Замурованная. 24 года в аду - читать онлайн книгу. Автор: Найджел Которн cтр.№ 59

Конечно, если только мы имеем право сравнивать такие вещи, тяготы Элизабет были и глубже, и дольше, нежели Наташины, но она пережила их, тогда как многие более слабые души не справились бы. Остается только надеяться, что и у нее хватит самообладания использовать свою возможность преуспеть в жизни.

Теперь, однако, Элизабет предстоит пережить резкий переход из мира, где она постоянно чувствовала себя одинокой, в мир, где она постоянно будет окружена людьми. Из мира, где единственным взрослым человеком был ее звероподобный насильник, она попала в мир, где рядом с ней находятся люди, которые хотят заботиться о ней.

И очень скоро она оценит, что все ее переживания отнюдь не уникальны, – многие другие пострадавшие от насилия и жестокого обращения точно так же полагались на профессионалов, которые помогали им забыть боль прошлого и преодолеть тяжелый переходный период. И многим удалось разобраться со своей жизнью – со своим будущим – без ущерба. Мы можем только надеяться, что и Элизабет почувствует это облегчение и освобождение от груза прошлого и с оптимизмом заглянет в свое будущее как можно скорее.

Но остается вопрос: какова была роль Розмари Фрицль в этой чудовищной истории? Несомненно, она не знала определенно, что ее дочь заперта в подвале и терпит там жуткие муки. Но ведь были моменты, которые должны были насторожить ее, вопросы, которые она должна была задать, и подсказки, на которые она должна была обратить внимание, – и тем самым раскрыть тайну дома семьи Фрицлей.

Ее бездействие иллюстрирует странную матримониальную подчиненность, а также то, как далеко могут зайти некоторые женщины, чтобы сохранить видимость благополучного брака. Неуместная преданность, готовность к самообману позволяют таким женщинам – от многострадальных жен до спутниц педофилов – не допускать недоверия даже в самых исключительных обстоятельствах. Как и Розмари Фрицль, они умеют не задавать вопросов из страха получить ответ, который не хотят услышать, или из боязни последствий. Для некоторых жен муж просто не может поступать неправильно, будь он бабником, горьким пьяницей, наркоманом, вором, мошенником или убийцей, даже когда все улики говорят об обратном. Розмари Фрицль, играя роль «идеальной бабушки», лишь демонстрировала ярко выраженный пример того, что терапевты называют «когнитивным диссонансом».

Это может показаться невероятным, но психологи соглашаются в одном: возможно, она не хотела спрашивать своего мужа о его странных отлучках. Она ведь терпела его недвусмысленные поездки в Таиланд, его походы по борделям и свингер-клубам. Она сама была замучена и запугана и могла уже достичь точки, когда единственным возможным ответом на любую невероятную историю становилось отрицание.

«Вероятнее всего, что она ничего не знала, – заключил доктор Уильям Конн, специалист по жестокому обращению с детьми. – Жизнь с тираном, который практикует жесткое повиновение, приводит к тому, что не дает зависимой стороне возможности самостоятельно обрабатывать информацию или ставить перед собой задачи. Задача перестает быть личным выбором».

Доктор Конн считает, что испытание силы своей власти было своего рода возбудителем для Фрицля. «Элемент власти над другими людьми был частью сексуального возбуждения Фрицля, – сказал он. – Ему требовалось организовать систему, в которой он был бы непревзойден. Это была не просто тайная жизнь. Он был достаточно самонадеян, чтобы поверить, что сам сможет контролировать всех внутри нее».

Подобные обстоятельства не располагали к любознательности. После того как другие ее дети оставили дом, похожий на тюрьму, и, перестав быть желанной для мужа, Розмари Фрицль должна была ощутить пустоту своего существования. Трое младенцев, оказавшихся на пороге ее дома, дали стареющей женщине новый смысл жизни. Задавать вопрос об их появлении означало риск потерять их.

«Может, это относилось к ее преимуществам, и она это знала – не задавать вопросов, – сказал Майкл Берри из отделения психологии университета Метрополитэн в Манчестере. – Он контролирует ее. Он говорит ей только то, что, по его мнению, она должна знать. Она помнит свое место и держит рот на замке. Они существуют практически отдельно друг от друга. Это нечасто встречается в жизни, но в этой семье доведено до предела. А тот факт, что он по нескольку недель проводил в Таиланде, а она не устраивала скандалов, необычен уже сам по себе. Меня поражает, насколько уверенно он держал себя, что смог вести двойную жизнь и ни разу не выдать себя».

Способность Фрицля подавить партнера и вытекающая из этого возможность не выдать правду о своих тайных увлечениях, без сомнения, нечастый случай в практике. «Я знаком со случаями, когда женщина жила двадцать лет бок о бок с педофилом и не догадывалась об этом, и с женщинами, которые не знали, что замужем за шпионами, – сказал Берри. – Жена часто может игнорировать мелочи, на которые другие обратили бы внимание».

Эти женщины предпочитают отрицать и не задавать вопросов, потому что они не хотят знать ответов. В случае с Розмари Фрицль все дошло до своего апогея. «Разница в том, что здесь преступление совершалось прямо под крышей их дома. Если его жена усердно не замечала этого, то открытие должно стать для нее настоящим шоком. Она не захочет в это поверить. Это будет испытанием для всех ее ценностей, убеждений и ожиданий, но настанет время, когда она больше не сможет этого отрицать».

Но большинство параллелей из психологической практики не выдерживают сравнения с теми бесчинствами, которые совершались в тесном подвале под ничем не примечательным на вид домом Фрицля. Здесь слышатся отголоски дела Фреда Веста, чья жена Роза стала его сообщницей в пытках, изнасиловании и убийстве десяти женщин из Глостера, в том числе и их дочери Хизер, которых они закопали под домом и в саду. Тогда соседи тоже ничего не заподозрили.

«Никто в здравом рассудке не способен вообразить себе такого развития событий. Секрет успеха Фрицля заключается, несомненно, в том, что люди просто не могли себе такого представить».

Весты практиковали свою криминальную деятельность двадцать лет, не вызывая ничьих подозрений. Гарольд Шипман, семейный врач из Манчестера, который убивал своих престарелых пациентов, оставался в тени двацать один год.

«Весь вопрос в том, как все это могло длиться так долго? – сказал профессор Энрю Силке, психолог, специализирующийся на изучении поведения преступников. – В то, что не было никаких признаков, указывающих на происходящие злодеяния, поверить сложнее, чем в то, что они были, но им не придали должного значения».

Сама Австрия сейчас занята переоценкой ценностей. Сначала Наташа Кампуш, теперь Элизабет Фрицль – два похищения, два тайных подвала. И одно признание ошибки со стороны властей – оно касается закона о сроке давности преступлений. Через десять лет приговор Фрицля за изнасилование был удален из всех записей. Если бы он остался, возможно, было бы задано больше вопросов. Отталкиваясь от дела Фрицля, австрийский парламент начал пересмотр законодательства, хотя не все считают, что это поможет Австрии стать более открытым обществом.

«Наша страна очень щепетильна в вопросах приватности, – сказал профессор Фридрих из Венского университета. – Мы скорее отвернемся, когда увидим, как ребенка бьют по лицу, нежели храбро выйдем вперед с вопросами: о чем вы думаете? что вы делаете? Мы настолько уважаем личное пространство, что не станем звонить в полицию и вызывать патруль. Каждый разбирается со своими делами сам. Мы, в Австрии, часто говорим: „Не ввязывайся“».