Третья мировая война. Какой она будет - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Кларк cтр.№ 56

Кибершпионаж, с одной стороны, значительно проще традиционного шпионажа. Сложно преувеличить, как трудно завербовать надежного шпиона и внедрить его в организацию, чтобы он (или она) смог копировать и прорабатывать существенные объемы ценной информации. К тому же всегда есть опасения, что предоставленный материал сфальсифицирован, а шпион является двойным агентом. Лучшие операции контрразведки всегда начинались с предположений о том, куда противник мог внедрить своих шпионов, после чего с ними выходили на контракт. Агент отсылал не самые важные данные, добавлял кое-какие сфальсифицированные материалы, вследствие чего сведения становились как минимум бесполезными.

Как я проанализировал в книге «Ваше правительство подставило вас» (Your Government Failed You), Соединенные Штаты не особенно сильны в использовании шпионов, или, как называют американцы, «разведке людьми». Причины этого в сложности задачи, нашем нежелании доверять людям, которые могли бы стать хорошими шпионами, нежелании многих американцев становиться внедренными агентами и способности других стран обнаруживать наши попытки шпионажа. Эти особенности глубоко укоренились и обусловлены культурой, они подтверждались шестьдесят с лишним лет и вряд ли изменятся.

Но мы необыкновенно сильны в электронном шпионаже. По сути, наши способности в кибершпионаже компенсируют несостоятельность традиционной разведки. Таким образом, если заставить Соединенные Штаты отказаться от кибершпионажа, это значительно снизит наши возможности сбора данных и поставит нас в невыгодное положение по сравнению с другими странами.

Идея ограничить кибершпионаж требует разобраться, почему к нему не следует прибегать и какие проблемы должен решить его запрет. Хотя Генри Стимсон, госсекретарь при президенте Герберте Гувере, сумел приостановить шпионаж на том основании, что «джентльмены не читают чужие письма», американские президенты в большинстве своем считали сбор разведывательных данных немаловажной основой обеспечения национальной безопасности. Знания — сила. Шпионаж — способ овладения знаниями. Народы шпионят друг за другом как минимум с библейских времен. Знание о возможностях другой страны и о том, как они ведут себя за закрытыми дверями, как правило, способствует стабильности. Необдуманные заявления о противнике приводят к гонке вооружений. Шпионаж избавляет от подобных рисков, как было в 1960-м, когда обсуждался вопрос про «отставание по ракетам», суть которого заключалась в том, что советской ракетный арсенал существенно превосходит наш. Первые американские спутники-шпионы помогли рассеять эти сомнения. Шпионаж предотвращает сюрпризы и необходимость пребывать в состоянии боевой готовности, держать палец на спусковом крючке, постоянно ожидать неожиданностей. И все же существуют некоторые существенные различия между традиционным и кибершпионажем, на которые, вероятно, стоит обратить внимание.

Во время холодной войны Соединенные Штаты и Советский Союз тратили миллиарды на шпионаж друг за другом. Мы очень старались, как и они, вербовать шпионов из тех, кто имел доступ к государственным тайнам, чтобы знать об их намерениях, возможностях и слабостях. Иногда нам это удавалось и мы пожинали богатый урожай, но чаще мы терпели неудачу. Эти провалы нередко имели разрушительные последствия. В конце 1960-х годов американские попытки шпионажа против Северной Кореи дважды чуть не привели к конфликту. В январе 1968 года северокорейским флотом был захвачен Pueblo — разведывательный корабль ВМС США вместе с 82 членами экипажа. Одиннадцать месяцев, до освобождения экипажа, войска на Корейском полуострове пребывали в состоянии высокой боевой готовности, опасаясь вооруженного конфликта. Спустя пять месяцев после освобождения экипажа у побережья Северной Кореи был сбит ЕС-121 — разведывательный самолет ВВС США, погиб 31 член команды (что любопытно, это произошло в день рождения северокорейского лидера Ким Ир Сена). Президент Соединенных Штатов Ричард Никсон предполагал провести ответную бомбежку, но шли боевые действия во Вьетнаме, и он решил повременить, иначе бы в Азии развязалась еще одна война. Через семь месяцев подводная лодка ВМФ США, проводившая операцию в территориальных водах Советского Союза, столкнулась с советской подлодкой. Шесть лет спустя Сеймур Херш докладывал: «Американская субмарина Gato выполняла особо секретную разведывательную миссию в рамках программы Holystone, когда примерно в 15–25 милях от входа в Белое море произошло столкновение с советской подводной лодкой». Как пишет Питер Сасген в своей замечательной книге «Выслеживая медведя» (Stalking the Bear), «операция Holystone состояла из нескольких миссий, которые выполнялись на всем протяжении холодной войны и охватывали все, начиная с записи акустических сигналов советских подлодок и заканчивая перехватом сообщений, передаваемых по электронным средствам связи, и видеозаписью испытаний разного оружия». Оба эти инцидента могли привести к реальному и опасному конфликту.

