Электрические тела - читать онлайн книгу. Автор: Колин Харрисон cтр.№ 12

Но сейчас мы все были убеждены в том, что для расширения и процветания Корпорации Президента необходимо сместить. Возникали новые мультимедийные технологии, основанные на усовершенствовании микрочипов, и по сравнению с ними привычные развлечения блекли. Восточная Европа была подобна Дикому Западу прошлого: громадная, открытая для освоения – хотя в том регионе у Германии было преимущество. Наша интернациональная экспансия была немалой, но пока состояла из разномастных союзов и маркетинговых сделок. Нам необходимо было более значительное присутствие. «Наполеоновских масштабов», как говорил Моррисон. «Мы должны стремиться к преобразующим победам».

У нас появилась возможность охватить нашей продукцией народы, которым она была совершенно незнакома – людей без банковских счетов и кредитных карточек. Все знали, что мировой рынок нестабилен. Мы рассчитывали, что Корпорация обретет второе дыхание в двадцать первом веке. Население бывшего Советского Союза и Восточного блока превышало по численности население Европы, Японии или Соединенных Штатов. Оборот нового рынка развлечений легко мог достичь сотен миллиардов долларов. Черный рынок и пиратская продукция отступали перед традиционными правилами западной торговли. Юго-Восточная Азия также начинала открываться. И Южная Америка становилась стабильнее в политическом отношении – эти рынки тоже открывались. Корпорация могла оказаться повсюду, предлагая готовые продукты. Но это могли сделать и наши традиционные конкуренты – «Дисней», «Бертелсманн», «Парамаунт», – а также новые игроки, обладавшие масштабами, деньгами и опытом, позволяющими соединять компьютеры, бытовую электронику и средства массовой информации, – «А.Т.Т.», «Сони», «Мацушита», «Майкрософт». Это был хаос творческого разрушения. Той компании, которая одержит верх, предстояло стать одной из самых влиятельных компаний двадцать первого века.

– Они приедут в отель «Плаза» в начале следующей недели, – продолжил Моррисон. – Первая встреча состоится через день-другой. Когда мы разработаем предложения по оценке акций и организации рынка, то можно будет выйти с ними к Президенту и совету директоров, пусть они проникнутся этой идеей...

И так далее. Мы продолжали говорить. Подробное обсуждение перешло на анализ цифр, формул и крупных денежных сумм: биржевой климат недели, уровень задолженности и планируемые доходы Корпорации, динамика учетных ставок, поведение Федерального резервного управления, то, что способен вытворить нестабильный японский рынок ценных бумаг в ближайшее время, и еще по крайней мере двадцать других факторов. Время от времени я бросал взгляды на Эда Билза, судя по выражению его лица, он находился в зрительской ложе, а не на игровом поле. Встретившись со мной взглядом, он чуть прищурил свои красивые глаза, словно он знал какую-то шутку, которой не знал я.

Моя встреча с Моррисоном была отодвинута на пять часов вечера, и в назначенное время я стоял в западном крыле рядом с его кабинетом. Коридор был увешан выполненными маслом портретами основателя (он умер двадцать лет назад, упустив шанс по дешевке купить в 1957 году Си-би-эс, а в 1964-м – «Парамаунт пикчерз»), предыдущих президентов Корпорации и горстки уважаемых редакторов и издателей журналов, благодаря которым Корпорация стала тем, чем является. Все эти люди – удачливые, талантливые или просто прирожденные продавцы – сейчас уже никакой роли не играли. Крупные доходы теперь поступали не от печатной продукции. Наши пять лучших видеоклипов с рэпом приносили больше прибыли, чем наши знаменитые журналы новостей, издававшиеся в течение восьмидесяти лет, но таковы уж были современные тенденции массовой культуры. Корпорация стала в сто раз крупнее, чем в 1950 году, в двадцать пять – чем в 1970-м. Наши зарубежные продажи давали 40 процентов годовой выручки, что было неудивительно, если учесть, что главной статьей американского экспорта стала поп-культура, а ее главным экспортером – Корпорация. Среди портретов, мимо которых каждый день проходил Моррисон, был и портрет Президента, написанный много лет назад, когда ему было пятьдесят пять лет, – намеренно мужественное изображение, полное ярко-синих, белых и желтых тонов.

