Наваждение - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Престон, Линкольн Чайлд cтр.№ 67

Вопрос: Когда вы родились?

Ответ: Я не помню.

Вопрос: Помнить вы, разумеется, не можете, но должны же вы знать дату своего рождения?

Ответ: Боюсь, что нет.

Вопрос: Наверное, где-то в конце восьмидесятых?

Ответ: Скорее в начале семидесятых.

Судья посмотрел на Констанс:

— Вы это говорили или нет?

— Говорила.

— Так. Значит, вы утверждаете, что родились в начале семидесятых годов прошлого века на Уотер-стрит. Однако расследование точно установило, что это неправда. И в любом случае вы слишком молоды — вам не может быть больше тридцати.

Грин молчала.

Поднялся Фелдер.

— Ваша честь, могу я вмешаться?

Судья повернулся к нему:

— Да, доктор Фелдер?

— Я неоднократно беседовал с обвиняемой на эту тему. При всем моем почтении, ваша честь, я все же должен напомнить: мы имеем дело не со здоровым человеком. Надеюсь, я не проявлю неуважения к суду, если скажу, что, по моему мнению, дальнейшие расспросы не имеют смысла.

Судья постукивал очками по папке.

— Возможно, вы правы, доктор. Верно ли я понимаю, что ближайший родственник Алоиз Пендергаст заранее согласен с решением суда?

— Он, ваша честь, отклонил приглашение дать показания.

— Понятно.

Судья собрал бумаги в стопку, глубоко вздохнул, оглядел маленький полупустой зал. Положил очки и склонился над бумагами.

— Суд считает… — начал он.

Констанс Грин поднялась. Лицо ее вдруг запылало. Впервые на нем отразились какие-то чувства. Доктору она показалась почти рассерженной.

— Поразмыслив, я решила, что буду говорить, — сказала она, и голос ее вдруг обрел силу. — Вы позволите, ваша честь?

Судья откинулся назад и сложил руки на груди.

— Я разрешаю вам сделать заявление.

— Я и в самом деле родилась на Уотер-стрит в семидесятые годы — только девятнадцатого века. Подтверждения тому есть в городском архиве на Сентер-стрит и еще больше — в Нью-йоркской публичной библиотеке. Информации там предостаточно — обо мне; о моей сестре Мэри, которую отправили в сиротский приют в Файв-Пойнтс, а потом ее убил маньяк; о моем брате Джозефе; о родителях, которые умерли от туберкулеза. Я своими глазами обо всем этом читала.

В зале воцарилась тишина. Наконец судья произнес:

— Благодарю вас, мисс Грин. Можете сесть.

Она села.

Судья прокашлялся и сказал:

— Суд постановляет, что мисс Констанс Грин, возраст неизвестен, место рождения неизвестно, страдает расстройством психики и представляет опасность для себя и других людей. Поэтому Констанс Грин приговаривается к принудительному помещению на неопределенный срок в лечебно-исправительное учреждение «Бедфорд-Хиллз» для надлежащего наблюдения и лечения. — Судья стукнул молотком. — Заседание суда окончено.

Фелдер поднялся, почему-то чувствуя себя удрученным. Он бросил взгляд на странную женщину, которая стояла между двумя высокими охранниками. Рядом с ними она казалась маленькой и хрупкой. Краска схлынула у нее с лица, и оно опять ничего не выражало. Констанс понимала, что сейчас произошло — не могла не понимать, — однако не выказывала никаких признаков волнения.

Фелдер повернулся и вышел из зала.

Сульфур, штат Луизиана

Взятый напрокат «Бьюик» с гудением несся по бетону 10-й трассы. Хейворд установила круиз-контроль на семьдесят пять миль в час, хотя Пендергаст и бурчал, что со скоростью семьдесят девять они бы приехали в город на пять минут раньше.

В тот день они уже пропилили на «Бьюике» две сотни миль. Пендергаст стал каким-то непривычно раздражительным. Он не скрывал своего отвращения к «Бьюику» и неоднократно предлагал вернуться к «Роллс-ройсу», у которого уже поменяли переднее стекло, но Хейворд отказалась в него садиться. Она вообще не представляла, как можно нормально вести расследование, гоняя на «Роллс-ройсе», и удивлялась, что Пендергаст додумался использовать для работы такую заметную машину. Лоре уже хватило коллекционного спортивного автомобиля Хелен; поездив на нем сутки, Хейворд вернула «Порше» в гараж и потребовала, чтобы Пендергаст нашел какую-нибудь другую машину, пусть не столь замечательную, зато куда более неприметную.

Больше всего Пендергаста, видимо, выводило из себя то, что первые два имени из названных Мэри-Энн Робле оказались пустышками: один — точнее, одна — давно умер, другой был non compos mentis, [11] да еще находился в госпитале, в реанимации.

Теперь они направлялись по третьему, и последнему, следу: Денисон Филипс-четвертый, бывший главный консультант «Лонжитьюд фармасьютиклз», вышел на пенсию и тихо жил себе на Бонви-драйв в Сульфуре, в районе загородного клуба «Тихая заводь». Адрес и имя уже создали в голове Хейворд образ их обладателя: эдакий мелкотравчатый представитель состоятельных южан — надутый, самодовольный, пронырливый, не дурак выпить и вдобавок не слишком любезный. Этот типаж она знала еще со времен Луизианского университета.

Увидев указатель на Сульфур, Хейворд замедлила ход и повернула направо.

— Хорошо, что мы успели проверить мистера Филипса, — сказал Пендергаст.

— Он же чист.

— Разумеется, — просто ответил агент. — Но я говорю про Денисона Филипса-пятого.

— Его сына? Вы имеете в виду статью о хранении наркотиков?

— Храпение больше пяти граммов кокаина с целью сбыта — это весьма серьезно. Кстати, юноша готовится поступать в Луизианский университет на юридический.

— Ага. Посмотрю я, как он поступит в юридический колледж с таким личным делом. За кем числится криминал, тому и практики не видать.

— Вероятнее всего, — протянул Пендергаст, — вся семья в курсе и имеет основания надеяться, что по достижении Денисоном-пятым двадцати одного года запись из его личного дела удалят. Во всяком случае, им этого очень хочется.

Хейворд отвела глаза от дороги и бросила на Пендергаста долгий взгляд. При последних словах в глазах его появился холодный блеск. Хейворд догадывалась, как агент намерен использовать имеющиеся у него сведения: закрутит гайки покрепче, пригрозит, что не позволит удалить запись, или пообещает привлечь прессу и вообще всячески воспрепятствовать Денисону Филипсу-пятому занять место в юридической фирме отца. Ну а если старик поделится интересующей Пендергаста информацией в полном объеме, то, разумеется…

Как скверно, что Винни сейчас на больничной койке, а не рядом с Лорой. С Пендергастом тяжко иметь дело. В сотый раз Хейворд удивлялась, почему же Винни — коп старой школы вроде нее самой — так высоко ставит Пендергаста и его в высшей степени нестандартные методы работы.