Микрокосмос, или Теорема Сога - читать онлайн книгу. Автор: Асука Фудзимори cтр.№ 47

– Гм… Я сказал что-то неподобающее?

– Ты… Ты чудовище! – задохнулась она. – Оставь меня! Ты подохнешь как собака, слышишь? Как собака!!!

Не находя ответа, Хитоси, смущенно покашливая, вышел из комнаты.

– Несут, несут!

В тронный зал, разукрашенный по случаю встречи высокого гостя, ворвался запыхавшийся гонец. Он набрал в грудь воздуха и возвестил замершим в ожидании придворным о прибытии знаменитого монаха Шоана, одного из скромных учеников, посланных несколько лет в Китай, к танскому двору. По завершении обучения монах вернулся на архипелаг, снабженный титулом, ставившим его вровень с принцами.

В китайской столице злые языки болтали, что Шоан всплыл наверх при помощи грязных махинаций и постельных подвигов. Упоминалась при этом и одна из принцесс двора Тан, которую обрюхатил этот бесстрашный герой. Утверждали даже, что, не пустись он вовремя в обратный путь, быть бы ему без головы. Ни для кого не было тайной, что персонаж этот чреслами силен, а Добрую Веру готов деятельно утверждать под любыми одеялами и на любых циновках. И не забывал при этом о сборе посильных пожертвований, предпочтительно желтым металлом.

Эти разнообразные сведения лишь частично долетели через морские просторы до архипелага, обитатели которого усвоили только, что сей достойный муж – желанный гость императорского двора Ямато.

И вот придворные важно выпячивают подбородки из цветных воротников, косятся друг на друга, на свои и чужие мечи; раскрашенные принцессы кудахчут за ширмами и за веерами, как курицы перед глубокой лужей. Даже Тамура, император поневоле, выряжен в парадный костюм. Он хмурит брови, глядя на свеженькую пухленькую женщину, семенящую за ним повсюду, как тень. И с чего она к нему прицепилась?

– Чё это за толстая телка? Чё она ко мне прилипла, как сопля к рукаву?

– Кхм… Ваша супруга, ваше величество, – укоризненно шепчет один из советников.

– Моя? Я женат? Вот еще новости… Давно?

– Уже несколько недель. Вы на свадьбе изволили слегка выпить… Запамятовали…

– Наглые бандиты! Нарочно меня напоили…

– Протокол, ваше величество… Традиции… Видите ли, государь без государыни – все равно что небо без светил.

Тамура напрягает мозги, соображая, отрезать ли советнику язык… или голову смахнуть… на кол насадить, пусть вялится, умник… Но тут в ворота дворца вплывает шикарный паланкин в сопровождении вооруженной охраны из тридцати меченосцев и копьеносцев. Поломав голову над ритуалом приема, советники решили соблюсти принятую в Китае процедуру: мужчины представлены по рангу, женщины до поры отодвинуты за ширмы.

Тамура в этой толпе главный, он приближается к паланкину и предлагает монаху руку, помогая ему вывалиться на пол.

– Добро пожаловать и да будет ваша жизнь долгой. Надеюсь, путешествие не доставило хлопот вашему сиятельству.

– Да уж… В море все корыто заблевал, а с вашими носильщиками тоже, пожалуй, отдохнешь… Душу вытрясли. В общем, все в ажуре, дорогой!

Церемониймейстер занялся воспитанием носильщиков, а Тамура принялся знакомить гостя с великолепием дворца и чудесами его окрестностей.

– Вы прибыли в новую резиденцию, дорогой гость. Глухой лес мы превратили в три прелестные рощицы и назвали их То-Сё, Там-Сям и Туда-Сюда.

– Не трудитесь, все равно не запомню, сложные названия. Я отсюда еще пацаном уехал, все забыл да и вспоминать ни к чему. Сознайтесь лучше, что вы в эту лесную хибару забираетесь, чтобы без помех позабавляться, да?

– Э-э-э… М-м-м…

– Да ладно, ладно… Чего уж… Глушь, провинция… Деревенская столица…

Вздохнув, Тамура повел гостя к придворным. Прежде всего, конечно, Сога, блестящие отец Эмиси и сын Ирука. Все важные решения зависят от них, в их ведении финансы, альянсы, войско… Очень рад – очень приятно, поклон, улыбка…

– А этот тоже Сога?

– Нет-нет, это так, простой парнишка, принц Оэ Нака…

Они не обошли еще и половины придворных, когда монах вдруг отвернулся от толпы представляемых и вытянул шею.

– Демоны небес, земли и ада! Что за видение неземное? Красота-то какая!

Монах задрал голову и уставился на полуприкрытое веером личико принцессы Кагуя. Шеи всех присутствующих дернулись в том же направлении.

– Имперская принцесса Кагуя, – пояснил Тамура, несколько удивленный неожиданным поворотом событий. – Дочь славного принца Умаядо, знаменитого Тайсё Сотоку.

– Дебила?

– Кгм… Да, того самого. Но этой черты отца она не унаследовала.

– Кагуя… Слышал. О ней и в столице болтают. А можно попросить ее спуститься к нам?

– Можно, но стоит ли?

– Не понял…

– Рискуете… Мало ли что может случиться… От нее всего можно ожидать. С ней всегда связаны какие-нибудь сюрпризы. И не всегда приятные.

– Неужто? Да быть того не может! Такая милашка… – ворковал монах.

– Что ж, я предупредил…

И Тамура неохотно потопал по ступеням.

– О Сладчайшая Заноза-сан, – начал он, подойдя к принцессе. – Тысяча благодарностей за ваше отсутствие… тьфу, присутствие; вы осветили наш праздник вашей несравненной красой… черт бы драл этих протокольных обезьян, они мне поперек горла… Короче, не будете ли вы столь любезны спуститься к нашему гостю, вы ему дух перешибли… Премного благодарен.

Император повернулся к лестнице, дабы вернуться вниз, к гостю. Он занес ногу над ступенькой, но в этот момент Кагуя, не вполне довольная формой приглашения, сильно толкнула его в спину. Тамура взмахнул руками, грохнулся на ступени, скатился вниз и замер. Перелом позвоночника, фрактура черепа – летальный исход.

Крайне недовольный нарушением протокола церемониймейстер вынужден был прервать прием. Труп тотчас окружили налетевшие падальщиками монахи-буддисты, захлопали крыльями подолов и затеяли свару за право читать надлежащие сутры.

Шоан соединил ладони, спрятав их в необъятные рукава своей хламиды. По губам его червяком ползала плотоядная улыбка.

– Божественная и небезопасная, – пробормотал он, уставившись на ширму, за которую удалилась Кагуя. – На меня скроена.

Закоренелый девственник принц Оэ Нака, приступая к мастурбации, когда того требовал его вздыбившийся отросток, всякий раз обращался мыслями к вдохновлявшей его на эти упражнения принцессе Кагуя. Девственность принца накладывала тяжелую лапу на его речь, смех, манеру драться, напиваться, спать, ходить, стоять… Сложение его кричало о той же девственности, и пахло от него грудным ребенком.