Чистильщик - читать онлайн книгу. Автор: Пол Клив cтр.№ 69

Наконец я сосредотачиваюсь на той причине, по которой вообще тут оказался. Включаю в номере свет, после чего начинаю осваиваться на месте, делая все возможное, чтобы забыть о матери. Это просто уловка, но она срабатывает. Возвращаюсь в ванную, снова спускаю воду в унитазе и опрыскиваю все освежителем воздуха. Только эта уловка в конце концов приводит меня в бешенство. Она наводит меня на мысли о том, что ждет меня дома, вернее, что меня не ждет. Это все равно что быть женатым и купить календарь с девицами в купальниках. Мысли о моей маленькой квартирке без мини-бара и мягкой кровати чуть не доводят меня до слез.

Я иду в кухонную зону — или кухоньку, как сказал бы гей или сноб. Копаюсь в ящиках в попытке найти нож, который выглядел бы достаточно неприятно, чтобы проделать не менее неприятную работу. Нахожу его, иду с ним к кровати и изучаю его в свете прикроватной лампы. Лезвие не слишком длинное; оно длиннее, чем у фруктового ножа, но короче, чем обычно показывают в фильмах ужасов. Я покачиваю рукой вверх-вниз, ощущая вес ножа и его равновесие, изучая его особенности. За этот нож я не платил, и это первая вещь в этой гостинице, которая не выглядит жутко дорогой. Потребуется или нанести множество ударов, или очень метко прицелиться.

Я могу и то, и другое.

Открываю портфель и вынимаю мягкую тряпочку, чтобы стереть отпечатки с ножа. Это не обязательно, но лучше перестраховаться, чем оказаться в тюрьме. Натягиваю пару резиновых перчаток, снова протираю нож, после чего кладу его в полиэтиленовый пакет из портфеля.

Беру из портфеля список телефонных номеров. Нахожу номер детектива инспектора Кэлхауна и набираю его на мобильном телефоне, который купила мне Мелисса. Так как звонок оплачен заранее, даже если у Кэлхауна определится номер, ко мне он никак не приведет. После последнего прорыва в расследовании многие детективы работают сверхурочно, и, насколько я понимаю, Кэлхаун — один из них. Через шесть гудков я начинаю сомневаться, подойдет ли он вообще. Если он не сидит у себя за столом, его рабочий телефон автоматически переводит звонок ему на мобильный, который этот парень носит с собой круглосуточно.

Наконец он берет трубку.

— Детектив инспектор Кэлхаун, — говорит он, и я буквально вижу, как он стоит где-то на улице, крепко прижав трубку к уху и зажав второе ухо пальцем.

— Добрый вечер, детектив.

— Добрый вечер, сэр, чем могу быть полезен?

— Нет, это чем я могу быть вам полезен.

— В смысле?

— Это неважно, но важно то, что я знаю.

— У меня нет времени на игры.

— Это не игра. Я кое-что знаю.

— И что же?

Я усмехаюсь, хотя и нервничаю. Не помню, когда у меня в последний раз был повод для смеха. Зато помню, когда у меня в последний раз был повод понервничать.

— Я знаю, что вы убийца.

— На какой дряни ты сидишь?

— Ни на какой.

— Тогда что ты несешь?

— Вы знаете кто я, детектив?

— Откуда мне знать?

— Я тот человек, которого вы ищете.

— Послушай, если это шутка, то мне не смешно.

Я киваю в трубку, как это обычно делают люди, несмотря на то, что их никто не видит. По крайней мере, рукой никуда не указываю.

— Вы знаете, что я не шучу.

— Откуда у тебя этот номер?

— Отвлекаемся, детектив. Давайте-ка вернемся к теме, — говорю я, почесывая яичко. Жжение усиливается.

— К какой теме?

Я подхожу к окну. Смотрю на город.

— Тема, или мораль, сегодняшнего вечера в том, что я знаю, что у вас сексуальные отклонения, которые вы пытаетесь исправить с помощью проституток, и это отклонение привело к убийству.

