Журавль в клетке - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Терентьева cтр.№ 13

– Господи, неужели вы ничего еще не поняли?

– А что тут понимать-то? Что ты девушка? Ну допустим. Так это быстро устранимый недостаток. Да и какая ты девушка, если столько мужиков, включая присутствующих, миллион раз в мыслях хотели и имели тебя. А чего это так раскраснелось-то поколение молодое? Слово «секс» они, видишь ли, спокойно произносят с трех лет. Ладно. Я так много говорить не привык, устаю от одностороннего общения. Давай, решай что-нибудь. Либо так, либо эдак. Кстати, сними эту гадость у меня с рук, ради Христа. Лучше обрез свой направь, если ты еще не оставила своих намерений. А я под прицелом закусочку организую… Открой холодильник, будь другом, посмотри, селедочка финская там осталась? С синей крышечкой банка, написано Abba. Ты и не знаешь, наверняка, это был такой ансамбль, когда я встречался с одной замечательной девушкой, которую я звал Машей, хотя у нее было совсем другое имя. Жаль, что в конце фигня вышла.

– А что у вас вышло в конце? – быстро спросила Маша.

– Слушай, Маша… гм… Все-таки какое хорошее у тебя имя… Ты полностью как – Мария, да? Ничего заковыристого? Не Марианна, надеюсь? Ну ладно, не говори. Ты знаешь, хочу сказать одну банальность. Вернее, это прозвучит банально, но на самом деле ощущение очень странное и… чудесное. Мне уже несколько раз казалось, что я тебя где-то встречал. Не может такого быть? – Он посмотрел на упорно молчавшую Машу и сам ответил: – Конечно. Не может. Ты слишком молода.

Маша вдруг засмеялась:

– Просто я похожа на ваш идеал.

Соломатько даже присвистнул:

– Точно. Откуда ты знаешь? На утерянный идеал. Давно и окончательно утерянный. Некоторыми своими местами похожа. А других я еще просто не видел.

Маша вздохнула:

– Вы меня сбиваете.

А что ты хочешь делать-то? А, ну да, требовать за меня выкуп. В виде денег или каких-нибудь документов. Так? Раз молчишь и ничего не требуешь у меня лично. О-хо-хо! Оно, конечно, хорошо – быть богатым, но иногда это так подводит, особенно с красивыми девушками… Ладно. Возьми у меня в правом кармане телефон, позвони с моего номера, так вернее будет. Да положи ты свой обрез, ничего я тебе не сделаю. А вот если ты меня пристрелишь…

Маша подумала и положила обрез на стол. Потом подошла к Соломатьку и достала у него из кармана телефон.

– Ну что, убедилась? Неужели я буду с беззащитной девчонкой связываться, пусть даже вооруженной таким мощным самострелом! Еще не веришь? Тогда все у меня возьми. Вот достань портмоне из внутреннего кармана, там и денег достаточно, и карточка. Доставай, доставай, не тушуйся, я хочу, чтобы ты мне поверила. Так, теперь бери ключи. Вот, смотри, желтая связка – от квартиры, белая – от офиса, два длинных узких ключа – от дачи. Клади к себе в карман. Ну, а теперь поверила?

Маша неуверенно кивнула.

– Тогда, пожалуйста, развяжи мне руки. У меня, что уж там скрывать, м-м-м… легкий артрит, руки уже так болят, что я ничего, кроме ношпы с анальгином, больше и не хочу.

Маша нажала с двух сторон на выпуклое звено на ошейнике, и он расстегнулся.

– Ага, ясно, ларчик на раз-два-три открывался. – Соломатько потер запястья. – Жаль, не знал, дурак. Ладно. Не в обиде. Ой, ты смотри, как глубоко мне в руку шип-то вонзился! Надо хоть водкой промыть, что ли, а то нарывать будет… – Он протянул Маше левую руку.

Она чуть склонилась, чтобы посмотреть его рану, а он резко пригнул ее голову и рывком, повернув спиной, подтянул Машу к себе.

– Говори, теперь, коза, чего надо? Денег? Сколько? Зачем ко мне на работу пришла? Что узнать хотела? Для кого?

– Ни для кого, – тихо сказала Маша и сильно стукнула затылком об его лоб.

Соломатько инстинктивно откинулся назад, после чего Маша первый раз удачно применила прием, который никогда не получался у нее на школьном факультативе по самообороне, посещаемом по горячей маминой просьбе, – лягнула Соломатька, точно попав задником ботинка по его мужскому слабому месту. Он крякнул, изо всех сил швырнув ее вперед, на угол большого дубового стола. Маша пролетела мимо, лишь чуть задев об угол плечом, и все-таки упала на пол. Но тут же вскочила и успела схватить обрез.

– Я знала, что ты сволочь, но не такая же! – сказала Маша.

– Ну и откуда ты это знала? Ты сядь, поговорим все-таки, – совсем другим тоном заговорил Соломатько, увидев, что первый раунд им быстро и с позором проигран.

– Не буду я с тобой ни о чем разговаривать. И не вздумай больше меня трогать. Первый же потом пожалеешь.

– Слушай-ка, козочка, не темни, хватит уже, надоело. Что за тайны у тебя такие?

Маша поколебалась.

– Просто я… то есть… ты…

Соломатько опять сел на широкий стул и вздохнул, потирая пострадавшее место:

– Я да ты, ты да я – вместе дружная семья. Ну и чего дальше? Что-то вас, Сидоровых, не поймешь…

Услышав присказку про семью, Маша резко вздернула голову:

– Да иди ты к черту! Ничего я тебе говорить не буду. Я и не думала даже, что ты такой урод! Прочтешь все сам в бумажке, которую тебе подлизала твой, Вадик, принес. Я видела, как он около школы моей околачивался.

– А чем это Вадик тебе не угодил? Кроме того, что… м-м-м… по моей просьбе к тебе не приставал? – заинтересованно спросил Соломатько, чуть привставая.

– Сядь и сиди! Руки вытяни вперед и не валяй дурака. Не понравился! Да мне там у тебя никто и ничего не понравилось! Понятно?

Соломатько недоверчиво ухмыльнулся, а Маша, воспользовавшись его растерянностью, быстро подошла и накинула ему на руки предусмотрительно завязанную широкой петлей веревку. Затянув на запястьях крепкий узел, она так же ловко перекинула свободный конец на ноги и сказала:

– Наклонись и сам затяни узел. Я тебя жалеть не буду, имей в виду. У меня нет причин жалеть тебя.

Соломатько внимательно посмотрел на нее, ничего не говоря, только качая головой, и сделал то, что она велела.

– Ну вот и все, – проговорила Маша и, на секунду приостановившись на пороге, вышла, заперев обе двери сауны.

Дойдя до дома, она оглянулась. В широкое окно с высоко поднятыми жалюзи Маша увидела Соломатько, сидящего в той же позе, в которой она его оставила. Но, приглядевшись, заметила у него листок бумаги, который он неловко держал завязанными руками.

«Соломатько Мария Игоревна, 1991 г. р. Отец… Мать…» – перечитывал в это время Соломатько снова и снова первую строчку записки, которая провалялась у него в кармане все это время. В том числе тогда, когда он предлагал Маше… Валялась – и ведь не задымилась в кармане! И не прожгла ему бок и все остальное, все его срамные места, помешавшие интуиции, вяло теребившей его эти две недели и нечто невнятное нашептывающей про милую и расчудесную, явно что-то скрывающую девушку! Соломатько посмотрел в окно и увидел Машу, стоявшую у дома и смотревшую в его сторону.