Корона Героев - читать онлайн книгу. Автор: Робин Маккинли cтр.№ 35

Наконец Аэрин одолело то же беспокойство, что и тогда в драконьей долине. Она начала ползать по замку и навещать Талата в конюшнях. Ему отвели прежний денник, а Арлбетова юного Кестаса переселили в соседний, дабы отдать его предшественнику почетное место. Талат прекрасно сознавал заново обретенную привилегию. Хозяйка тщательно обследовала пальцами его круп. Рубцы от драконьего пламени исчезли, хотя она по-прежнему различала их, ибо шерсть на их месте росла в направлении, противоположном остальной.

У нее самой волосы отрастали споро, хотя и неравномерно. Тека однажды расчесала их ровно от темечка во все стороны и подстригла аккуратным полукругом вокруг лица, благо виться они перестали окончательно. Аэрин взглянула на себя в зеркало и рассмеялась.

— Я похожа на мальчишку.

— Нет, — возразила Тека, сметая обрезки. — Ты выглядишь как девочка с мальчишеской стрижкой.

Аэрин разглядывала себя. Она избегала зеркал так же, как людей, — кроме Тора с Текой и отца и посланных ими лекарей, от которых нельзя было избавиться. И теперь, когда у нее наконец хватило духу взглянуть в зеркало, увиденное ее удивило. Лоснящиеся шрамы через всю левую щеку — и несколько пятнышек, словно веснушки, на другой стороне лица, где на нее брызнула горячая драконья кровь — были заметны, но не уродовали ее. Кожа на левой стороне головы сохраняла повышенную чувствительность, поэтому расческой приходилось пользоваться осторожно. Но волосы отрастали столь же густыми, что и раньше, хотя на несколько оттенков темнее и почти прямые. Вот только лицо было осунувшееся и бледное, кроме двух пятен румянца на высоких скулах, и появились новые линии, а глаза казались старыми, как у Арлбета.

— Теперь я больше похожа на маму, правда?

Тека приостановилась, держа в руках тряпку, в которую собирала обрезки волос.

— Да.

В первое утро, когда она снова пришла позавтракать с отцом, Тор тоже оказался там и, не сдержавшись, вскочил со стула и обнял ее. Он так радовался, видя ее на ногах, с отросшими и гладко уложенными волосами, что ему почти удавалось не думать, какой маленькой и хрупкой показалась она ему в объятиях, как содрогалась от каждого вдоха, словно юный побег на ветру. Она улыбнулась ему, и он видел красные пятна у нее на скулах, но смотрел только на ее улыбку.

Она спросила про Нирлола. По рассказу Арлбета, тот повел себя смиренно — нет, запуганно, — и это королю не понравилось даже больше, чем обычное для Нирлола надменное хвастовство. Словно западные бароны никогда не собирались выйти из-под руки короля. Нирлол явно нервничал, слишком часто оглядывался через плечо, пугаясь звуков, которых никто, кроме него, не слышал. Он извинялся и сетовал, что плохо спит, что на его границы слишком много набегов, а он, мол, ничего не может с этим поделать. Арлбет при поддержке войска произвел надлежащий шум и после самого краткого, насколько допускала вежливость, визита отправился домой, оставив на месте часть войска для помощи в охране Границы возле Нирлоловой земли. Нирлол казался искренне благодарным, и от этого Арлбету стало еще сильнее не по себе, но сделать он больше ничего не мог.

— Не сомневаюсь, что нас выманили из Города именно в тот момент с определенной целью, — сказал Арлбет, — и лучшее, что я мог сделать тогда, — это вернуться так быстро, как могли бежать лошади. И почти забыл про Маура.

— Я не забыл, — прошептал Тор.

Взгляд его метнулся к лицу Аэрин, и она поняла: кузен сразу догадался, что она поедет с гонцом, чтобы сразиться с Черным Драконом в одиночку.

Арлбет нахмурился, глядя в свою чашку:

— Но если главная цель заключалась в том, чтобы натравить на нас Черного Дракона, почему тогда ощущение злой судьбы не покидает нас? А оно никуда не делось.

— Да, — согласился Тор.

Повисла пауза, и наконец король сказал:

— Мы можем только надеяться, что Аэрин-сол изрядно расстроила их планы, — под «ими» он подразумевал, как поняли его слушатели, северян, — и нам теперь хватит времени подготовиться и собрать достаточно войска.

Ни Арлбет, ни Тор не рассказывали ей, что они подумали, когда впервые увидели ее, согбенную и обожженную и кашляющую кровью на шею Талата, а Аэрин не спрашивала. Все прочее, сказанное по этому поводу, осуществилось в то же утро.

— Я обязан наказать тебя за ношение королевского меча без королевского соизволения, Аэрин-сол, — торжественно произнес отец.

Аэрин и сама уже некоторое время об этом раздумывала и кивнула:

— Жду ваших приказаний.

Тор издал какой-то звук, Арлбет махнул ему, и первый сола умолк.

— Наказание состоит в том, что ты остаешься заключенной в Городе и не носишь меча в течение полугода, не меньше. Маур позаботился об этом за меня.

Она склонила голову. А затем хафор принесли свежий маллак и горячие рулеты, все принялись передавать и наливать, и на том все и кончилось. Теперь она разбавляла маллак молоком, чтобы не приходилось ждать, пока он остынет сам собой, — долгий процесс в королевском замке, где напиток подавали в больших тяжелых глиняных кружках с широким толстым дном и узкими сходящимися краями. Вкус Аэрин теперь тоже не очень нравился — маллак должен быть терпким, а молоко смягчало его, — но ей доводилось идти и на худшие уступки.

Арлбет спросил ее, когда можно устроить пир в ее честь, и она тупо заморгала, думая: «До дня рождения же еще…»

— Маур, — мягко подсказал отец. — Мы хотим восславить тебя за то, что избавила нас от Черного Дракона.

Тор с Арлбетом понимали ее нежелание вспоминать о пережитом, но Аэрин мрачно сказала:

— Благодарю вас. Назовите день.

Молчание, накрывшее в тот вечер большой зал при ее появлении, оказалось даже хуже, чем Аэрин представлялось. Оно несильно отличалось от всегдашнего, ибо двор ее отца чувствовал себя натянуто в присутствии королевской дочери, но все равно ощущалось по-иному. В голове жужжало от тишины, перед глазами все расплывалось еще больше, чем прежде, так что люди вокруг казались размытыми кучами, завернутыми в яркие пятна придворных одежд. Первая сол надела коричневое платье в пол, с высоким воротом и длинными рукавами, почти полностью закрывавшими руки. Наряд украшала богатая вышивка, но нити были черные и темно-коричневые. Аэрин пришла с непокрытой головой и кольцо надела только одно, на правую руку. Она огляделась и заняла место рядом с отцом, пестрые кучи медленно отвернулись от нее. Разговор возобновился, но слов было не разобрать. Зато отчетливо чувствовался надломленный мерцающий страх, который слова были призваны скрыть, и Аэрин бесстрастно отметила: «Это меня они боятся».

Уродливый черный череп Маура повесили высоко на стене большого зала, где потолки вздымались на три этажа. Трофей поместили туда по чьему-то указанию, она к этому отношения не имела, а если бы ее спросили, то воспротивилась бы этой затее. Череп был огромен даже для такого обширного помещения. Аэрин смотрела на него — его-то она видела ясно, — и он злобно ухмылялся ей. Я воплощение их страха, как бы говорил он, ибо ты посмела убить меня.