Красная луна - читать онлайн книгу. Автор: Бенджамин Перси cтр.№ 46

Когда он ехал, чтобы встретиться с ней, то вновь и вновь проигрывал в голове всю их предполагаемую беседу, подбирал подходящие ответы и придумывал остроумные реплики. Но теперь все внезапно изменилось. Заготовленные фразы рассеялись как дым. Девушка оказалась совсем не той, за кого он ее принимал. Она — ликан! И не просто ликан, но ликан, не принимающий люпекс! Бунтарка. Это противозаконно. Макс называет таких людей чумой. А губернатор считает серьезной угрозой для граждан Америки — угрозой, против которой нужно бороться любыми, даже самыми суровыми методами. Разумеется, Патрик помнил об этом, но никак не мог разобраться в своих чувствах. При виде красивой девушки, которая шагала рядом, все политические доводы разом вылетели из головы.

— Да, Патрик, от души хочу поблагодарить тебя за спасение. Может, ты потому и вернулся сюда, что я не сказала тебе в прошлый раз спасибо?

— Вовсе даже не потому.

— Ну все равно спасибо. — Она повернулась и неожиданно оказалась совсем близко. Патрик замер и испуганно вскинул руки. Рот у Клэр был открыт, лицо всего в нескольких дюймах от его собственного. Неужели укусит? И тут он вдруг заметил черные следы на своих пальцах — это краска из баллончика просочилась сквозь перчатки. С той ночи.

— Прости. — Патрик опустил руки.

Клэр спокойно и внимательно посмотрела на него.

— Тебя когда-нибудь целовал ликан? — Похоже, она и сама удивилась этому неожиданно вырвавшемуся вопросу.

Что уж говорить о Патрике.

— Нет, ни разу.

Девушка медленно поцеловала его в щеку:

— Ну вот, теперь мы это исправили.

А потом Клэр начала рассказывать. Слова лились из нее потоком, словно прорвавшая плотину вода. Она приехала из Висконсина. Даже нет, не приехала — пришла пешком из Висконсина. Она не один год мечтала вырваться из дома, так хотела сбежать наконец от вечного снега, от скуки, от родительской опеки, стать сама себе хозяйкой. А теперь вот жалеет.

Клэр замолкла. Надо было что-то ответить, но ему ничего не приходило в голову, и тогда она заключила:

— Так ведь всегда получается, да? Герои сказок про джиннов в конце концов обязательно попадают в беду из-за своих желаний, которые оборачиваются против них самих. Не зря говорят: мечтай осторожно.

— Да уж, — только и сказал Патрик.

Они стояли посреди леса и исподлобья смотрели друг на друга. Над головами у них клубились облака. Патрик пнул ногой вмерзший в землю камень, и тот перевернулся, блеснув кварцевым боком. Его отец знал о скалах и минералах абсолютно все. Дома у них на крыльце стояла друза размером с голову ребенка, и сквозь трещину проглядывали наросшие внутри фиолетовые кристаллы. Они по выходным частенько отправлялись вдвоем на охоту, положив в кузов грузовика кайла и заступы. Иногда лазали по заброшенным калифорнийским приискам. Там, в тоннелях с древними деревянными подпорками, папа рассказывал ему о серебре. Химический элемент, обозначается Ag, от латинского «argentum» — «блестящий». Прекрасно проводит электричество и тепло. Еще отец медицины Гиппократ верил в его целебные свойства и способность излечивать инфекцию. Во время Первой и Второй мировой войны серебро широко использовали при составлении мазей и снадобий, а теперь его добавляют в люпекс. Когда отец направлял луч фонарика на серебряную жилу, она вспыхивала, как подземная река.

Сколько же лет потребовалось Земле, чтобы создать и вытолкнуть на поверхность все эти минералы?! Драгоценности долго скрываются под твердой и уродливой оболочкой, а потом кто-то приходит и разносит динамитом целый склон горы, и обнажается ее сверкающее сердце. Может, именно это и сотворила та девчонка — Клэр? Вскрыла Патрика?

