Молчание сонного пригорода - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Галеф cтр.№ 66

Внутри вход от выхода отделял двойной ряд поручней. На полпути по коридору находилась билетная касса, в которой сидел жирный мужчина, жуя незажженную сигару. Из-за кассы, словно из жестяной банки, доносилась громкая рок-музыка. Тед с детства не ходил на каток, если вообще ходил — может быть, он просто насмотрелся фотографий и телепередач. По-настоящему он помнил только пару ржавых роликов, которые регулировались металлическим ключом. В них можно было кататься вверх-вниз по кварталу, причем выходило медленнее, чем пешком. Потом однажды папа пришел домой, а он поставил их в коридоре. Потом после ужина был скандал, потому что папа поскользнулся на ролике, а потом роликов уже не было. Многие вещи его детства пропали аналогичным образом. Он почувствовал, как из уголков глаз наползает знакомый черный туман, и потряс головой, чтобы ее прочистить.

Но вот он уже встал перед кассой. Толстяк посмотрел на него без всякого интереса. Взрослый билет шесть долларов, говорилось на табличке над головой толстяка, тогда Тед полез в бумажник и заплатил. Он не особенно думал, какой придумать себе предлог, — может, он отец мальчика, который не смог прийти? или он пришел вспомнить юность? — но толстяк ничего не спросил. Он проштамповал руку Теда красным логотипом катка и жестом пропустил внутрь. Чем ближе Тед подходил, тем громче становилась музыка.

Первое, что бросилось ему в глаза, это ряд автоматов для видеоигр, все они были освещены, но на них практически никто не играл. Вдоль автоматов стоял прилавок с дешевыми шоколадками и чипсами, машинами для попкорна и сладкой ваты. На табличке черными буквами перечислялись газированные напитки и ледяные шербеты. Дети в основном держались сбоку, надевали ролики, сидя на литых пластмассовых лавках цвета кафетерия. Родители суетились вокруг стола, одна женщина накрыла его скатертью и стала раскладывать бумажные тарелки и салфетки. Как там зовут мальчика, у которого день рождения? Билли Какой-то.

К счастью, на катке собрались не только те, кто пришел на праздник Билли. На огромном овале крашеного бетона, окруженном бортиком в половину человеческого роста, катались другие дети. Среди них несколько подростков постарше, а особенно одна девочка носилась прямо-таки как торпеда. Из двух гигантских динамиков, подвешенных под низким потолком, грохотала рок-музыка. Когда глаза Теда привыкли к приглушенному свету, он заметил, что с другой стороны буфетной стойки празднует еще одна компания детей помладше, которые уже успели съесть половину липкого плоского торта.

Но Теда интересовали только второклассники, поэтому он по диагонали приблизился к лавкам. Он притворился, что наблюдает за девочкой-торпедой. На самом деле это она несколько раз взглянула на него, объезжая остальных увальней. Ей, наверное, было лет двенадцать, и ему пришло в голову, что он мог бы быть отцом этой светловолосой, уверенной девочки. Такая мысль никогда раньше не приходила ему в голову, и у него подогнулись колени. Ему пришлось на минуту присесть на пластмассовую скамейку. Когда он поднялся и подошел поближе к мальчикам, скучный желтый свет на потолочных световых табло сменился миганием красного, зеленого и голубого, а из динамиков полилось что-то из «Би Джиз».

При появлении Теда мальчики вспорхнули с места, как стайка скворцов. Они вывалили на каток, толкаясь и хохоча. Настоящим профессионалам стало трудно лавировать между ними, и девушке-торпеде пришлось ездить раздражающе короткими скоростными отрезками. Как только дети освободили зону вокруг стола, большинство родителей уселись поболтать, перекрикивая грохот музыки. Но несколько человек подошли к бортику и наблюдали, и Тед присоединился к ним. Мальчики скользили мимо, для равновесия расставив в стороны руки. Теду нестерпимо хотелось выйти на каток и блаженно сталкиваться со всеми этими телами. Теперь уже скоро.

Мы опоздали на праздник — естественно, из-за Алекса. Когда я забирал его с продленки, мы никак не могли найти его рюкзак. Один из служащих в конце концов нашел его под скамейкой. Потом, когда мы уже совсем собрались ехать, Алекс устроил типичную сцену, на этот раз из-за того, чем перекусить после школы.

