Великолепные руины - читать онлайн книгу. Автор: Джесс Уолтер cтр.№ 49

– Шейн, Майкл не собирается снимать твой фильм.

– Что? – Он нервно смеется. – Ты о чем?

Она садится рядом и все ему объясняет. Как Майкл в тяжелый для себя период заключил кабальный договор с «Юниверсал» и отдал им права на старые фильмы, а те в обмен оплатили часть его долгов.

– В договоре было еще два пункта. Майкл получил здание на территории студии. А студия получила право первого показа. То есть все, что Майкл собирается делать, он в первую очередь обязан предложить им. А уж потом другим студиям, и только если «Юниверсал» откажутся. Тогда Майкл не придал этому значения. «Юниверсал» отказывались от всех идей Майкла пять лет подряд. А другие тоже не брали: зачем брать то, что не нужно «Юниверсал»?

Клэр вздыхает.

– Апотом появилась «Фабрика любви». Майкл, когда ее начинал, думал, что телешоу и проект в соцсети в договор не входят. Что там речь только о фильмах. Оказалось, нет, Майкл обязан показывать все, что делает. В любых средствах массовой информации. То есть Майкл придумал новую концепцию, реалити-шоу без сценария в онлайне, денег она должна была принести немерено, и тут выясняется, что все права принадлежат студии.

– Я не понял, а ко мне-то это какое…

– С тех пор адвокаты Майкла искали лазейку. И несколько недель назад нашли. Студия сама этот пункт заложила на случай, если Майкл и впрямь совсем выдохнется. Если за пять лет «Юниверсал» откажется от десяти идей Дина, каждая из сторон вправе разорвать договор. В целом речь идет о любом материале, а вот в лазейке, в пункте про условия расторжения, говорится только о фильмах. Конечно, шоу «Фабрика любви» студия выпустила, но если Майкл принесет им десять сценариев и они от всех откажутся, Майкл вырвется на свободу.

До Шейна начинает доходить.

– Получается, мой сценарий – просто…

– Десятый по счету. Вестерн стоимостью в восемьдесят миллионов долларов, чернуха про каннибалов! Студии придется сказать «нет», никуда они не денутся. Майкл распишет все как можно мрачнее, потом заплатит тебе за то, чтоб ты написал сценарий, как будто и в самом деле собирается снять фильм. Студия откажется, и он сможет продать права на свое телешоу тому, кто больше заплатит. Там бабла – десятки миллионов.

Клэр ужасно стыдно. Ранить самолюбие такого оптимистичного мальчика ей неприятно. Она берет его за руку:

– Шейн, прости, пожалуйста!

И тут телефон начинает вибрировать. Дэрил, наверное. Вот черт! Клэр еще раз сжимает руку Шейна, отходит на другой конец комнаты и, не глядя на определитель, нажимает на кнопку.

Но это не Дэрил.

Это Майкл Дин.

– Отлично! Ты уже встала. Ты где? – Ответа он не ждет. – Итальянца с переводчиком в отель поселила?

Клэр смотрит на Шейна:

– Типа того.

– Через сколько будешь в гостинице?

– Я быстро доберусь. – Никогда она еще не слышала, чтобы Майкл разговаривал таким голосом. – Я бы хотела с вами поговорить о сценарии Шейна.

– Мы ее нашли, – перебивает Майкл.

– Кого?

– Ди Морей. Только ее на самом деле звали Дебра Морган. Она всю жизнь прожила в Сиэтле, учила детей итальянскому и руководила школьным театром. Нет, ты представляешь?! – Майкл аж булькает от возбуждения. – А пацан ее… Ты когда-нибудь про группу «Молчуны» слышала? – И снова он не ждет ответа. – Вот и я не слышал. Короче, детектив готовит нам целую папку материалов. Я тебе все расскажу по дороге в аэропорт.

– Аэропорт? Майкл, а что происходит?

– Мне надо, чтобы ты все в самолете успела прочитать. Тогда сама поймешь. А теперь бегом в гостиницу и скажи мистеру Турси и переводчику, чтобы они собирались. Вылет в двенадцать.

– Майкл…

Но он уже отключается, такчто спросить, куда они летят, Клэр не успевает. Шейн по-прежнему сидит на кровати, глядя в пол.

– Майкл нашел эту актрису. Нам нужно в аэропорт, он хочет сегодня же с ней встретиться.

Шейн, похоже, ее вообще не слышит. Не надо было ему ничего говорить. Пусть бы жил себе и радовался.

– Слушай, ну прости! – говорит Клэр. – Хочешь, я другого переводчика найду? Можешь никуда не ездить…

– Значит, он заплатит мне десять тысяч долларов за то, чтобы я помог ему вывернуться из контракта? – перебивает Шейн. Выражение лица у него очень странное и одновременно чем-то знакомое. – А он на этом десять лимонов наварит?

Вот теперь понятно, что это за выражение. В глазах у Шейна, как в окошке «однорукого бандита», мелькают доллары.

Обалдеть! Да у пацана прямо талант!

– Ты ж понимаешь, кому охота толкать провальную идею за десять штук? А вот за пятьдесят или даже восемьдесят… – Он криво ухмыляется. – Я согласен!

Апрель 1978

Сиэтл, штат Вашингтон

До приезда физрука Стива оставалось минут пять. Дебра Бендер давно научилась уклоняться от ухаживаний коллег-учителей. Но Стиву отказать никак не получалось, очень уж ему не терпелось пригласить молодую вдову на свидание. Он несколько месяцев кружил вокруг нее и наконец решился. Они вместе дежурили на школьных танцах, сидели за столом под вывеской «Непреходящая любовь. Весна 1978».

Дебра попробовала отказаться под обычным предлогом: никаких отношений на работе. Стив только посмеялся.

– Это профессиональная этика такая? Как у адвокатов с их клиентами? Если что, я физкультурник, Дебра. Физкультурник – не настоящий учитель.

Подруга Дебры, Мона, уговаривала ее обратить на Стива внимание с тех самых пор, как в учительской заговорили о его разводе. Милая бедная Мона. Ее собственная личная жизнь никак не складывалась, но зато она точно знала, что нужно подруге. Дебра согласилась только потому, что Стив пригласил ее в кино. А она как раз хотела посмотреть один фильм…

Она стояла в ванной и разглядывала свое отражение. Светлые волосы ложились на плечи волнами. Дебра повернулась в профиль. Напрасно она перекрасилась в этот цвет. Лет десять она выкорчевывала из души актерское тщеславие. Ей тридцать восемь, можно было бы уже и смириться с ролью женщины «среднего возраста». Но не получалось. Ну никак не получалось. Каждый седой волосок раздражал, как репейник на клумбе. Сколько миллионов раз она провела расческой по светлым прядям, сколько масок и косметических процедур перенесла, лишь бы только о ней говорили: красавица, хороша собой, умопомрачительна. Когда-то она принимала свою красоту как должное и никаких подтверждений собственной неотразимости не требовались. Не нужны ей были ни ухажеры, ни даже милая Мона («Знаешь, если бы я так выглядела, я бы мастурбировала круглые сутки»). А вот теперь Дебра смотрела на щетку, как на талисман. В детстве она брала расческу и пела в нее, словно в микрофон. И сегодня тряслась перед свиданием, как та пятнадцатилетняя девчонка.