Ни пенсом больше, ни пенсом меньше - читать онлайн книгу. Автор: Джеффри Арчер cтр.№ 4

Роджер не верил своей удаче. Он даже ни с кем не посоветовался в компании, хорошо понимая, что там постараются отговорить его. Именно на это Харви и рассчитывал, и правильно оценил свою добычу. Через несколько дней, взятых на размышление, Роджер дал согласие на подготовку официальных бумаг в Нью-Йорке, достаточно далеко от Бостона, чтобы в компании наверняка не узнали, что происходит. Тем временем Харви обратился в банк Моргана, где на него уже смотрели как на человека с будущим. А так как банкам интересны сделки с оплатой в оговорённом будущем, управляющий банком согласился помочь Харви в его новом предприятии и ссудил его 50 000 долларов, чтобы тот добавил их к своим 50 000 и, получив возможность выкупить 49 процентов акций «Шарпли и сын», стал пятым президентом компании. Все необходимые бумаги были подписаны в Нью-Йорке 28 октября 1930 года.

Роджер срочно выехал в Ньюпорт, штат Род-Айленд, для поступления на курсы, где готовили офицеров для военного флота США, а Харви отправился на Центральный вокзал, чтобы поездом добраться до Бостона. Его служба в качестве посыльного на Нью-Йоркской фондовой бирже закончилась. В возрасте 21 года он стал президентом собственной компании.

Из всего, что для многих казалось бедствием, Харви удавалось извлечь выгоду. Американцы все ещё страдали от «сухого закона», и, хотя Харви мог экспортировать меха, он не мог импортировать виски. Запрет на продажу спиртного был главной причиной снижения прибылей компании за последнее десятилетие. Но вскоре Харви обнаружил, что если дать небольшие взятки должностным лицам, включая мэра Бостона, начальника полиции и таможенников на канадской границе, плюс выплаты мафии, чтобы обеспечить поступление товара в рестораны и «спик-изи» [5] , то каким-то образом импорт виски скорее увеличивался, чем уменьшался. Компания потеряла наиболее респектабельный и опытный персонал, на их место взяли исполнительных, не задающих вопросов «животных», больше подходивших к особым джунглям Харви Меткафа.

С 1930 по 1933 год позиции Меткафа все больше укреплялись, но, когда президент Рузвельт под напором требования общественности отменил «сухой закон», ажиотаж вокруг спиртного пропал. Харви предоставил компании возможность и дальше торговать виски и мехами, а сам стал искать другое поле деятельности. Через три года Харви, загубив девяносто семь лет безупречной репутации компании, удвоил прибыль. Ему понадобилось пять лет, чтобы сколотить свой первый миллион, и ещё четыре года, чтобы эта сумма увеличилась вдвое, после чего он решил, что настало время Харви Меткафу распрощаться с «Шарпли и сын». За двенадцать лет, с 1930 по 1942 год, он поднял прибыли с 30 000 долларов до 910 000. В январе 1942 года, продав компанию за 7 000 000 долларов, Харви выплатил 100000 долларов вдове капитана ВМФ США Роджера Шарпли, оставив себе 6 900 000 долларов.

Свой тридцать пятый день рождения Харви отметил покупкой за 4 000 000 долларов маленького, чахлого бостонского банка под названием «Линкольн траст». В то время он мог похвастаться прибылью около 500 000 долларов в год, престижным особняком в центре Бостона и безупречной, хотя и несколько скучной, репутацией. Харви собирался изменить как репутацию, так и баланс банка. Ему нравилась идея стать президентом банка, но это никак не влияло на его честность. Казалось, все сомнительные сделки в Бостоне исходили из «Линкольн траст». И хотя за последующие пять лет Харви увеличил доход банка до 2 000 000 долларов в год, его личная репутация в цене не повысилась.