— Не сегодня, — сказал я ему, — потому что на дне рождения ты и так съешь кучу всякой гадости.

— Это не считается. Я хочу палочки.

Короче говоря, в конце концов он сел в машину, но только после того, как мы обмусолили несколько правил, придуманных специально на такие особые случаи. Он буркнул, что я злой, а я сказал, что я и вполовину не такой злой, как мог бы быть, и он замолчал на большую часть поездки. Мы оба были не в лучшем настроении, когда приехали на каток. Алекс, у которого были свои ролики, побежал ко входу, не подождав, пока я выйду из машины. К тому времени как я прошел через зеленые двери, он уже был внутри. Сомнительного вида джентльмен, сосавший дешевую сигару, коротко взглянул на меня, когда я проходил мимо. Я сказал, что иду на праздник Билли Маккейба, он кивнул и проштамповал мне руку. Внутри стоял шум и гам, и, войдя в основной зал, я почувствовал, что у меня заболела голова.

Дети уже вовсю катались, некоторые носились, другие, оттолкнувшись, скоро останавливались с озадаченным видом. Жалко, что Джеймс не смог прийти. Я слышал, что он вернулся из больницы, но тихо увядал дома. Лейкемия. Правда, сыну я об этом не сказал. Алекс сгорбился на красной пластмассовой скамейке, пытаясь надеть ролики. Родительское стадо крутилось поблизости — в основном мамочки-домохозяйки, подумал я. Очень милые и всегда охотно готовые поболтать с мужчиной, но их главной темой было воспитание детей, как у компании юристов, которые никак не могут перестать говорить о делах. Одна из мамочек, низенькая, расплывшаяся женщина в удобных джинсах, расстилала на длинном столе украшенную гоночными машинами скатерть. Потом дошла очередь до бумажных тарелок с тем же рисунком, видимо в соответствии со вкусом Билли. Когда я подошел к столу, женщина подняла взгляд и автоматически улыбнулась.

— Здравствуйте. Вы, должно быть, папа Алекса.

Я кивнул:

— Здравствуйте, мама Билли.

Я поставил подарок, который принес с собой — Алекс забыл его на заднем сиденье, — рядом с горкой других подарков, возвышавшейся на синей пластмассовой скамейке. По случаю это оказалась сборная модель автомобиля, я выбрал ее в фэрчестерском игрушечном магазине несколько часов назад. Одна только праздничная упаковка с золотыми машинками, гнавшимися друг за другом по горам и пустыням, стоила не меньше пяти долларов, но я не успел зайти в какой-нибудь крупный дисконтный магазин за пределами города.

— Надел! — Алекс встал, чуть не шлепнулся, но все же сумел удержаться за лавку.

— Осторожно, — предостерег я, как положено родителю.

— Отстань. Я умею кататься.

Для доказательства он сильно оттолкнулся от лавки и заскользил в сторону одного из проемов в низком бортике, окружающем каток. Короткая линейка родителей прислонялась к перилам, они походили на игроков на ипподроме, поставивших на лошадь. Всего несколько мужчин, и на одном из них серые штаны и разные зеленые носки. Он показался мне знакомым, но световое табло на потолке заиграло разными цветами, так что трудно было разглядеть как следует. Я хотел было встать вместе с остальными зрителями, но Алекс увидел меня на первом круге и замахал руками, чтобы я ушел. Хорошее начало. Высокая женщина на каблуках, в которой я узнал маму Хуана, наклонилась вперед, чтобы сфотографировать сына на одноразовый фотоаппарат. Я поплелся назад к столу, где мама Билли вынимала метровый торт из хлипкой картонной коробки. Сбоку от нее три женщины с усталым видом обсуждали семейный отпуск, или, по крайней мере, так мне показалось. Уровень шума поднялся: последнюю песню, что-то из золотой эпохи диско, включили громче. Я знал кое-кого из женщин по школьным мероприятиям, и мы поздоровались. В углу у неработающего игрового автомата стояла еще одна мамаша и кричала в сотовый телефон.