– У мертвецов ничему не научишься, Джек, – заявил Моррисон, хромая по коридору. – Начнем с того, что они даже не знают, что умерли. Можешь мне поверить.

Он прошел мимо меня, сдергивая пальто. Я проследовал за ним в его кабинет, где полированные стенные панели из вишневого дерева украшала пестрая картина Де Кунинга. Его секретарша, миссис Комбер, налила нам чаю.

– Предполагается, что я сегодня буду слушать выступление вице-президента. – Он рассеянно рассматривал ложечку. – Хочешь пойти?

На таких мероприятиях я обычно слишком много пил.

– Перед выступлением будет обед. Нужно, чтобы кто-то от нас пошел. Это же вице-президент Соединенных Штатов, побойся Бога!

– Я видел, как он выступает. Меня это не увлекает.

– Меня тоже. – Моррисон улыбнулся. – Шутки неудачные, и я никак не могу понять, что дают на закуску. Она лежит на моей тарелке – и может оказаться устрицей, огурцом, свиным яйцом. – Здоровой рукой, крупной и мясистой, Моррисон перелистывал какие-то бумаги. – Но было бы хорошо, если бы кто-нибудь там присутствовал. Мы заплатили за место что-то порядка пяти тысяч и обещали, что придем.

Я пожал плечами:

– Если вам нужно, чтобы кто-то пошел, я пойду.

– Я видел имена других приглашенных. Список удачный. Там будет тип из Госдепартамента, с которым мы могли бы поговорить о Китае. И может быть, о том, что можно сделать на Кубе, когда она сдвинется, – как быстро туда попасть.

– Ясно.

– Значит, ты пойдешь?

Я кивнул. Моррисон заранее знал, что я соглашусь.

– Миссис Комбер позвонит и скажет, чтобы имя заменили.

– Ясно.

– Значит, эти ребята от «Фолкман-Сакуры» приедут на следующей неделе. Необходимо, чтобы тут он согласился с нами, – сказал Моррисон, имея в виду Президента. – У него свои акции и право управлять теми, что принадлежат его фонду...

Телефон издал тихий стон, и Моррисон снял трубку. Я наблюдал за ним. Его невезение не закончилось боевыми ранениями: ему и его жене ужасно не посчастливилось с двумя умственно отсталыми детьми (обоим мальчикам было уже около двадцати). Я часто гадал, лежит ли он ночами без сна, думая о том, не было ли у него или его жены каких-то отклонений и могли ли они иметь здоровых сыновей. Конечно, я никогда его об этом не спрашивал. Он не отдал их в специальные заведения, и оба жили дома, в Скарсдейле, под круглосуточным присмотром. Это меня восхищало. Фотографии детей стояли у него на столе, оба даже выглядели умственно отсталыми. Моррисон прошел трудный путь наверх: он работал в отделах продаж, планирования, финансовом и других, вылизывая каждую ступеньку лестницы. Конечно, теперь он получал четыре миллиона долларов в год, не считая бонусов и права покупки акций.

– Ну вот, как я говорил, на это мы бросили достаточно людей, – вернулся к разговору Моррисон, успев забыть, на чем он остановился. – Цифры сами о себе позаботятся, так или иначе. Все будут решать люди. Мы можем смазать каждый винтик «Фолкман-Сакуры», но ничего не произойдет, если он не даст добро совету директоров. По крайней мере, будет нелегко. Если он не согласится, то совет вынужден будет принимать решение, что, конечно, очень неудобно. – Моррисон с отвращением покачал головой. – Тогда мне придется сначала обхаживать каждого члена, потом говорить речь, а затем начнется большая драка. Единственный способ провести это легко - это поручить кому-то изложить ему все, – кому-то, от кого он этого не ожидает. Меня он терпеть не может, так что у меня ничего не получится. Это должен быть человек, который понимает всю сложность плана, саму идею и все ее аспекты, и к тому же может это изложить. Саманта сказала мне, что скорее всего он понимает тенденцию. Но кто-то должен поговорить с ним об этом открыто, прощупать его по этому вопросу. Вот почему ты здесь, Джек. Я хочу вывести тебя из группы переговорщиков... Нет, постой/ – Он увидел, как изменилось мое лицо. – Не прерывай меня, пока я не закончу. Билз и Саманта возьмут на себя вопросы маркетинга – все твои планы расписаны, так что мы сможем с ними справиться. Ты вернешься на переговоры позже...