Там, где трава зеленее - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Терентьева cтр.№ 49

Еще нестарой… Какие слова сразу появляются в собственной голове и удобно располагаются там, когда тебе говорят: «Ты больше не нужна…»

Пришло ли бы такое мне в голову еще полгода назад, когда я, счастливая, несмотря на Сашину пьянку и светло-зеленую тоску, блистала в Турции в коротких юбчонках и рваных шортах, когда танцевала с Варькой на ее детской дискотеке и очень хотела еще потанцевать на взрослых, традиционных европейских танцах, куда мы с Варькой ходили выпить чашечку чая перед сном… Но Виноградов валялся полудохлый в номере — объевшийся, опившийся за день, к вечеру он боялся далеко отходить от туалета. «Как романтично», — сказала бы Ольга.

А вот и она. Ольга, похоже, искала меня. Увидев, что я танцую с Женей, она остановилась в дверях полутемного зала, постояла и ушла.

— Лен, а вот мамина подруга Ольга, ужасно красивая женщина, она не кажется тебе немного странной? — Женя перебрался теперь обеими руками на мои бедра и делал это как-то не очень танцевально.

Я тихо засмеялась, ощущая, как все мое тело предательски прислоняется к нему.

— Ты меня утешаешь по-братски?

— М-м-м… не совсем…

— Женька, я беременная женщина.

— Я уже говорил — я тебе завидую. И придурку этому завидую… Ай… — Он неожиданно поцеловал меня.

Я очень давно не целовалась. Мне кажется, лет пять или больше. Может быть, гораздо больше. Виноградов меня давно-давно не целовал. Я пыталась, но его это так мало вдохновляло, что я перестала.

Сейчас я обняла Женю и с огромным удовольствием почувствовала его сухие, горячие губы. Я бы не сказала, что они были очень нежные и застенчивые. Он отвел меня в темный уголок за двумя огромными монстерами, как будто специально созданный для тайных поцелуев. Мне казалось, мы целовались так долго, что все уже легли спать или уехали.

— Женька, пойдем, пожалуйста, мне стыдно…

— Так тебе стыдно или ты гордишься, что тебя целовал такой всенародный артист?

— Горжусь.

— Только никому не говори, что этот артист не проверял, что у тебя вот здесь. — Он обнимал мои ноги все смелее.

Я на всякий случай чуть отодвинулась и одновременно прижалась к его губам. Мы еще поцеловались, уже менее невинно. Я с радостью и беспокойством уже некоторое время ощущала его взволнованную плоть. Похоже, он собирался продолжить прямо здесь, под монстерами.

— Мне пора. Женя, там же твоя мама…

— Ты ей ужасно понравилась!

— Женя… я вообще-то ничего не понимаю, по-прежнему.

— Сейчас поймешь.

Он взял меня за руку и повел в каминный зал, где сидели или тихо танцевали под Шарля Азнавура гости.

— Дорогие гости, а не выпить ли вам за именинника и за счастье лицезреть его без грима?

— И без мальчиков…

Я не видела, кто сказал это, но мне показалось, я узнала голос Ольги, уверенный голос в чем-то очень неуверенной женщины.

— И без мальчиков! — громко подхватил Женя. — Хочу кое-что рассказать тем из вас, кто еще меня любит…

— И кто еще жив… — Чья-то жена пыталась ровно пристроить сползающего супруга в низком кресле. — Женька, у тебя такие крепкие вина… я еле стою… пила только вино…

— Между прочим, специально присланное из Франции Жераром Депардье!

— Как он мне нравится… — неосмотрительно сказала я.

Женя, державший меня за руку, больно сжал мне ее, а я внезапно увидела чьи-то очень знакомые глаза. И огромная фигура, в полутьме похожая на Депардье, двинулась к нам.

— Это ОН? Твой… — тихо спросила я.

— Дура! — прошептал Женька и тихо засмеялся, обнимая меня. — Толик! Я думал, ты меня презираешь… не приедешь… уже отчаялся…

Женя, не отпуская моей руки, пошел к очень крупному человеку, с чьими глазами я столкнулась пять секунд назад.

— Толик, познакомься, эта женщина перевернула мое представление о…

— И мое тоже…

Я не поняла, как это произошло, но Толя Виноградов как-то просто взял меня из рук Жени.

— Ты позволишь мне потанцевать с девушкой?

— М-м-м… только пока я наливаю себе рюмку для тоста. Я хочу рассказать всем кое-что интересное.

— Здравствуйте, Лена, — сказал Толя Виноградов, держа меня за одну руку и наклоняясь к другой руке.

Единицы современных мужчин знают, что если уж целовать руку женщине, то не надо тащить эту руку для поцелуя наверх, к своему рту. Надо наклониться самому — так низко, как находится ее рука. Он наклонился неприлично низко и снизу посмотрел на меня:

— Я рад.

— Здравствуйте, Анатолий Михайлович. — Глупее не могло быть. Зачем я назвала его по отчеству, когда на работу решила не идти, а по возрасту он вряд ли был старше меня. Но не называть же мне его Толей…

Анатолий Виноградов стал кружить меня в медленном, но каком-то сложном танце, а я в очередной раз порадовалась, что пила одну «Черноголовку» «Золотой орех», страшно похожую на кола-колу, только лучше. Если бы я сегодня выпила хоть каплю… Я и так с трудом успевала за происходящим. Но все же решила начать разговор с Анатолием Виноградовым, чтобы преодолеть собственное смущение и легкое головокружение.

— Вы простите меня, у меня было тогда целых две причины, чтобы так неадекватно себя вести. Я была в… шоковом состоянии.

— Надеюсь, одной причиной был я? — спросил подошедший Женя и тоже приобнял меня за талию.

Нам пришлось остановить танец, чтобы не танцевать втроем.

— А второй, точнее, первой — разумеется, я, — рассмеялся Толя. — Да нет, Женька, похоже, мы-то с тобой здесь как раз и ни при чем…

— Ну, не знаю, как ты… — Женя продолжал потихоньку забирать меня у Виноградова. Я не сопротивлялась. Он стоял сзади и держал меня обеими руками за талию — даже чуть повыше, почти попадая на грудь, и мне это не было противно. Но кажется, это было противно Анатолию Виноградову. Он улыбнулся и отошел от нас. Я чуть высвободилась, пожав Жене руку.

— На нас Варька смотрит…

— Так мы танцуем… — Женя сделал со мной несколько кругов по залу. Двигаясь мимо Ольги, он отдал ей честь.

— Знаю прекрасно, что она не врач, но все время такое ощущение, что я на приеме у психиатра, когда с ней разговариваю… — шепнула я Женьке. Он только улыбнулся в ответ.

Мы станцевали еще один танец и еще. Я с радостью заметила, что Варя нашла себе компанию — двоих детей ее возраста, и они увлеченно стали о чем-то говорить и смеяться.

— А сын твой не приехал?

Женя вздохнул:

— Завтра есть еще день…

Женя, не дождавшись, пока Азнавур допоет бесконечную песню о грустной запоздалой любви, громко объявил: