Там, где трава зеленее - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Терентьева cтр.№ 83

Размер главы не должен превышать 6327 знаков, что составляет 0,16 авторского листа…

Количество глав не должно превышать восемнадцати…

Конфликт должен быть… Развязка должна быть… Мораль должна быть…»

— Что-то не так? — спросил замглавного.

— Кто-то смог написать по этой разработке хорошую книгу?

— Не просто хорошую — бестселлер, — подтвердил замглавного.

— Ладно. — Я вздохнула. — Что вы лично мне предлагаете?

— А вот это другой разговор, — обрадовался молодой человек, чем-то мне напомнивший нашего домашнего компьютерного гения, сидящего сейчас в гипсе. — Аллочка, пожалуйста, ваш выход.

Аллочка Олейникова, сразу мне понравившаяся своими грустными глазами, поправила немодные очки, переплела тонкие пальцы, положила руки перед собой на стол и начала. Она рассказала, что получила в общей сложности семь премий за свои романы. Что публикуется в журналах десятый год. Что ее книжки раскупают сразу, может быть, поэтому я и не знаю ее фамилии. Что когда ей сказали, что роман «Стрекоза» надо переписать, она его переписала. И переписывала двенадцать раз, как Лев Николаевич Толстой.

— Но Толстой-то, кажется, сам переписывал, никто ему ничего не говорил.

— Лена. Послушайте меня. Вы ведь не новичок в литературе. Правда?

— Правда.

— Вот смотрите. Сейчас вы пописываете и вас почитывают. А мы, — она посмотрела на замглавного, — можем сделать так, что вы будете писать, а вас будут читать.

— Так вообще о чем речь, если все так плохо? — Я кивнула на отзыв педиатра.

— Ну зачем же так… — улыбнулся замглавного. — Вовсе не плохо. Есть и другие отзывы. Вам же сказали по телефону — вы наш автор. В такой номинации — «детская сказочная повесть» — вы у нас вообще одна достойная номинантка. Так что — теперь дело за вами. Вы согласны работать над своей повестью?

Я растерялась.

— Ну… согласна, наверно… Вообще-то она уже написана…

— Так, тогда конкретно. Аллочка, пожалуйста.

— Мы предлагаем вам: А. Дописать повесть, она коротковата. Б. Ввести еще двух героев — космических пиратов, которые и будут внятными отрицательными персонажами…

— Как у Кира Булычева, что ли? Крыс и Весельчак У?

Аллочка и замглавного переглянулись.

— К сожалению, Игорь Всеволодович Можейко, он же Кир Булычев, уже ничего не напишет, а сказки его несколько устарели для современных детей, — ответил мне замглавного.

— Потом. Главная героиня. Что за имя — Соня? Ни туда ни сюда. Она кто — русская? Еврейка? Непонятно.

— А надо, чтобы?.. — попыталась вмешаться я.

— А как вы думаете? Конечно. Определенность — сестра таланта, — пожал плечами замглавного.

— Да? Еще одна? — несколько удивилась я.

— Да. И далее…

— А пусть она будет негритянкой, — вдруг предложила Олейникова. Я засмеялась, а та нахмурилась. — Или мулаткой… Это будет совершенно неожиданно и очень трогательно. Они такие отчужденные, эти дети Африки в России…

— Может, лучше тогда эскимоской? — вздохнула я.

— Авторы часто с излишним трепетом относятся к своим словам и первоначальным замыслам, — дружелюбно заметил замглавного.

— Итак. Дальше. Нужны еще линии. Например, пираты похищают Сонечку… — продолжила Аллочка.

— Может, Гном сам оказывается пиратом? — вмешался замглавного.

— Да, но только это пусть выяснится не сразу…

Я смотрела и слушала, как они обсуждают план моей книжки, и понимала, что бестселлера, наверное, мне не написать…

— Я подумаю, спасибо, — ответила я и встала.

— К началу июня дайте нам ответ, — сказала Аллочка.

— План, — поправил ее замглавного.

— План мы можем обсудить вместе. — Аллочка смотрела на меня с грустью.

То, что она не феминистка, это было понятно. Так же как и то, что я, кажется, не поспеваю за новой жизнью…

Придя домой, я позвонила в первое издательство, «Глобус», и сказала, что согласна на все их условия. Условия были просты — я отдавала издательству права на рукопись и на рисунки сроком на три года и получала небольшой процент с публикации. Первый тираж пообещали семь тысяч экземпляров, а дальше — по ходу дела будет понятно, читают ли дети мои книжки…

Через пару дней позвонила редактор и из третьего издательства, предложив то же, что и в «Глобусе». Я поблагодарила, сказав, что уже пристроила книжку. Тогда она попросила прислать меня остальные сказки…

— А у меня только одна… — растерялась и обрадовалась я.

— Ну пишите и присылайте. Мне очень понравилась ваша повесть, и рисунки замечательные.

Я даже пожалела, что уже подписала договор с «Глобусом», где со мной разговаривали через губу и где меня не оставляло ощущение, что я пришла просить в долг четыре тысячи долларов, заранее предупредив, что долги не возвращаю. Но менять я ничего не стала и решила, что издательский монстр «Глобус» в любом случае — некая гарантия качества полиграфии, редактуры и своевременной оплаты. И я не ошиблась.

Книжка вышла быстро, денег мне заплатили мало, как и обещали, но это все уже было через два месяца, и к тому времени с деньгами у меня стало чуть получше…

А пока настало время звонить в кинокомпании. Ваня Караш обещал позвонить сам, но так и не звонил. Я увидела в электронной почте сообщение с просьбой позвонить в кинокомпанию «Форест». Ничего больше в записке не было. Я позвонила. Секретарь соединила меня с продюсером.

— История про Гнома? Ну конечно, конечно! Великолепно, гениально, это просто такая придумка! Хочу предложить вам вот что: мы делаем из этого конфетку, а вы нам… простите, я забыл, как вас по батюшке… Марина…

— Елена Витальевна, — ответила я в некоторой оторопи, я не была готова к такому восторженному приему.

— Да. А вы, Елена, отдаете нам все это свое хозяйство с потрохами.

— Простите, я не поняла…

— Давайте так. А может быть, мы встретимся?

— Вы хотите заключить со мной договор?

— Ну вроде того… Не хотелось бы по телефону…

— Но вам понравился сценарий и вы готовы его купить?

— М-м-м… Почти. Мы готовы купить вашу идею. А сценарий… Несколько переделать.

— И сколько вы можете заплатить мне за идею?

— Вам так важны деньги?

Мне всегда по-пионерски неудобно, когда вот так, напрямую… Я вспомнила рассказы Жени Локтева, как его «торгуют» и как он «торгуется» за свои гонорары, что не мешает ему чудесно играть самые глупейшие и пустые роли.

— Да, к сожалению, очень важны сейчас.