В начале 1992 года я был помощником госсекретаря США, и мой начальник, госсекретарь Джеймс Э. Бейкер, участвовал в непростых переговорах с Россией о контроле над вооружениями и окончании холодной войны. Бейкер полагал, что ему удалось преодолеть чувство поражения и паранойю, царившие в руководстве и военной элите в Москве. Он рассчитывал укротить опасения, воспользовавшись преимуществами развала Советского Союза. Но 11 февраля американская атомная подводная лодка Baton Rouge столкнулась с «Костромой» (субмариной класса Sierra) недалеко от побережья Североморска. Возмущенные русские обвинили американцев в сборе разведывательных данных на российской территории.

Помню, в какой ярости был Бейкер, требуя ответа, кто в Госдепартаменте санкционировал миссию Baton Rouge и какую ценность имели бы ее результаты в сравнении с ущербом, принесенным ее раскрытием. Бейкер срочно выступил с дипломатической миссией, обещая своему коллеге Эдуарду Шеварнадзе, что США отказываются от любых подобных операций в будущем. Американская Baton Rouge с большими повреждениями вернулась в порт и вскоре была списана и переведена в резерв. Те, кто в Москве заявлял, что Америка их дурачит, получили подтверждение. Недоверие, которое хотел прекратить Бейкер, только возросло.

Мы не должны считать кибершпионаж просто новым методом перехвата. Кибершпионаж во многих отношениях значительно проще, дешевле, эффективнее традиционного шпионажа, к тому же он имеет меньше последствий. А значит, больше стран будут шпионить друг за другом и смогут сделать больше, чем было бы при иных обстоятельствах. До появления кибершпионажа имелись физические пределы того, сколько информации может выкрасть шпион, и по причине возможных разрушительных последствий в некоторых сферах существовали ограничения доступа к информации. Случай с истребителем F-35 (о котором упоминается в пятой главе) демонстрирует, что количественный аспект с появлением кибершпионажа изменился настолько, что считать последний просто новым методом перехвата нельзя. Скорость, объем и глобальный охват киберактивности обусловливают фундаментальное и качественное отличие кибершпионажа от всего, что было ранее. Давайте еще раз вернемся к примеру с F-35 и посмотрим почему.

F-35 — истребитель пятого поколения, разработанный на Lockheed Martin. Предполагалось, что F-35 будет отвечать современным требованиям ВМФ, ВВС и морской пехоты и заменит устаревшие F-16 и F-18. Самое главное преимущество F-35 по сравнению с истребителями четвертого поколения — его электронное «умное» оружие. Грузоподъемность F-35 ниже, чем у предшественников, поскольку он должен функционировать по принципу «один выстрел, одно попадание» благодаря усовершенствованным системам наведения. ВВС, ВМФ и морская пехота вместе заказали почти 2,5 тысячи этих самолетов общей стоимостью более 300 миллиардов долларов. Страны НАТО также решили приобрести этот истребитель. F-35 будет обеспечивать превосходство над любым возможным противников на протяжении ближайших 30 лет. Но это превосходство может быть оспорено, если враг найдет способ взломать его компьютеры.