Все ведьмы - рыжие - читать онлайн книгу. Автор: Елена Звездная cтр.№ 64

– Очень приятно, Маргарита, – вежливо ответила я.

И на морде лица Князя промелькнула усмешка. Едва заметная, но уже без признаков офигея и весьма понимающая. Ну да, вежливая я, спалилась, четко отделив собственно Кощея от списка своих друзей, назвавшись Маргаритой, а Стужев явно запомнил, что только для друзей я «Рита». Один-ноль, няшка фольклорная.

И главное, сидим теперь и смотрим друг на друга, я зло и мрачно, Князь едва сдерживая победную ухмылку.

Кощей же что-то явно просек, но что именно, он и сам не понял, и, несколько досадуя на собственную недогадливость, спросил напрямую:

– Вам волосы Игнат перекрасил?

Отвечать сил не было, и я просто кивнула.

– Он о своих планах рассказывал?

Отрицательно машу головой.

– Только о необходимости убрать Мастера?

Снова кивнула.

Кощей откинулся на спинку кресла, окинул восхищенным взглядом внука и протянул:

– Ты умыкнул ведьму у темного! У темного правящей династии, Александр! Поверить не могу. Как давно ты это планировал?

Я ожидала от Стужева чего угодно, кроме несколько недовольной гримасы и усталого:

– Говоря откровенно, не планировал.

Повисло молчание. Я ожидала продолжения, Кощей отчего-то был в шоке, Стужев продолжал хмуриться, потом нехотя произнес:

– Я просто ее знал… – пауза, – видел пару раз в универе, ну и эта история с влюбленным Колдуном, которого Маргоша раз за разом обламывала, в общем…

– Коша, – как-то совсем нехорошо протянул Кощей, – ты ее… пожалел?!

Стужев выразительно посмотрел на деда. Взгляд выражал многое, а именно: злость, гнев даже и… признание в постыдном. Кощей нервно забарабанил пальцами по столу. Видимо, жалость в семействе Кощеевом была делом осуждаемым. А это уже показательно, и показывает конкретно на одно – они все злые, жестокие и, в общем, плохие.

Я грустно вздохнула, затем нерадостно и задумчиво вопросила:

– Слушайте, а в этой печальной сказке с моим отнюдь не добровольным участием хоть один положительный герой имеется?

Ответил мне тоже задумчивый и нерадостный Кощей:

– Сложный вопрос, учитывая, что полностью положительный богатырь, и тот повел себя не лучшим образом с беззащитной ведьмой.

– Это да, – была вынуждена признать я. Но потом с надеждой поинтересовалась: – А что, больше никого нет? А темные, они к какой категории относятся?

Все такой же опечаленный герой сказок нехотя произнес:

– Ситуация примерно такая, Маргош. Есть лакомый кусочек под названием Русь Изначальная, и на него испокон веков претендуем мы, – кто «мы», не уточнялось, но и так все ясно, – с некоторых пор претендуют темные, а теперь в эту игру включились ваши человеческие группы, появившиеся не так давно, но благодаря грабежу территорий, к которым получили доступ, развившиеся очень быстро.

Короче, все плохие! И Кощей – злодей натуральный и харизматичный, и темные – злодеи, но тоже с харизмой, у одних только няшек харизмы нет, зато мускулы в избытке. Хотя нет, богатырь все-таки положительный оказался, даже Ёжек спас от беды неминучей. И Серый Волк положительный, и Колобок, об избушке вообще молчу.

– Кош, – задумчиво протянул Кощей, – ты ее хоть инициировал?

Задан вопрос был с робкой надеждой. И это Кощей зря, потому что Стужев плевать хотел на любые надежды, кроме собственных.

– Не успел, – честно ответил Князь, а потом добил: – У Марго вообще, как я понял, проблемы с ориентацией.

– В смысле? – не поняла я.

Князь, закинув ногу на ногу, затем руки за голову, сцепив пальцы в замок, весело поглядывая на меня и покачивая ногой, протянул:

– Маргош, давай откровенно – ты розовая.

Челюсть со звоном упала на пол!

Скелет Иван, конечно, тут же нагнулся, поднял ее одной костистой дланью, а второй таки поставил поднос с чайным набором на стол, но факт остается фактом – челюсть упала на пол. И моя тоже, правда, в метафорическом смысле.

– Стужев, – прошипела я, – рыжей ваша банда меня уже сделала, но ты, я вижу, пошел дальше.

– Я пошел? – картинно вскинутая бровь. – Маргош, давай откровенно – парни тебя не привлекают, манга в стиле яой, судя по сленгу, твое любимое зрелище, так что мои выводы не безосновательны.

И взгляд такой… подло-хитрющий. Кто-то явно меня провоцировал. Это он зря, я пошла методом айкидо:

– Всегда надеялась, что с возрастом это пройдет. – Глазки в пол, на щеках злой румянец, но за смущение, думаю, сойдет.

Взгляд на Стужева – улыбается, гад.

– Что пройдет? – Кощей явно выпал из русла нашей беседы и сейчас активно греб против течения, пытаясь догнать.

Но мы продолжали гнать.

– Признание – первый шаг на пути излечения, – авторитетно протянул Стужев, кося под доктора Курпатова.

– Правда? – с надеждой спросила я и добила гада: – Тебе тоже пришлось нелегко?!

Гад отказывался добиваться и включил режим «зомби неубиенный»:

– Увы, я так и не излечился, – с самым наглым выражением на роже протянул Князь, – все так же тянет на девочек.

Скотина!

Я мило улыбнулась и, понимающе кивая, пробормотала:

– Сочувствую, ведь вокруг так много красивых мальчиков.

В ответ широкая улыбка на анимешной харе.

А у кого-то сдали нервы:

– О чем вообще речь? – раздраженно вопросил Кощей.

Стужев соизволил повернуть голову к деду и произнес:

– О сексуальных пристрастиях современной молодежи, дед. Ты не поймешь.

Так великого Кощея еще явно не опускали!

Абсолютно уверена, ибо на этот раз у Ивана отвалилась и челюсть, и руки заодно. А сам Кощей откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы и ледяным тоном произнес:

– Александр!

От этого тона вздрогнула даже я, но не Стужев. Стужев и бровью не повел, потому что он продолжал улыбаться – мне. Еще секунд тридцать, затем, не меняя позы и наглого выражения физиономии, уверенно произнес:

– Игнату нужна ведьма. Конкретно вот эта. Зачем, я не в курсе, но, видимо, просто необходима, раз он решился нарушить столь бережно лелеемую конспирацию, едва я устроил дело с подложным договором. Сам посуди, – взгляд на Кощея, – двадцать шесть лет на Земле среди челов, а не мне рассказывать, как темные относятся к людям, так что выдержка у него, видимо, железная, раз не сорвался ни разу, и тут так глупо подставиться просто из-за девчонки?

И вот тут Кощей показал всю глубину своего паскуднейшего характера:

– А вдруг он ее тоже… пожалел?!