Не было еще шести часов, солнце не успело взойти, но уличное движение уже началось. Зеленые автобусы и оранжевые такси чихали выхлопными трубами и добавляли гари в утренний туман. Серое небо тяжело нависло над головой. Выпавший три дня назад снег превратился в бурую грязь или лежал по сторонам белыми сугробами, куда его сдвинули бульдозеры. Воздух пах сыростью и дымом.
Брайан шел быстро, исподтишка проверяя, не увязался ли за ним хвост. Миновал бразильское посольство и повернул в сторону парка Меллат и метро. Парк разбили в шестидесятых годах на манер английского сквера и теперь, среди зимы, вечнозеленые деревья радовали глаз прохожего.
Снаружи станция метро напоминала бетонный бункер, однако внутри было чисто, светло и многоцветно. Стены в билетном зале покрывали произведения современного искусства. Эскалатор к поездам заключили в трубу из полированной стали, а платформа была широкой и ярко освещенной. Поезда ждали всего несколько человек, но состав вскоре подошел, и Брайан улыбнулся, вспомнив, что вагоны метро в Тегеране раскрашены в красный, белый и синий цвета.
Он проехал всего одну остановку и вышел на станции Хомейни, крупном пересадочном узле, где сходились три линии. Ее размах напомнил ему похожие на дворцы станции метро в Москве. Роскошный аэропорт и сверкающее метро совершенно отличались от осажденного Тегерана восьмидесятых и девяностых годов. В двадцать первом веке нефтяные деньги стали вкладывать в инфраструктуру города.
Приближались утренние часы пик – пассажиров становилось больше, их походка торопливее. Брайан поднялся по лестнице на главный уровень. Там в вестибюле по стенам стояли киоски, где продавали цветы, сладости, табак и журналы. Он подошел к киоску с прессой и, покупая газету, исподтишка присмотрелся к продавцу. Отец агента оказался на месте. Все еще на своем месте.
Брайан помешкал, чтобы расплатиться со старшим из продавцов, и спросил на фарси:
– У вас есть медицинский журнал «Баятолла Азан»?
Прошла секунда, и старик, выкладывая сдачу, тихо ответил:
– Нет. За таким журналом вам следует обратиться в университетский книжный магазин. Вы знаете, где он находится?
– Да, спасибо, на Молласадра, – произнес англичанин со столичным выговором и быстро смешался с растущей толпой в главном вестибюле станции. Серый человечек среди себе подобных, он затерялся в потоке пассажиров и быстро исчез.
А в восемь часов Брайан Дуглас ответил только на третий звонок будившего его портье и сонным голосом по-английски спросил, какая на улице погода. В девять он встретился за завтраком с Бауэрсом.
Кабинет министра обороны Пентагон, помещение Е-389
Арлингтон, штат Виргиния
– Бывали здесь раньше, адмирал? – спросил сержант.
Адамс отрицательно покачал головой.
– Самый большой стол в Вашингтоне, а может быть, в мире. Остался от первого министра обороны еще с сороковых годов. Работа его угробила. Говорят, он совершенно спятил: зарегистрировался в «Бетесде», а в итоге так и не выписался – выпрыгнул из окна своего номера на верхнем этаже башни. Так по крайней мере я слышал.
Адамс почти не обращал внимания на адъютанта из приемной министра обороны. Он размышлял, почему оказался в этом кабинете. После состоявшегося в Тампе совещания по планированию учений «Яркая звезда» он полетел в Вашингтон повидаться с приятелями из штаба ВМС. Знал, что время от времени там полезно потереться, узнать коридорные слухи: кто идет на повышение и кого на какую назначают должность. Сам он дослужился до трехзвездочного адмирала, и его возможности продвижения заметно сузились. Существовала вероятность получить звание четырехзвездочного адмирала и возглавить одно из оперативных командований,
[70]
например в зоне Тихого океана. Командующего на Тихом океане прозвали вице-королем, поскольку он являлся проконсулом Вашингтона в этом регионе. Но чтобы на это реально рассчитывать, следовало больше бывать в Объединенном комитете начальников штабов.
– Адмирал Адамс? – прервал его мысленную оценку собственных возможностей офицер ВВС. – Я майор Чан. Извините, что заставили вас ждать. Пожалуйста, следуйте за мной.
Адамс оказался в небольшом помещении без окон – явно второго сорта в огромных апартаментах министра обороны и его штата. Адамс знал, что аппарат министра насчитывает две тысячи сотрудников. И это лишь вершина пирамиды над миллионом гражданских и почти двумя миллионами военных в министерстве. А в основании пирамиды находился «частный сектор» – контрактники. Человек в этих стенах принимал решения, которые влияли на судьбы каждого из этих восьми миллионов и многих других.
– Адмирал, прошу меня простить, но, похоже, министр не сумеет принять вас сегодня утром. В последний момент произошли изменения в его планах, и ему пришлось срочно ехать в Белый дом. Затем состоятся слушания в комитете по ассигнованиям, – скороговоркой докладывал майор Чан из-за заваленного папками и скоросшивателями маленького стола.
– Стоп, майор. – Адамс поднял правую руку. – Осадите, сынок. Скажите прежде всего, по какому поводу меня вызывали? Я был в Главном управлении личного состава ВМС, когда позвонили в аппарат начальника штаба и сказали, чтобы я немедленно прибыл. Я не знаком с министром и до этого никогда на вашем корабле не поднимался на палубу под индексом «Е».
Майор Чан закатил глаза и рассмеялся:
– Адмирал, я здесь всего лишь мальчик на побегушках. Исполняю то, что приказывает полковник. А тот исполняет то, что велит ему военный помощник генерал Паттерсон, который делает так, как указывает министр или его заместитель. Простите за выражение, у нас все катится с вершины по склону.
– Майор, я не всегда служил адмиралом. Давным-давно, в другой жизни, когда я был моложе вас, я состоял помощником командующего в тихоокеанской зоне. Никогда не видел солнца. Никогда не ходил на пляж. Такое впечатление, что проходил службу в Канзасе. – Адамс улыбнулся, вспомнив, как настойчиво после этого добивался перевода на корабль.
– Так точно, адмирал. Но все, что я знаю, сэр, это то, что вы значились первым номером в планах министра на утро. Он собирался принять вас вместе с заместителем Кашиджианом. Но теперь времени не осталось – вечером он вылетает в Турцию на заседание министров обороны НАТО. Поэтому мне приказано отвести вас вниз, где состоится брифинг, а затем дать заявку на ваше имя на борт в Анкару. Видимо, министр хочет поговорить с вами в самолете.
В голове Адамса лихорадочно проносились мысли. Персональный прием у министра мог сулить четвертую адмиральскую звезду. Но было только начало года, и на флоте еще не объявили вакантных должностей.
– Турция… м-м-м… Вечером я собирался лететь коммерческим рейсом в Бахрейн. Анкара – это совершенно иное направление. А что за брифинг?