Магистр - читать онлайн книгу. Автор: Анна Одина, Дмитрий Дикий cтр.№ 47

EdC вздыхает. Печально: Роль моя требует не только вдумчивого накопления знаний и опыта, освоения могущественных практик. Зачастую приходится заниматься суетливым аккумулированием информации о людях и вещах, способных послужить делу. В развитии мира, мистер Рэдклиф, есть пугающие тенденции. Мы можем игнорировать их с высоты своей осведомленности, можем не вмешиваться в них, но не учитывать не имеем права. Все равно что, рассчитывая положение планет, не задумываться о гравитации.

VR, вкрадчиво: Мсье де Катедраль, вы последний настоящий философ [115] Европы. И хотя мои мысли о высоком искусстве Великой работы носят характер малопочтительный ввиду – уверен в этом – недостаточной осведомленности, мне казалось, что истинного алхимика не должна интересовать политика, даже столь увлекательная ее часть, как конспирология. Просто потому что эти два занятия требуют вовлечения совершенно разных черт личности. Но примем за данность: вы создали организацию людей, которым небезразличны угрозы, представляемые набирающим силу столетием. Реальные политики разобщены, вы пытаетесь противостоять этому, учитывая тенденции. Давайте противостоять вместе. Постараюсь помочь вам знаниями и умениями. Связей в высоких местах у меня нет.

EdC, с некоторым отвращением: Связи преходящи. Сегодня на высоте сидит одна птица, завтра другая. Главное – ваши умения, таланты. Их достанет с избытком на нескольких людей. Как применить их? Останавливается, как будто это не вполне очевидно. Затем оживляется. Что же до Великой работы, то вы ошибаетесь, маэc… мистер Ратленд. Алхимия в своем апогее – изучение движения сущности от неодушевленной материи к человеческому и божественному. Оно немыслимо в отрыве от следствий. А следствия – повсюду вокруг нас. Прикрывает глаза, более ровно: Но довольно пустых речей. Я заболтался, как старик. Не хотите чаю, кофе или чего-нибудь крепкого?

VR, внимательно выслушав, без перехода: А знаете, ведь китайская алхимия эстафетно участвовала в зарождении европейской, разве что золото их не интересовало… И благодарю вас за высокую оценку моих талантов и в особенности умений. Таланты выдаются нам природой, не глядя, а умения мы приобретаем сами… Пока даже не знаю, что именно вы имеете в виду. Разве что умение разговаривать с людьми. Без видимой причины вздыхает. Нет, благодарю вас, я ничего не хочу. В такое время суток можно захотеть только яду.

EdC перегибается через стол, с неожиданно живым интересом: Как? Вы знакомы с трудами китайских алхимиков? В какой степени? Мои знания ограничиваются поверхностным прочтением «Баопуцзы» [116] и «Цяньцзинь яофан» [117] . Уверен: во многих аспектах китайская наука превзошла европейскую. Подумав: Боюсь, что утомлю вас своими рассуждениями, дорогой мистер Ратленд. Может быть, расскажете, что интересует лично вас? Вы ведь наверняка хотели бы найти что-то для себя в нашем клубе – так что же?

VR, улыбаясь живости де Катедраля: Мне неплохо знакомы эти труды, приходится ведь даже немного заниматься этой темой здесь, в Линкольне. Я принесу вам один свиток… вернее, его перевод. Китайские даосы и тантрики иногда достигают бессмертия, и это мне глубоко симпатично. Они хорошо лечат. Но в принципе китайская алхимия – в такой же степени дыхательная гимнастика, в какой киноварь и красный лев Великой работы. Помедлив: В вашем клубе меня интересует необходимость принадлежать к нему. Потому что… я многое умею без реторт, сурьмы и серы и хочу использовать эти умения не в одиночку, как прежде. Кладет руку на стол ладонью вниз. Вскоре между его пальцами пробиваются зеленые ростки, тянутся вверх и выпускают листочки. Бестрепетно: Видите. Это мелочи. Но они символичны: это зеленые ветви мира.

EdC широко раскрывает глаза от изумления, но все же на долю секунды позже, чем можно было бы ожидать. Негромко: Mon dieu, но это… весьма необычно, мистер Ратленд. Испытующе смотрит на гостя: Если я не сумею найти вам применения – грош цена мне и моим трудам. Прошу вас… кто-нибудь еще знает о том, что вы можете так?

VR проводит рукой по столу, оставляя его нетронутым. Поколебавшись: Да… знали. Это было очень далеко отсюда, очень… давно отсюда. И уверяю, я не занимаюсь подобными фокусами постоянно – просто надо же было предоставить вам вступительный взнос. Некоторое время они смотрят друг на друга. Затем Ратленд прерывает молчание: Как его звали, мсье де Катедраль?

EdC молчит. Через некоторое время это становится дискомфортным, и кажется даже, что часы тикают как-то неровно. Негромко: Давайте не будем торопить события, мистер Ратленд. Когда-нибудь я смогу точно сказать, понял ли ваш вопрос. А еще когда-нибудь, предполагая, что понял, возможно, сумею ответить.

VR поднимается. Оставим это, мэтр. Я сам все выясню. Улыбается почти радостно. Располагайте мной свободно. Я не стеснен в средствах, умею проходить через закрытые двери и запоминаю тексты любой длины после одного беглого прочтения. Давайте остановим лавину.

EdC также поднимается. Моя уверенность в нашем успехе возросла после этого разговора многократно. Я был счастлив познакомиться с вами, Винсент. Провожает гостя, затем закрывает за ним двери и прислоняется к ним с другой стороны. Его лицо выражает напряженную работу ума. Он садится за стол и быстро пролистывает потрепанный блокнот. Некоторое время смотрит на записи и закрывает книжку.

«Каждый год весной даю себе зарок наблюдать за ростом листьев. Едва деревья даже еще не начинают зеленеть, а только напитываются мыслью о листве, и ветки наливаются розовым, в садах и лесах уже витает дымка будущего цвета. Где-то вычитал, что у китайцев есть для него обозначение, цвет… не помню. Похожим слогом назвала себя последняя императорская династия… нет! В общем, у них есть название для цвета молодой, зародышевой зелени, которую я год за год за годом мечтаю проследить в росте – от изумрудной дымки вокруг розовых ветвей до маленьких острых листков. И никогда не успеваю. Сейчас, зимой, когда еще и думать о весне рано и мечтать следует о том, чтобы дожить до нового года, даю зарок: если Бог даст мне увидеть следующий май, каждое утро буду ходить к деревьям и смотреть на рождающиеся листья. Где бы я ни находился».

– из Митиного блокнота. Город Ряжск

То был долгий и откровенный разговор без свидетелей. Конечно, никто не стенографировал его, и в стенах кабинета не было записывающих устройств. Никто не наблюдал за Винсентом Ратлендом из глаз портрета Генриха VI, основателя Всех Душ. Мэтр действительно дожидался в ту ночь гостя и не спал, и Винсенту это понравилось. Похоже, судьба наконец-то свела его с правильным человеком, не сделав их врагами a priori (тут он опять вспомнил убийственных «эзотериков» из Кинты де Регалейра). Великий адепт обладал мягкой и тихой манерой человека, который знает, что делает, и привык к тому, что все осознают: де Катедраль знает, что делает.