Лилия прокаженных - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Данн cтр.№ 52

1348 — в июле приор Томас писал епископу: «Верноподданные короля из жителей города обратились ко мне с петицией, прося не водворять в монастырь новый ковчег (к коему, на удивление, коренные ирландцы отнеслись благосклонно) и разъясняя просьбу тем, что образ Девы творил чудеса еще до того, как Робер де Фэ привез реликвию из Иерусалима. Народ пребывает в смятении, а горожане и паломники, приверженные образу, угрожают ковчег уничтожить». Епископ Джеффри отвечал приору Томасу, что ковчег и главное сокровище святилища следует укрыть в надежном месте, где хранить до окончания междоусобицы, а заботу сию возложить на Джоанну, Comitis Marchiae.

В следующей записи говорилось о появлении необычных паломников и начале эпидемии «черной смерти».

— Нашла! — закричала я, вскочив со стула и размахивая бумагами перед носом Финиана. Его удивленное выражение меня развеселило.

— Эй, угомонись, — запротестовал он. — На уроках я всегда говорил, что история должна быть развлечением, но не до такой же степени.

— Потрясающе! Прежде всего — за месяц до того, как в Каслбойн пришла чума, — в городе разгорелся нешуточный конфликт из-за нового ковчега, заказанного для монастыря Пресвятой Девы. С нашей точки зрения — всего лишь споры по поводу каких-то маловразумительных церковных дел, но это не так, понимаешь? Совсем не так!

Финиан моргнул, как сова.

— Сейчас объясню. В конце концов, ковчег и главное сокровище, которое ты вчера вечером упоминал, передали на хранение Джоанне, Comitis Marchiae то есть…

— Джоан, графине Марча. Джоан Мортимер.

— Точно. Теперь угадай, о каком ковчеге шла речь.

— Понятия не имею.

— А я думаю, о той самой статуе, которую мы нашли на прошлой неделе. Ведь логично предположить, что, раз вокруг ковчега поднялся такой шум, вещь была незаурядная. Потому Мортимер и спросил меня, полая ли она. Никогда не видел, но хорошо знал о ее предназначении.

— Предназначении? Я считал, что ковчег — небольшой контейнер из дерева или металла, ну, может, из стекла. А тут статуя почти в натуральную величину. И что в ней собирались хранить?

— Какую-то реликвию, с которой лорд Робер де Фэ вернулся из Иерусалима.

Финиан пощипывал бороду — верный признак озадаченности.

— У них уже была статуя. Зачем заказывать еще одну?

— Ключевой вопрос. Те, кто верил в реликвию де Фэ, столкнулись с теми, кто не сомневался в чудотворных способностях образа Пресвятой Девы. Вторая группа, очевидно, опасалась, что привезенная реликвия, помещенная в новый ковчег — натуральной величины статую — и установленная в монастыре, затмит образ Девы, а то и лишит его чудотворной силы.

Финиан не оставлял бороду в покое.

— Что-то я пока не улавливаю.

И тут меня осенило — как током ударило.

— Ну конечно! Теперь все становится на свои места. Ох, Финиан… — Мои объятия окончательно сбили его с толку.

Я вернулась на место у окна.

— В хрониках, ранних и более поздних записях, упоминается «образ» Пресвятой Девы. Мы как-то само собой решили, что речь идет о скульптуре, хотя никто никогда этого не говорил. Если образ привезли из Четвертого крестового похода — иными словами, после разграбления Константинополя, — вполне вероятно, что он был византийской иконой. И, значит, Каслбойнская Мадонна — картина, а не статуя!

Финиан снова по-совиному моргнул.

— Теперь понятно, что происходило в Каслбойне в конце 1340-х, — продолжала я. — Вообрази ситуацию: епископу очень хочется получить красивый новый ковчег для реликвии Робера де Фэ, и он торопится — приближается святой юбилейный 1350 год. Собраны немалые деньги, их отправляют на континент вместе с описанием заказа, скорее всего расплывчатым. В Европе как раз мода на солидных размеров ковчеги и полихромную деревянную скульптуру. В Германии и Франции мастера набили руку на том, что пользуется спросом — статуях Девы Марии с Младенцем, причем Марии Кормящей. И наш заказчик получает ковчег, но, увы, не совсем такой, как некоторые ожидали. Рядом с ним их любимая икона меркнет: разодетая, совсем как живая, соблазнительная женщина не чета закопченной картине, которая не больше нынешней средней величины фотографии в рамке… А вдруг она оборвет те незримые нити, что за сто пятьдесят лет связали сердца и души верующих с Каслбойнской Мадонной? Нет уж, спасибо — такого нам не надо.

— И началась свара?

— Еще какая. Я думаю, Джоан Мортимер наняла надежных людей, которые спрятали и статую, и «главное сокровище» — чем бы оно ни было. Позднее их всех скосила «черная смерть», и о тайниках позабыли. Сокровище, возможно, отыскали, а следы статуи навсегда затерялись. Пока общество оправилось от эпидемии, много воды утекло.

— А может, ее намеренно оставили лежать подальше от людских глаз, — предположил Финиан.

— С какой стати?

— Из-за раздоров, которые она спровоцировала.

— Слишком ценная вещь, могли ведь продать.

— Возможно, с ней связано что-то еще, оскорбительное для людей.

Сейчас мне было хорошо с Финианом. Как в старые времена. Я задумалась над его словами.

— Знаешь, мне и самой нечто подобное приходило в голову — верующих могло шокировать ее сходство с Марией Магдалиной. Но раз коренным ирландцам она понравилась, значит, едва ли воспринималась как чересчур неортодоксальная. В христианской традиции кельтов к Богоматери относятся с благоговением.

— Самое поразительное, что после всех событий образ — будь то икона, статуя или фреска — просуществовал еще двести лет.

— Действительно, трудно поверить. — Впрочем, заняться этим лучше в другой раз. — Сейчас давай снова просмотрим записи. С латинским у меня все в порядке, а чтобы кого-то казнили голодной смертью, никогда не слыхала. Что значит ad dietam?

Финиан сомкнул руки за головой и откинулся на спинку стула.

— Страшный приговор. Приводился в исполнение с жестокой изощренностью. В первый день тюремного заключения несчастный получал три кусочка черствого хлеба. На следующий — три глотка воды из лужи. И так день за днем, пока не умирал.

— Жуткое наказание — не важно, за что.

— Несомненно. Тем более что имелась куда более приятная альтернатива — раздавить, завалив тяжелыми каменными плитами.

— Очень смешно. Ты прямо как тот весельчак, что ad dietam придумал. А кто такой Доннкад Макмарроу?

— Папаша Дермота Макмарроу, того, что привел в Ирландию англонорманнов из Уэльса и изменил весь ход нашей истории. Доннкад был гнусным типом, и когда правил Дублином, его там терпеть не могли.

— А умер как?

— Сограждане прикончили во время заседания в зале собраний. Но запомнился он больше тем, что произошло после. Тогда верили, что животным нив коем случае нельзя прикасаться к покойнику — табу. Так вот, в знак презрения, когда хоронили, в гроб вместе с ним положили дохлого пса.