Больше чем просто дом - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнсис Скотт Фицджеральд cтр.№ 108

Сестра с матерью переглянулись и заговорили одновременно:

— Нет, Клэй, видишь ли… — начала Клара.

— В самом деле, Клэй, — вмешалась мать, — ты понятия не имеешь о теперешних мерках, поэтому не стоит критиковать. В наши дни модно краситься чуть ярче.

Клэйтон рассердился.

— И что, сегодня все дамы на вечеринке у миссис Северэнс будут в такой боевой раскраске?

Глаза Клары сверкнули.

— Да!

— Тогда я уверен, что мне там делать нечего.

Клара, готовая взорваться, поймала материнский взгляд и смолчала.

— Клэй, я бы хотела, чтобы ты пошел, — поспешно сказала леди Блэчфорд, — всем не терпится тебя увидеть, пока они не забыли, как ты выглядишь. И давайте сегодня не будем говорить о войне или о косметике.

В конце концов Клэй пошел на вечеринку. В десять за сестрой заехал какой-то младший морской офицер, а Клэй в одиночестве отправился следом в половине одиннадцатого. Получаса пребывания с него было довольно. Честно говоря, это был не бал, а невесть что. Он вспоминал приемы у миссис Северэнс ante bellum [116] — степенные, учтивые события, никаких распутников и гуляк, за исключением тех, кого просто невозможно не пригласить. Теперь здесь все как-то смешалось. Сестрица не преувеличила — чуть ли не все девушки были накрашены, как куклы. И это те самые девушки, которых он помнил охотницами на викариев, умевшими поддерживать длинные разговоры с серьезными молодыми людьми о благовониях и о надежности духовного сана. И те самые девушки, которые еще два года назад были чудовищно неженственны и говорили о танцах не иначе как о развлечении для слабоумных, нынче как одна пустились во все тяжкие. Он холодно потанцевал со многими из тех, кто восхищал его в юности, и понял, что не получил никакого удовольствия. Оказалось, что Англия только в его воображении оставалась землей скорби и аскетизма, и, хотя нынешний вечер был далек от распущенности, он подумал о том, что тут царит низменная атмосфера наигранного веселья, а не возвышенный дух сурового спокойствия. И даже здесь, под резным позолоченным потолком у Северэнсов, обстановка скорее напоминала танцплощадку, чем благородный бал, гости приходили и уходили почти без церемоний, и, что самое удивительное, при избытке молодежи не хватало людей более зрелых. Клэй заметил нечто особое в выражении девичьих лиц — какое-то воодушевление пополам с безрассудством, именно оно угнетало больше всего.

И вот когда он это осознал и уже почти собрался уходить, приехала Элинор Марбрук. Клэй жадно впился в нее взглядом. Она нимало не поблекла — совершенно! Ему показалось, что Элинор не так сильно накрашена, как остальные, и стоило им заговорить, он ощутил, что в ее холодной красоте можно найти убежище, привычное его прежнему кругу. Но даже тогда Клэй чувствовал, что она отличается от других лишь степенью, но не качеством. Конечно же, он передумал уходить, и час пополуночи застал их рядом, они сидели в стороне от всех и наблюдали. Гости постепенно расходились, теперь казалось, что остались только военные и девушки. Даже сами Северэнсы казались неуместными, сидя в своем углу и развлекая разговорами юную парочку, которая явно предпочла бы уединение.

— Элинор, — спросил он, — как получилось, что все выглядят такими, ну, распущенными, такими неопрятными?

— Ужасно бросается в глаза, правда? — согласилась она, следом за ним оглядев присутствующих.

— И всем, похоже, безразлично, — продолжил он.

— Да, никому нет дела, — подтвердила она, — но, милый мой, не можем же мы вот так сидеть и судачить о хозяевах дома. А что ты обо мне скажешь? Как выгляжу я?

Он оглядел ее придирчивым взором:

— В целом, я бы сказал, что ты сохранила свою красоту.

— Нет, мне это нравится, — она укоризненно вскинула брови, — ты говоришь обо мне так, словно я старая замшелая кокетка, только что пережившая очередную семейную драму.

Возникла пауза, а потом он спросил ее прямо:

— А как же Дик?

Она сразу посерьезнела:

— Бедный Дик… Кажется, мы были помолвлены.

— Кажется? — изумился он. — Да это же было ясно как день, и наши семьи знали. Я сам ночей не спал от зависти к моему счастливчику-брату.

Она рассмеялась:

— Что ж… мы действительно считали, что помолвлены. Если бы не война, мы были бы уже благополучно женаты, но вот, будь он все еще жив сейчас, в теперешних обстоятельствах я даже не уверена, что мы обручились бы.

— Ты не любила его?

— Ну… Понимаешь, вероятно, дело не в этом. Возможно, он женился бы не на мне, и я, возможно, вышла бы не за него.

От неожиданности он вскочил, и ее предупредительное «ч-ш-ш!» едва удержало его от возгласа изумления. Пока он справился со своим голосом и смог говорить, она ускользнула танцевать с каким-то штабным. Что она имела в виду? — за исключением того, о чем проговорилась в минуту эмоционального возбуждения, — но ему невыносимо было думать об Элинор в таком ключе. Наверное, он чего-то не понял, он должен переспросить. Нет-нет, разумеется, говори она правду, это не звучало бы так обыденно. Он наблюдал, как она танцует. Объятие слишком близкое — блестящая каштановая прядь ее волос почти лежит на плече этого штабного, Элинор что-то говорит ему, и ее оживленное лицо всего в трех дюймах от лица кавалера. И эти частности с каждой минутой все больше восстанавливали Клэя против общего положения вещей.

Они снова потанцевали вместе, а потом она схватила его за руку, и, прежде чем он сообразил, что она задумала, они уже попрощались с хозяевами и мчались куда-то в лимузине Элинор.

— Эта машина тринадцатого года — можешь себе представить, что ездил бы на четырехлетней колымаге до войны?

— Жесточайшая нужда, — иронически усмехнулся он. — Элинор, я хочу поговорить с тобой…

— А я — с тобой. Затем-то я тебя и увезла. Где ты живешь?

— У своих.

— Что ж, тогда поедем на вашу старую квартиру на Гроув-стрит. Она же все еще твоя?

Не дожидаясь ответа, она назвала шоферу адрес и, откинувшись на подушки в углу салона, улыбнулась своему спутнику.

— Зачем, Элинор? Мы не можем там… разговаривать…

— Там прибирают? — перебила она его.

— Раз в месяц, кажется, но…

— Этого достаточно. В самом деле, очень некстати, когда по всей комнате валяется одежда, как это обычно бывает в холостяцких берлогах. Мы с Гертрудой Эванс были на отвальной у полковника Хотсейна, так там прямо на полу посреди комнаты я заметила — э-э, кошмар — всякие предметы туалета, а поскольку мы пришли первыми, то нам…

— Элинор, мне это неприятно, — решительно оборвал ее Клэй.