Вместо того чтобы отрицать, или ругаться, или угрожать, он молчит. Мы оба молчим с полминуты. Я знаю, что он еще здесь.

— Бред, — наконец произносит он.

— Вряд ли Шарлин Мерфи так подумала, когда вы привезли ее в «Эверблю». Уверен, Даниэла Уолкер тоже бы не согласилась. Ну, если бы вы ее не убили.

Он молчит еще несколько секунд, осознавая, что я в точности знаю, что он совершил.

— Чего ты хочешь? — наконец выдавливает он.

— Денег.

— Сколько?

— Десять тысяч.

— Когда?

— Сегодня вечером.

— Где?

— Сити-молл.

— Я не могу рисковать, меня могут там увидеть. Может быть, в каком-нибудь более укромном месте?

— Например?

Я прекрасно представляю, какие мысли проносятся сейчас в его голове. Его быстрые ответы лишь подтверждают это. Он внезапно оказался внутри этой игры, про которую он говорил, что у него нет на нее времени. Он готовит мне ловушку, как в шахматах, но, как и в шахматах, я вижу, как он ее готовит. Я на полдюжины шагов опережаю этого парня. Никто не носит с собой наличными десять тысяч долларов, готовясь отдать их через полчаса.

Но у него прекрасная возможность уничтожить меня в принципе. Так как я выплеснул на него это все и сразу, у него не было возможности тщательно все обдумать. Он считает, что в данный момент прекрасно справляется. Потому что он умный. Потому что умнее меня. Но я-то готовился к этому весь день.

— Ты знаешь, где находится Мост-стикс? — спрашивает он.

— За дорогой на Редвуд, верно? — спрашиваю я. Я проехался там в прошлую ночь, когда взял с собой Уолта покататься на машине.

— Встречаемся в десять часов под мостом. И без штучек.

Я не юморист.

— Без штучек.

— Как я могу быть уверенным, что десять тысяч гарантируют твое молчание?

Хороший вопрос. Удивительно, что он его задал, учитывая, что он не может позволить себе заронить в меня подозрение, что он собирается меня убить. Опять же я весь день над этим думал.

— За десять тысяч я отдам и фотографии, и негативы тебя с проституткой в «Эверблю». Отдам негативы и фотографии, где ты выходишь из дома Даниэлы Уолкер в ночь ее смерти. И, сверх того, если бы мне нужно было больше, я бы попросил больше. Просто хочу иметь достаточно денег, чтобы убраться из города, пока полиция не успела напасть на след.

— Тогда в десять.

Он вешает трубку, не дождавшись ответа. Догадался, что я умнее, чем он подумал вначале, что я настолько умен, что у меня есть его фотографии с места преступления, и теперь он раздумывает, как это вообще возможно. Это займет у него некоторое время, а потом он поймет, что я вру. Смотрю на часы. У меня больше, чем три четверти часа, чтобы не появиться. Масса времени, чтобы не сделать определенные вещи.

Масса времени, чтобы не убить.

Я опускаю руку, чешу яичко через пластырь и вдруг понимаю, что неудобства мне доставляет не то яичко, которое осталось, а то, которого больше нет. Жжение исходит оттуда, где на кожу наложен шов. Я встаю и обыскиваю ванную в надежде найти что-нибудь, чем это можно будет помазать, и нахожу маленькую баночку с дезинфицирующим средством в аптечке. Снимаю пластырь — он цепляется за волосы, и я подавляю крик — и уже готов нанести мазь, когда на глаза мне попадается баночка с тальком, возможно, оставленная предыдущим постояльцем. К тому времени, как я заканчиваю, мое яичко выглядит так, будто его осыпали порошком для выявления отпечатков пальцев. Я меняю пластырь и залезаю в постель, надеясь расслабиться настолько, чтобы можно было заснуть. Кровать оказывается настолько удобной, что я начинаю раздумывать, нельзя ли ее как-нибудь украсть.