Лилия прокаженных - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Данн cтр.№ 38

Он захлопнул дверь и, объезжая задним ходом вокруг дома, ни разу не взглянул в мою сторону. Я только услышала, как взвизгнули покрышки, когда он рванул прочь.

Совсем не похоже на Финиана: он явно вышел из себя, и едва ли можно его винить. Я устало поплелась к себе, закрыв за собой дверь. Финиан открыл ее своим ключом, а у меня был ключ от его дома. Он оставил в гостиной свет, но, даже не входя в нее, я почувствовала их запах: на чайном столике в хрустальной вазе стояли свежесрезанные цветы жасмина и бергамота, а комната была наполнена их ароматом. У меня защемило сердце, и я почувствовала себя по-настоящему виноватой. Плюхнулась на кушетку, стряхнула босоножки и уставилась в потолок.

Хоть я и старалась не подавать виду, ухаживания Грута мне, безусловно, нравились. Но он скорее всего искал ни к чему не обязывающей мимолетной связи, а я рисковала будущим. Что я о нем знала? Да практически ничего. Он вполне мог быть женат, почему нет? И ведь я не скрывала, что обручена с Финианом. Если он просто задался целью переспать со мной перед отлетом, благородным его поведение не назовешь. Только мое-то чем лучше?

Любопытно послушать, что скажет Фрэн, когда узнает. Звонить слишком поздно, да и уверенности нет, что она дома, а не на дежурстве. Поговорю с ней при первой возможности.

Я сбросила ноги с кушетки, села и, пригнув к лицу стебель жасмина, ощутила весь аромат цветов. Рядом с вазой, в коричневом ненадписанном конверте, лежали заметки Финиана. Вокруг разбросаны губная помада, записки, квитанции, ключ от Центра исторического наследия, пачка фруктовых пастилок, о которой напрочь забыла… Собираясь в ресторан, я вывалила на столик содержимое сумки, отобрала все необходимое и переложила в мамину вечернюю сумочку, которую брала с собой. Ничего, приберусь позднее — сейчас меня больше всего интересовал конверт.

На первой странице — записка Финиана:

«Ссылки на образ Пресвятой Девы в Каслбойне в хрониках 1400–1550 гг. Соответствующие записи встречаются на протяжении трехсот лет, но для начала я решил сосредоточиться на второй половине этого периода — ста пятидесяти годах до того, как судьба его решилась, и упоминания о нем исчезли из хроник».

Записи пятнадцатого века особого интереса не представляли, несмотря на многообещающее начало, отмечавшее, что король Генрих IV «согласно древнему обычаю и по просьбе приора обители Пресвятой Девы в Каслбойне принимал под свое покровительство всех паломников, как вассалов, так и ирландских мятежников, идущих в сей монастырь на богомолье». Это доказывало, что образ почитался не только коренными ирландцами, но и колонистами — верноподданными английской короны. Далее Финиану удалось отыскать лишь неоднократные упоминания о его чудодейственной исцеляющей силе. Их кульминацией стал невероятный рассказ о том, как в 1444 году под воздействием образа «некая женщина с большим животом, которая, как полагали, носила в себе ребенка, произвела на свет кошек»!

Попытка поднять интерес к святыне с помощью сенсационных небылиц свидетельствовала об ослаблении религиозных чувств верующих и об упадке монастырской культуры. Уже закладывались предпосылки английской Реформации шестнадцатого века. Просматривая записи о чудотворной силе святыни, я дошла до 1538 года. В июне архиепископ Браун из Дублина писал Томасу Кромвелю, главному министру Генриха VIII: «Образ Пресвятой Девы в Каслбойне суть такой же обман, как распятие из Боксли, и подобно оному идолу должен быть уничтожен».

«Идол» и «обман» были обычной для того времени характеристикой тысяч религиозных образов, призванной оправдать их уничтожение в развязанной государством в конце 1530-х годов войне с традиционными верованиями. С не меньшей яростью, чем нынешние талибы, солдаты Генриха VIII крушили, обезображивали или сжигали статуи, распятия, усыпальницы, церковную мебель, витражи, картины, фрески и тексты.

Сравнивая Каслбойнскую Мадонну с «Распятием из Боксли», Браун сопоставлял несопоставимое, умышленно путая теологию с кукольным представлением. Распятие, хранившееся в аббатстве Боксли, было хитроумной диковиной — сотворить такую не постыдился бы сам Волшебник из страны Оз: благодаря потайным проволочкам и пружинкам статуя Христа шевелила головой, руками и ногами, открывала и закрывала глаза, улыбалась, хмурилась и даже могла прослезиться. Трудно представить, что сбегавшиеся поглазеть на нее люди принимали происходящее за нечто большее, чем ярмарочный балаган. Если не считать письма епископа Брауна, ни в одном упоминании Каслбойнской Мадонны и намека не было на что-либо подобное.

Следующая запись, сделанная осенью того же года, свидетельствовала, что архиепископ Браун получил санкции сверху и добросовестно исполнил свой долг. «Октябрь. Хранившийся в монастыре Каслбойна наичудотворнейший образ Пресвятой Девы, к коему стекались с богатыми приношениями богомольцы со всей страны и из-за ее пределов, принародно предан сожжению, а дары паломников вывезены. Стоимость многих ваз, драгоценностей, колоколов, серебряной и золотой посуды, украшений из золота и серебра составила 186 тысяч фунтов, 15 шиллингов и два пенса. Все монастырское имущество конфисковано парламентом и пожаловано королю».

То, что статуи и мощи святых привлекали к себе немалые богатства, беспокоило отцов Церкви еще до того, как Генрих, выбрав подходящий момент, одной рукой уничтожил в праведном гневе святыни, а другой — прикарманил те самые ценности. Только сейчас я задумалась об этой стороне истории с каслбойнской реликвией. Сколько же добра там скопилось? Поговаривали, будто дорогие пожертвования святилищу Пресвятой Девы в Уолсингеме занимали площадь размером с теннисный корт.

А судьба самого образа? Едва ли стоит сомневаться, что он действительно уничтожен — «принародно предан сожжению». Тогда что за скульптура стоит сейчас на сцене Центра исторического наследия? Хроники пятнадцатого и шестнадцатого веков не давали никаких оснований предполагать существование двойника чудотворной статуи ни до, ни после ее исчезновения. Придется заняться более ранними источниками. Прежде чем статуя отправится в Национальный музей, нужно еще раз как следует ее осмотреть и постараться понять, почему она оказалась в склепе.

После вопроса Мортимера, полая ли статуя, я вновь подумала, что, возможно, она служила контейнером для какой-то реликвии. Пустоты в скульптурах нередко использовали в подобных целях. Мастеру могли заказать раку для мощей в виде части тела, которая будет в ней храниться, или же ковчег — как полое скульптурное изображение лица, связанного с находящейся внутри святыней.

Телефон в холле зазвонил. Я посмотрела на часы — 1.20 ночи. В трубке мужской голос захлебывался от ненависти:

— Стивен Болтон умер. Тебе тоже конец, тварь.

Я бросила трубку и отшатнулась, словно звонивший мог дотянуться до меня по телефонным проводам. Нужно быстро сообразить, что делать. «Беги отсюда, Иллон. Не важно куда — лишь бы подальше!»

В летнем платье, босиком я бросилась в спальню; из одного ящика комода вытащила какое-то белье, из другого — футболку, прихватила джинсы и свитер, отложенные для стирки, выудила кроссовки из-под кровати. Бу, мой кот-мейнкун, [13] должно быть, где-то во дворе, но сейчас не до него. А позвонить в полицию можно и по мобильнику…