Он и сам не знает, почему проснулся. Но сон внезапно разлетелся на кусочки, и вот Патрик сидит на кровати. В одежде. Рядом лежит ноутбук. На улице горит фонарь, и свет, проходя сквозь жалюзи, ложится на стену комнаты ровными полосками.

И вдруг в коридоре раздается тихий топот, даже не топот, а едва слышный топоток. Дверь закрыта, но за ней кто-то явно старается не шуметь. Патрик спускает ноги с кровати и на мгновение замирает, когда жалобно отзываются пружины в матрасе. Потом встает, медленно крадется вперед, стараясь, чтобы пол не скрипел, прижимает ухо к двери и внимательно слушает. Где-то вдалеке с грохотом и свистом проносится ночной поезд. Снег приглушает звуки, но из-за шума все равно ничего толком не расслышать. Мучительно тянутся секунды. Наконец перестук колес стихает.

Дом погрузился в тишину. Но вот снова: цок-цок-цок. Странный какой звук, будто пишут мелом по доске. Совсем рядом. Прямо в коридоре. Ручка не поворачивается, но дверь едва заметно сдвинулась. Словно чуть повеяло сквозняком или кто-то положил на нее руку.

У Патрика под кроватью лежит бейсбольная бита. Почему он сразу ее не взял? Гэмбл чувствует себя маленьким и уязвимым. Поднимает дрожащую руку и кладет ее на дверь, чтобы быть наготове, если кто-нибудь попытается ворваться внутрь. Дверь, прямо скажем, не слишком надежная: толщиной всего в два дюйма. Да еще и полая. Патрик воображает стоящего по ту сторону незнакомца — с оскаленной пастью, точно в такой же позе, как и он сам.

Кто же это может быть? Гэмбл лихорадочно перебирает возможные варианты. Суровая тетушка Клэр, которая решила, что он их выдаст? Малери с размазанной вокруг глаз тушью и с кухонным ножом в руке, как в фильме «Роковое влечение»? А может, ликан из той террористической организации, что устроила бойню в самолетах? Или это у него всего лишь разыгралось воображение?

Патрик ждет. Так долго, что успевает задремать. Так долго, что уже совсем не понимает, действительно ли слышал шаги. Наконец он поднимает руку и поворачивает щеколду. Замок издает громкое клацанье, словно пистолет спустили с предохранителя.

Существо по ту сторону отпрянуло. Торопливое цок-цок: сначала на площадке, потом — по лестнице. Это стучат когти. Возле входной двери на полу — кафель, и цоканье становится чуть громче.

Патрик хватает с прикроватной тумбочки телефон. Надо позвонить в полицию, дождаться их тут, в безопасности. Дверь заперта, надо прислониться спиной к стене и ждать. Но Гэмбл кладет телефон в карман. Больше он не будет прятаться. Внизу ведь осталась мать. Он достает из-под кровати биту и, изо всех сил стиснув рукоять, выходит в темную пасть коридора.

Раннее утро. Лиловый синяк грозового фронта ползет поверх Каскадных гор. Из туч сыплются снежинки. Огромные снежинки налипают Клэр на волосы и одежду, ложатся в протянутую ладонь. Она вышла прогуляться.

Мириам спит, у нее похмелье. Иногда тетя становится холодной и замкнутой незнакомкой, напрочь лишенной человеческих чувств. А иногда вдруг удивляет Клэр. Например, наливает ей чай и спрашивает нараспев: «Сахару, дорогуша?» Или фыркает от смеха, читая книгу. Или внезапно замолкает, запирается у себя в комнате и в одиночестве пьет виски. Из-за закрытой двери доносится высокий пронзительный звук, похожий на вой, а потом вроде бы шорох бумажных салфеток.