Саламандры. Книга 1. Трилогии огня - читать онлайн книгу. Автор: Ник Кайм cтр.№ 36

Апотекарий заколебался. Он прищурился, вновь испытующе взглянув на Тсу'гана.

— Хорошо, — согласился он наконец. — Но не затягивай, иначе мне придется помочь тебе это сделать.

— Обязательно, брат.

Фугис подождал еще секунду, затем развернулся и направился в комнату, где его ждал Кадай.

Тсу'ган двинулся в другую сторону, не замечая фигуры, что следовала за ним по темным коридорам зала Реликвий, той самой, что наблюдала за ним, когда он потерял самообладание у подножия алтаря-наковальни, и шла за ним от самой изоляторной камеры.

Обуреваемый горем, стыдом и болью, брат-сержант дошел до развилки коридора. Светильники-жаровни словно окрашивали коридор потусторонним свечением, но Тсу'ган не обращал на это внимания. На восток коридор вел в реклюзиам, там сержанту следовало дождаться капеллана и очистить свою отягощенную душу. На запад коридор возвращался в небольшую оружейную, где лежали доспехи Саламандра. Тсу'ган уже собрался повернуть на восток, когда ощутил на плече легкое прикосновение.

— Куда вы направляетесь, милорд? — послышался голос Иагона. — Ваши доспехи в другой стороне.

Тсу'ган повернулся. Иагон тоже был закутан в плащ. Капюшон он натянул так, что виднелся лишь острый нос и изогнутые книзу губы. Худощавая фигура Саламандра без доспехов выглядела еще более худой, из-за чего Иагон казался маленьким по сравнению со своим сержантом.

— Иагон, я не могу, — признался Тсу'ган. — Я должен просить наставлений у Элизия.

Он попытался двинуться дальше, но Иагон вновь взял его за плечо, на этот раз сильнее.

Тсу'ган поморщился:

— Убери руку, рядовой. Я твой сержант.

Лицо Иагона осталось невозмутимым, словно маска.

— Я не могу, милорд, — ответил он и еще сильнее сжал плечо сержанта.

Тсу'ган нахмурился и перехватил запястье Иагона. Несмотря на раны, он по-прежнему был невероятно силен, и теперь настала очередь Иагона выдать свои неприятные ощущения.

— Мне не хватит сил удержать вас, брат-сержант, но позвольте воззвать к вашей рассудительности, — попросил Иагон и отпустил плечо сержанта.

Тсу'ган выпустил его руку, рассерженное выражение сменилось просто недовольной гримасой. Иагон воспринял это как позволение.

— Отправляйтесь к Элизию, если так надо, — торопливо прошептал он, — но знайте: если вы это сделаете, вас разжалуют и заставят покаяться в содеянном. Хирургеоны-дознаватели будут резать и колоть вас до тех пор, пока не вызнают все до последней капли. И брат-капеллан узнает о вашем обмане…

— Я не обманывал никого, кроме самого себя, — огрызнулся Тсу'ган, собираясь уже развернуться, но Иагон остановил его.

— Он узнает о вашем обмане, — настойчиво повторил он, — и примется за тех братьев, кто был на собрании. И не будет больше шанса занять место Н'келна и никакой перспективы исцелить нашу разобщенную роту.

— Я не хочу занимать его место, — возразил Тсу'ган уверенно. — Моя цель не в этом.

— Но если не вы, то кто? — продолжил упрашивать Иагон. — Так предназначено судьбой.

Тсу'ган покачал головой:

— Я разбит. Когда зовет битва, мне становится легче. Лай болтера и грохот войны в сердце смягчают боль. Но когда враг повержен и поле боя замирает, боль возвращается, Иагон.

— Это всего лишь горе, — ответил воин, склоняясь ближе. — Это пройдет. Но не лучше ли ускорить процесс, идя в горнило войны во главе собственной роты?

Тсу'ган задумался. Еще недавно почти угасшее пламя амбиций начало разгораться вновь. Он исцелит раскол между своими братьями и в этом обретет свое исцеление.

На память пришли непрошеными слова Нигилана, сказанные им на Стратосе, перед тем как Тсу'ган прыгнул внутрь храма, чтобы стать лишь свидетелем смерти Кадая.

«Тебя ждет великая судьба, но на нее упадет тень другого».

Словам предателя нельзя верить, но благодаря им Тсу'ган начал кое-что понимать. Он убеждал себя, что сам пришел бы к такому выводу, что со временем рассуждения привели бы его к такому же прозрению. В его сознании возник образ Дак'ира, спешащего на помощь капитану за мгновение до смерти. Игнеец был чем-то вроде изгоя, но его тоже окружало ощущение необычной судьбы. Тсу'ган чувствовал это каждый раз в его присутствии. Ощущение притупляла ненависть, но все же оно было. И если место капитана не займет Тсу'ган, его наверняка займет Дак'ир. Ни один игнеец не достоин возглавлять боевую роту Астартес. Тсу'ган просто не мог позволить такому случиться.

Когда Тсу'ган ответил на услужливый взгляд Иагона, в его глазах и позе появилась твердость.

— Хорошо, — пророкотал Тсу'ган. — Но как быть с Фугисом? Апотекарий заставил меня пообещать, что я приду к Элизию.

— Опередите его, — не задумываясь, посоветовал Иагон. — Наш брат так занят своим горем, что поначалу не будет настаивать. А к тому времени, когда начнет, Н'келн уже с готовностью сложит с себя мантию капитана, а вы возвыситесь.

В глазах Иагона загорелось неукротимое честолюбие. Как ближайший помощник Тсу'гана, он ухватится за стремя своего господина, пользуясь его новообретенной властью и влиянием, и возвысится вместе с ним.

— Тогда Фугис не станет раскрывать рта: он поймет, что вы снова хозяин своим чувствам.

Тсу'ган уставился куда-то вдаль: ослепительные видения вставали перед его мысленным взором.

— Да, — выдохнул он, хотя, казалось, за него говорит кто-то другой, — именно так я и сделаю.

Он вновь посмотрел на Иагона, с новым огнем в багровом взоре:

— Пойдем. Мне нужно надеть доспехи.

Иагон поклонился, пряча улыбку в тени, закрывшей лицо.

Вдвоем они двинулись по коридору, ведущему на запад. Восточный коридор так и остался нехоженым.

Иагон был доволен. Он сумел заново вдохнуть мужество и чувство уверенности в своего сержанта. С того самого момента, как они вернулись со Стратоса, Иагон превратился в его неотступную и внимательную тень. Он должен был знать о каждом темном желании, о каждой мучительной тайне и воспользоваться этим. Он начал понимать, глядя из темноты, что в конце концов придется начать действовать. Просто нужно дождаться удачного момента. В коридоре зала Реликвий он вмешался очень своевременно. Минутная заминка — и Тсу'ган отправился бы к Элизию, разрушив все, что Иагон так аккуратно планировал, и лишив его всех шансов воспользоваться чужой властью.

Хотя Иагон и был космодесантником со всеми плюсами и могуществом этого состояния, ему не досталась физическая сила Ба'кена. Он не владел психической мощью Пириила и религиозным рвением Элизия. Но вот хитростью — о, да! — хитростью он обладал в полной мере. А еще целеустремленностью и нерушимой уверенностью, что Тсу'ган однажды станет капитаном, а он, Кербий Иагон, будет греться в лучах славы своего господина. И ничто не должно стоять на пути к этому. Несмотря на свои разглагольствования об обратном, Иагон считал, что Фугис — это проблема.