Виски с лимоном - читать онлайн книгу. Автор: Джоу А. Конрат cтр.№ 53

Пока все прямо в точку.

– Нажим и углы в его почерке очень резкие. Что опять-таки указывает на склонность к насилию и агрессии. Буква «d» является буквой социальной самоидентификации. Его «d» наклонены вправо и тоже имеют утолщенные завершения. Обычно это означает непомерно раздутое «эго», вместе с (одновременным) желанием контролировать ситуацию.

– Продолжайте, доктор.

– Свое имя он пишет заглавными буквами. Я бы назвал это признаком грандиозного нарциссизма. Слова, относящиеся к органам правопорядка, он пишет строчными буквами, преуменьшая вашу значимость. Это то, что я могу извлечь из почерка. Но я также и психиатр. Из того, что он написал, и из того немногого, что мне известно об этом деле, я рискну сделать несколько предположений.

– Будьте так добры.

– Вы имеете дело с сексуальным садистом. Он одержим идеей собственного владычества, и его желание властвовать над жизнью и смертью предельно высоко. У него тяжелая мания величия. Я бы также предположил, что он может быть психопатом, лишенным раскаяния в своих действиях. Он способен сымитировать нужные эмоции, но не способен их по-настоящему испытывать. Можете вы рассказать мне что-нибудь об этом деле?

Я осветила ему положение вещей, начиная от обнаружения первой Джейн Доу вплоть до самого момента его визита.

– Идея, что он за что-то наказывает этих женщин, неплоха, – промолвил он, когда я закончила. – Количество страданий, которое он им причинил, может послужить дополнительным индикатором того, что он скорее знал их лично, чем просто похищал наугад первых попавшихся.

– Почему он сменил свой «модус операнди» в последнем случае? – размышляя вслух, проговорил Харб.

– А вы уже знаете причину смерти? – поинтересовался Малруни.

Я покачала головой, а затем до меня дошло.

– Он сменил его ненамеренно, – догадалась я. – Что-то пошло не по плану. Может, он впрыснул ей чересчур большую дозу секонала и она впала в кому. Или она попыталась убежать, и ему пришлось сразу же ее убить. Но, как бы там ни было, на теле нет следов истязаний. Готова поспорить: он собирался истязать ее так же, как и других, но что-то у него сорвалось, поэтому взамен он надругался над ее мертвым телом.

Малруни пристально посмотрел на меня.

– Из вас бы вышел хороший психиатр.

– Спасибо. А еще есть какие-нибудь предположения?

– Этот человек убивал и прежде. Вероятно, множество раз. Это не дилетант. Просто он решил выйти с этим на публику. Слишком большая предварительная подготовка, проработка всех деталей, слишком много мер предосторожности, чтобы можно было считать эти убийства первыми в его жизни. Он оставляет нам только те улики, которые нарочно хочет оставить. Для него это игра. Но должно быть нечто, какое-то обстоятельство, спровоцировавшее на этот разгул. Причина, побудившая его выйти из тени. Может, он пережил развод или потерял работу.

– Событие, послужившее спусковым крючком.

– Верно. Но есть и еще кое-что. Я несколько удивлен, что вы еще не обратили на это внимания, лейтенант.

– Что именно?

– Он адресовал вам письма, вломился в ваше жилище, звонил вам по телефону, а теперь требует, чтобы вас уволили. – Малруни устремил на меня исполненный боли взгляд. – Этот человек на вас запал, нашел в вас предмет обожания.

– Обожания? Запал? Да он хочет меня убить.

– Психопаты не умеют нормально выражать эмоции. В письме в «Трибюн» он даже пишет ваше имя заглавными буквами, придавая вам максимальную значимость. Он охотник, преследователь. Сейчас он зациклился на вас. Извращенно зациклился. Я думаю, все это некий способ ухаживания, способ привлечь ваше внимание.

Вот это номер! А другие-то, идиоты, просто посылают цветы.

– С меня не спускает глаз специальная группа охраны.

Малруни потер усы.

– А вы знаете, как гиены находят мертвую тушу? Они следуют за грифами. Грифы выводят их к пище.

– Черт! – воскликнул Харб.

Он подумал о том же, что и я.

– Преступник вполне может наблюдать за наблюдателями.

– Мы нашли джип.

– Подозреваемый отвечает описанию?

– Некоторое сходство есть. При нем нет удостоверения личности, но он упомянул ваше имя.

Я кивнула Харбу. Метод траления был его идеей. Мы отрядили шесть групп прочесать частым гребнем территорию в радиусе десяти кварталов от моего «хвоста» телохранителей. Останавливали грузовые фургончики и минивэны. Обыскивали припаркованные машины. Опрашивали людей.

– Мы сейчас на пути, лейтенант. Куда его доставить?

– Приведите его в комнату «С». – Я положила трубку и протянула руку доктору Малруни. – Ваши предположения были чрезвычайно ценны. Возможно, мы как раз поймали своего преступника. Спасибо за помощь.

Мы пожали друг другу руки, и он вручил мне свою визитную карточку.

– Рад был помочь. Не стесняйтесь звонить, если что-то еще понадобится.

Чтобы сэкономить мои силы, мы с Харбом воспользовались лифтом. Все это ощущалось как-то немного обыденно, но именно так заканчивается большинство успешных расследований: скорее комариным писком, чем громом фанфар. Не важно: коль скоро преступник был в наших руках, я была счастлива.

Но все мои надежды разбились вдребезги, когда я увидела, кого привели в комнату для допросов.

– Здравствуйте, лейтенант.

На одиноко стоящем деревянном стуле сидел Финеас Траутт и улыбался мне с терпеливой снисходительностью.

– Это тот человек, который вломился в твою квартиру? – подтолкнул меня локтем в бок Харб.

Я нахмурилась.

– Нет, – ответила я. – Этого зовут Финеас Траутт, через два «т». Добудь мне его криминальный послужной список.

Я вошла и, закрыв за собой дверь, покачала головой, адресуясь легиону колов, сидевших по другую сторону непрозрачного с моей стороны стекла. Затем перевела внимание на своего партнера по бильярду.

– В чем дело, Фин? Ты что, за мной следил?

– Я видел тебя в новостях. Ты сознательно стараешься выманить на себя Пряничного человека.

– Какое ты имеешь к этому отношение?

Фин пожал плечами:

– У меня было немного свободного времени, и я решил своими глазами увидеть, как работает эта ваша схема. У вас три команды по два человека, каждая отрабатывает восьмичасовую вахту. Они держатся за тобой на расстоянии не больше двух сотен футов и до того бросаются в глаза, что нарочно не придумаешь.

В комнате для допросов пахло дымом, потом и отчаянием. Фин тем не менее выглядел совершенно спокойным и даже позабавленным.