Обвинение в убийстве - читать онлайн книгу. Автор: Грегг Гервиц cтр.№ 44

– Просто расслабьтесь и смотрите на меня, а не на камеру. Через несколько минут мы дадим вам наушник, чтобы продюсер мог разговаривать с вами во время эфира.

Несколько лбов из охраны Лейна стояли сзади. Они изо всех сил старались выглядеть суровыми и игнорировать камеру, хотя им это плохо удавалось. Энергичная ассистентка толкала их из кадра, и они неуклюже переминались с ноги на ногу, слушая ее указания, – как коровы под надзором пастушьей собаки.

Тим согнул провод и сунул его и рубашку в мусорное ведро возле раковины. Потом вынул из заднего кармана маленький пакетик, пластиковый наушник и зубную нить, открыл наушник, засунул внутрь крошечный детонатор и снова захлопнул наушник. Бросив наушник в пакетик, он заклеил его, обвязал зубной нитью и проглотил пакетик, держась за конец зубной нити. Зубная нить натянулась, и пакетик остановился на середине горла. Он подождал, пока утихнет рвотный рефлекс, и протянул зубную нить между двумя коренными зубами. Вынул из холодильника две маленькие бутылки с водой, засунул их в задние карманы и вышел в коридор. 20:46.

Застывший полицейский и усталый охранник неподвижно сидели на стульях перед металлоискателем, который вел в главные коридоры. Тим кивнул и прошел через металлоискатель. Раздался громкий писк.

– У вас есть с собой сотовый телефон, ключи?

Тим покачал головой.

Охранник встал со стула и обвел Тима ручным металлоискателем. Когда он дошел до горла, снова раздался громкий писк. Охранник уставился на золотой крест, болтающийся на адамовом яблоке Тима, перевел взгляд на полицейского и махнул Тиму, чтобы тот проходил.

Тим завернул в мужской туалет и зашел в кабинку. Освободил зубную нить, зажатую между зубами, потянул за нее и вытащил пакетик, который легко выскользнул из горла. Тим вынул из него наушник, бросил его в карман и спустил пакетик в унитаз. Обратно в коридор он вышел ровно в 20:49.

Крейг Макманус, демонстрируя в улыбке все свои зубы, шествовал по коридору с коллегой. Он взглянул на свой пейджер и отпустил шутку про монашек на велосипедах. Тим, точно рассчитав момент, опустил голову, делая вид, что смотрит на часы, и задел Макмануса.

– Упс. Извини, Крейг. – Тим продолжал идти, не замедляя шаг и не поворачиваясь, а его руки быстро отстегнули электронный пропуск Крейга, прикрепленный к его плетеному брючному ремню, и заменили его на поддельный. Коридор был совершенно пуст, если не считать трех телевизоров, свисавших с потолка. Тим дошел до закрытых двойных дверей в конце коридора и приложил к панели пропуск Макмануса. Красный огонек сменился зеленым, и он шагнул в святая святых.

Здесь, в комнате для интервью, недоступной для камер безопасности и мойщиков окон, Тим был абсолютно свободен. Лейн и Йюэ сидели за огромным столом, стилист Чарли Роуз и ассистенты суетились вокруг. Большие электронные часы отсчитывали время: до эфира оставалось меньше пяти минут. Охранник в маленькой будке справа от Тима жевал пончик, обсыпанный сахарной пудрой. Тим протянул ему пропуск, и охранник бросил на него беглый взгляд, оставив сахарный отпечаток большого пальца на мрачной фотографии Тима.

Техник в наушниках суетился над контрольной панелью; кабель и провода уходили под складной стол сбоку от него. Тим направился к нему, вынув из кармана бутылку с водой.

– Кто посылал за водой? – спросил Тим.

Техник, отвечавший за звук, отмахнулся от него, едва подняв голову. Тим заметил на столе открытый металлический чемодан, несколько приборов, в том числе и наушник Лейна, лежали внутри на серой подкладке. Тим сообразил, что люди Лейна, имеющие большой опыт по части охраны, принесли свое оборудование.

– Тогда я оставлю воду здесь.

Еще один взмах руки, на этот раз сердитый.

Ставя бутылки на стол, Тим подменил наушник.

– Эфир через две минуты, – крикнул кто-то.

– Дайте рассеянное освещение, – завопила Июэ, – а то из-за вас у меня на лице поры будут, как рытвины на дороге!

Один из телохранителей Лейна, с татуировкой в виде орла, прошел мимо Тима, направляясь к металлическому чемодану. Уже идя к двери, Тим жестом показал охраннику, чтобы тот стер сахарную пудру с подбородка. Снова выйдя в коридор, он слышал, как Июэ выкрикивает команды в микрофон: ее голос отражался от стен и визжал из мониторов над его головой. Заставка телеканала возвестила начало передачи, даруя зданию блаженную передышку от визга ведущей.

Когда Тим дошел до лифта, оборудованного телевизором, Июэ в прямом эфире выводила медовым голосом:

– …казалось, они не выказывали никаких угрызений совести по поводу погибших детей, мужчин и женщин… – Она слегка морщила лоб, изображая искреннее замешательство.

Тим стоял рядом с дверью лифта, куда не доставала камера наблюдения. Кабина была металлической, и в ней не было зеркал, за отражением в которых могла бы следить вторая камера.

– …Эти люди работали на фашистскую, тираническую идею. Перепись населения – это удар по принципам индивидуализма, акт насилия против свободной и независимой конституционной республики, за установление которой борются люди вроде меня. Список наших граждан, доступный каждому, кто пороется в архиве государственных документов…

Тут Лейн фыркнул, сунув пальцы в свою клочковатую бороду:

– Вы думаете, у наших отцов-основателей было это на уме? Что мы делаем? Что мы за нация? Где мы живем? В стране идет война – на случай, если вы не заметили, и перепись – это очередная победа наших так называемых лидеров. Они начинают полномасштабное наступление на американский суверенитет и права граждан, данные Богом, а не пожалованные правительством.

– Данные переписи недоступны другим ветвям власти, мистер Лейн.

– Вы знали, мисс Йюэ, что списки переписи были использованы в 1942 году, чтобы вычислить американцев японского происхождения и бросить их в концентрационные лагеря?

Улыбка ведущей блеснула, как прожектор, но задержка в сотую долю секунды свидетельствовала о том, что ее застали врасплох. Тим не мог сдержать ухмылки: один ноль в пользу плохого парня.

Большим пальцем он нащупал в кармане серебристый пульт, гладкий, как фонарик, с единственной черной кнопкой.

Лейн продолжал сыпать перлами:

– …Демократия – это четыре волка и одна овца, решающие, что будет на обед. Свобода – это овца с пистолетом, которая послала волков куда подальше. Правительство, вгрызаясь в нас, покушается на нас, на наши права. Эта атака на Бюро переписи была попыткой восстановить справедливость.

Двери лифта открылись, выпуская Тима в холл. Все сотрудники канала, начиная от охранников и заканчивая буфетчиками, собрались вместе и смотрели интервью на огромном экране на западной стене. Одна женщина стояла, замерев на месте, и соломинка в пакете с соком застыла в нескольких сантиметрах от ее разинутого рта. Четверо полицейских в форме наблюдали за происходящим в холле; кроме того, судя по сумкам, пристегнутым к поясам, здесь было много полицейских под прикрытием.