Зимой 1949 года Харви познакомился с Арлин Хантер — единственной дочерью президента Первого городского банка в Бостоне. До сих пор Харви как-то не проявлял особого интереса к женщинам. Движущей силой для него всегда были деньги, и, хотя он считал противоположный пол полезной разрядкой в свободное время, в целом он относился к женщинам, как к некоему неудобству. Дожив до «зрелого возраста», как его называют глянцевые журналы, Харви так и не обзавёлся наследником, кому можно было бы оставить нажитое. Поэтому он пришёл к выводу, что настало время подыскать себе жену, которая подарит ему сына. Как и во всём, что он хотел получить от жизни, Харви весьма тщательно рассмотрел пути решения этого вопроса.

С Арлин, которой в то время было чуть больше тридцати, Харви впервые столкнулся в буквальном смысле этого слова, когда она въехала в его новенький «линкольн». Трудно представить, насколько она, высокая, стройная и довольно привлекательная, была не похожа на приземистого, необразованного, грузного поляка. Но по характеру Арлин была настолько пассивна, что уже начала подумывать, что так и останется старой девой. Большинство её школьных подруг были на грани второго развода и очень переживали за неё. Экстравагантное поведение Харви приятно отличалось от ханжеской дисциплины её родителей, которая, по мнению Арлин, и послужила причиной её скованности в общении с мужчинами-сверстниками. За всю жизнь у неё был один-единственный роман, да и тот благодаря её полной наивности с треском провалился. И похоже, пока не появился Харви, никто больше не собирался дать ей второй шанс. Отец Арлин не одобрял Харви и не упускал возможности выказать своё отношение, что делало Меткафа ещё более привлекательным в её глазах. Вообще-то отец не одобрял ни одного мужчины, с кем она общалась, но на этот раз он был прав. Со своей стороны, Харви, понимая, что брак с Первым городским банком в соединении с «Линкольн траст» сулит ему неплохую выгоду, начал осаду. Большого сопротивления мисс Хантер ему не оказала.

Арлин и Харви поженились в 1951 году, и их свадьба больше запомнилась теми, кто на ней не присутствовал, чем приглашёнными. Они поселились в доме Харви в пригороде Бостона, и очень скоро Арлин объявила, что беременна. Почти ровно через год после свадьбы она подарила Харви дочь.

Девочку назвали Розали, и Харви сосредоточил на ней все своё внимание. Вскоре после рождения дочери у Арлин случился выкидыш, и после удаления матки она больше не могла вынашивать детей. Когда Розали подросла, её определили в Беннетс — самую дорогую школу для девочек в Вашингтоне, по окончании которой она поступила в Вассар на филологический факультет. Таким ходом событий остался доволен даже старый Хантер: с годами он стал терпимее относиться к Харви, а от внучки был попросту без ума. Получив диплом, Розали продолжила образование в Сорбонне. В это время у неё произошла большая размолвка с отцом по поводу её друзей, особенно тех, кто носил длинные волосы и не хотел воевать во Вьетнаме. Правда, и сам Харви во Вторую мировую войну не делал ничего, кроме как наживался на любом дефиците. Окончательный разрыв между отцом и дочерью произошёл, когда Розали осмелилась предположить, что порядочность определяется не только длиной волос или политическими взглядами. Харви очень страдал из-за ссоры с дочерью, но отказывался признать это даже наедине с Арлин.

По жизни у Харви было только три страсти: первой все равно оставалась Розали, вторая — картины, а третья — орхидеи. Первая страсть появилась с рождением дочери. Вторая развивалась на протяжении многих лет, возникнув при несколько необычных обстоятельствах. Один клиент «Шарпли и сын», задолжавший компании крупную сумму денег, оказался на грани банкротства. Когда слухи о разорении дошли до Харви, он отправился к этому человеку домой. Час был поздний, и Харви не мог получить долг наличными. Не желая уходить с пустыми руками, он взял в счёт долга единственную ценную вещь — картину Ренуара стоимостью 10 000 долларов.