Смерть понтифика - читать онлайн книгу. Автор: Луис Мигель Роча cтр.№ 13

18, 15–34, H,2,23, V, 11

Dio bisogno e IO fare lо. Suo augurio Y mio commando

GCT(15) — 9,30–31, 15,16,2,21,6 — 14,11,18,18,2,20

Как Сара ни вчитывается, она так ничего и не понимает.

Внезапно раздается телефонный звонок.

«Наконец-то, — облегченно вздыхает девушка, — наверняка это отец».

— Папа?

На другом конце линии полная тишина. Но не гнетущее кладбищенское молчание: уличный шум, городской гул, звук автомобильных моторов, поступь прохожих, разноголосица, обрывки фраз. Звонят из уличной будки или с мобильного.

— Папа?

Никто не отвечает. Должно быть, ошиблись номером или неправильно записали, а может быть, случайно включили мобильный. Кто-то из поклонников? Вряд ли; среди бывших приятелей, друзей или возлюбленных ни один не походил на маньяка или преследователя. Разве что Грег, сослуживец. Но и он пугает в шутку, не всерьез. Хотя в корреспонденции точно была и его открытка, отправленная из Конго. С простой надписью: вот он отправляет открытку с парой строк и с видом реки Лулуа. Для него почти что подвиг. А уж по телефону позвонить…

— Грег, это ты? Опять меня разыгрываешь? — спрашивает Сара на всякий случай.

Но ничто не нарушает телефонного шума в трубке.

— «Спокойно, — Сара пытается взять себя в руки, — не будем впадать в паранойю».

Хотя поводов для паники более чем достаточно: отправленное из Италии письмо от неизвестного, внутри — стародавний список, где в числе прочих отцовская фамилия; таможенник, невнятно сославшийся на какие-то неувязки с паспортом… Всё это, а особенно письмо, внушает беспокойство.

Связь сохраняется, но в трубке по-прежнему ни звука, даже «алло» не слышно. Как, впрочем, и дыхания предполагаемого собеседника. Только завывания полицейской сирены, одни из самых типичных звуков для любой столицы любой цивилизованной страны. Если вслушаться, то понимаешь: поблизости от звонящего проезжает патрульная машина. Это важно.

Звук обрывается. Ни «пока», ни «до свидания». Тихий щелчок. Сара по-прежнему вслушивается. Все так же различимы приглушенные завывания полицейской машины, на сей раз здесь, на Белгрейв-роуд. Сквозь задернутые красные шторы просвечивают синие отблески; по комнате проносятся психоделические лиловые огоньки.

Вот ведь любопытное совпадение: патрульная машина одновременно проезжает в двух разных местах… там, откуда звонят, и там, где принимают звонок. По меньшей мере странно. Хотя… Не слишком ли много совпадений?

Девушка гасит свет во всем доме; жилище погружается во мрак. Отодвигает мешающий диван, прижимается к оконному стеклу. Тяжело вздохнув, приоткрывает занавеску, так, чтобы осталась узкая, еле различимая щель, через которую можно выглянуть на улицу. Снаружи — привычная для Белгрейв-роуд ночная суматоха. Десятки пешеходов переходят улицу, каждый занят собственной жизнью, никому и дела нет до Сары Монтейро. Горят уличные огни.

Автомобили всевозможных марок и моделей, такси, круглосуточный автобус на остановке через дорогу развернут в сторону «Пимлико», к Гросвенор-роуд, из него выходят и в него садятся пассажиры…

Никаких подозрительных личностей. Ничего. Не смотря на охватившее ее волнение даже в этой суматохе Сара смогла бы разглядеть угрозу, пусть и скрытую. Если за ней и следят, то уж точно не люди в черном с головы до пят, в широкополых шляпах и солнечных очках, притворяющиеся, будто читают газету. Такое бывает только в старых фильмах. На самом же деле шпионом может оказаться кто угодно. Даже дворник, который сейчас чистит урны. Или женщина на втором этаже в гостинице «Холидей Экспресс» — она разговаривает по мобильному, а гостиница стоит как раз напротив дома. Может быть, эти люди — именно те, за кого они себя выдают, а может быть, и нет…

«Ты спятила, — мысленно ругает себя девушка, и от этой мысли терзавшее ее в последние минуты напряжение ослабевает. — Что за глупость… Кто может за тобой шпионить?»

Сара пытается успокоиться, но что-то отвлекает внимание. Отъехал автобус номер двадцать четыре, и под окнами возникает автомобиль с тонированными стеклами. Вероятно, машина принадлежит одному из постояльцев гостиницы. Не слишком ли застоялся автомобиль перед домом? Черная, с матовыми стеклами машина совсем не кажется безобидной; скорее, наоборот. В ней чувствуется что-то зловещее. «Я и раньше видела этот автомобиль», — коря себя, произносит Сара дрожащим голосом. Теперь она с точностью вспоминает эту темную машину, не хватает только озарения, крошечной искры, от которой вспыхнет воспоминание, где именно и когда она повстречала автомобиль. На помощь ей приходит фотографически точная память. Это — та же машина, что резко затормозила позади такси. Потом водитель опустил стекло, буркнул в сторону таксиста: «Sorry, mate» — и поехал дальше. Точно, тот самый автомобиль! А главное, что машина могла стоять под окнами уже целых три часа. Факт, может быть, и пустячный, а может — напротив, решающий. То ли серьезная опасность, то ли просто шпионский фильм, который демонстрирует Саре ее внутреннее видение.

Ее размышления прерывает звонок мобильного:

— Да?

— Привет, дочка.

— Папа! Как я рада! Ты где?

Наконец-то родитель подал признаки жизни. Облегчение, испытанное при звуке уверенного и спокойного голоса капитана Рауля Брандао Монтейро, сопоставимо с чувством обретения твердой почвы под ногами. Всё, что могло случиться, уже прошло, и охвативший девушку ужас мгновенно испарился.

— Мне пришлось перевезти твою маму…

— Куда? Куда ты ее отправил?

— Сара…

Голос отца звучит обеспокоенно. По правде говоря, Саре еще ни разу не доводилось слышать его таким взволнованным. Тайное облегчение, испытанное девушкой несколько секунд назад, сменяется сомнением, тревогой, усилившейся, как только в обыкновенно теплых и заботливых интонациях послышалась хрипотца.

— Мне пришел конверт от некоего…

— Не нужно называть имен, Сара. Запомни: больше никаких фамилий, никаких данных. И не говори, где ты находишься. Никому, ты поняла? Безопасней всего не знать, с кем ты общаешься.

— Папа, ты меня пугаешь! Тебе что-то известно о письме?

В ответ — молчание.

— Папа, пожалуйста, не скрывай от меня ничего! Ты был в каком-то списке…

— Сара, ради бога: больше ничего не говори. — В голосе Рауля — притворное спокойствие: так говорят люди, утратившие контроль над тем, что еще недавно было управляемым. — Я знаю, что именно тебе отправили, — подчеркнуто спокойно произносит отец, — но им ничего не известно, хотя нас наверняка подслушивают.

— Но кто «они», папа? — в интонациях дочери звенят панические интонации.

— Сейчас время действовать, а не говорить, дочка. Ты помнишь о доме бабушки?

— А при чем тут бабушкин дом?

— Так помнишь или нет?