Попаданец со шпагой - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Коротин cтр.№ 39

Ладно, отложим в запасник. Что еще может предложить Родине господин химик конца двадцатого века?

И вспомнилась одна из серий про «Королевского стрелка Шарпа» (или как там его?). Очень даже грамотно его люди по распоряжению этого стрелка обдали штурмующих какую-то крепостишку французов пылью негашеной извести.

По-любому должно быть очень эффективно – закрепить!

Теперь еще один вид «бесчеловечного» оружия (можно подумать, существует оружие «человечное») – огнеметы. Честно говоря, имея кое-какие возможности, сбодяжить несколько штук не проблема. А на поле сражения произвело бы неизгладимое впечатление: струи огня проходятся по наступающим колоннам…

Н-да. Картинка рисуется жутковатая: мечущиеся и орущие люди, объятые пламенем, те, которых не зацепило, глядя на это, уже ни за какие коврижки не пойдут в подобный ад. Очень эффективно, но даже самому неприятно, мягко говоря. Вряд ли такое пропустит на вооружение генералитет. И, вероятно, это правильно. Не те еще времена.

Ладно, проехали. Что у нас там еще имеется? Связь. Очень немаловажная штука в бою. Полевой телеграф вполне мне по силам и возможностям: гальванические батареи сделать можно, собрать простейшую схему – хватит моих школьных знаний по физике. Навскидку ничего особенного не требуется, все необходимые материалы в данном времени имеются. Изолированный провод, правда, в копеечку влетит, но на такое империя может позволить себе разориться. Сетью телеграфных станций, правда, Россию покрыть не удастся, но несколько полевых телеграфных парков вполне по силам.

Азбуки Морзе я практически не помню – ничего, свою сочиню.

Так, еще сигнализация ракетами. Краткий «пиротехнический разговорник» на военную тему составить можно. Какие цвета сигнальных огней я могу сделать? Желтый – запросто, синий – тоже, красный и зеленый – проблема: стронций и барий, насколько я помню, еще не открыты. Можно ли стронций заменить кальцием? Надо пробовать, хотя вряд ли… Белый огонь… Зараза!

Размечтался, понимаешь! А магний или алюминий где взять? Привык, что достаточно шкаф открыть или в магазин хозтоваров за краской-серебрянкой сходить. В общем, про сигнальные многоцветные огни можно забыть. Только дымы ракет. И только черный и белый – составы для этих я сочиню. То есть можно будет передавать сигналы лишь из трех-четырехбуквенных «слов» двухбуквенного «алфавита». Ну, тоже кое-что. Пару десятков стандартных команд отдавать можно. Не так уж и мало…

Дальше не помню. Уснул все-таки.

Утром, после завтрака, Алексей заявился ко мне хвастаться:

– Вадим Федорович, я сшил ласты!

«Хорошо, что не склеил», – внутренне хихикнул я, но вежливо попросил полюбопытствовать по поводу изделия шорника, или как там назывались эти седельных дел мастера.

Грубоватая, конечно, работа, но вполне приемлемо: несколько слоев кожи, прошито качественно, крепление на пятке ременное, вроде должно функционировать. С маской посложнее будет.

Нет, черт побери, сколько все-таки проблем в обществе, где нет резины и пластмасс!

Каучук здесь в зачаточных количествах имеется, резину я из него опять же, наверное, сделаю, но, как ее формовать, ума не приложу…

А через час еще один мастер предоставил на суд заказчика свою работу: кузнец прибыл с нашей полевой кухней.

Симпатичное изделие получилось, приятно посмотреть. Но для меня всегда главным являлась функциональность предметов, а не их внешний вид.

Соков-старший, судя по всему, имел такое же отношение к вещам. С азартом ребенка, получившего новую игрушку, он захотел немедленно провести «полевые испытания».

Пока разводили огонь в печке, приволокли половину свиного окорока и мешок крупы. В общем, дело пошло.

– Сергей Васильевич, – подошел я к подполковнику, когда в котле уже забулькало, – дворни у вас человек двадцать. Не съесть им весь котел каши.

– Черт! В самом деле. А назавтра в медном котле оставлять… Ну что поделаешь – найдем куда пристроить. Или у вас есть какие-то предложения?

– Есть здесь деревенька верстах в пяти? Можно было бы туда нашу кухню отвезти и угостить крестьян. Уж те небось не откажутся от дармовой каши. Да и вас лишний раз добром помянут. Заодно проверим, как работает наше творение на ходу.

– А ведь верно! Едемте в Выгузовку! Там дворов тридцать как раз будет.

– Только, если разрешите, еще совет: не стоит варить в большом котле без присмотра и перемешивания крутую кашу – пригореть может. Наверное, стоит готовить по дороге кашу-размазню или густой суп. Не так ли?

– Пожалуй, вы правы, Вадим Федорович. И с тем и с другим. Сейчас я распоряжусь. Вы, я надеюсь, тоже поедете?

– О чем речь! Конечно. Думаете, мне неинтересно посмотреть, что вышло из нашей задумки?

– Вот и замечательно. Простите, я на пару минут.

Соков отошел к Егорке и дал тому какие-то указания, после чего казак, козырнув, отбежал к своему жеребцу, и только его и видели.

Понятно – помчался в деревню предупреждать, чтобы обед сегодня не готовили – будет халява.

В котел влили еще одно ведро воды и через полчасика тронулись «творить благотворительность».

Я испросил позволения отправиться в данный вояж на Афине, чтобы попрактиковаться лишний раз, поэтому ехал, не особо отвлекаемый разговорами.

Честно говоря, возможность «пригара» каши очень напрягала. Даже в конце двадцатого века, несмотря на все кулинарные навороты, банальное перемешивание каши или чего-то подобного ни одна машина нормально выполнить не может. Нужен человек, который ЧУВСТВУЕТ. Когда мешануть, а когда не торопиться…

Все-таки кулинария – это искусство. Не меньшее, чем музыка или живопись.

Пусть сколько угодно снобы от «возвышенного» говорят, что «это совершенно другое», но, как ни крути, кулинар играет на минимум трех наших чувствах из пяти. Какое еще искусство может претендовать на подобное?

Но я ушел в сторону. Проблема крутой каши оставалась. Да и хрен с ней, в конце концов: солдат в конце перехода и жиденькой похлебает, лишь бы сразу.

Вспомнился эпизод из «Они сражались за Родину»: герой Шукшина (Лопахин вроде) материт кашевара по поводу того, что тот себе окопчик роет, вместо того, чтобы кашу варить. Оказывается, что на обед будет БОРЩ. Далее по тексту выясняется, что «борщ» – это сваренный на роту барашек с капустой. Ну, может, кашевар еще и крупы добавил.

Так Шукшин (Лопахин) чуть ли не рыдает от счастья.

Вряд ли армия Александра Благословенного была более балованной. Сметут горячий густой суп со свистом и наслаждением. И будут радоваться, что на переходе настоящий обед получили.

…Все население деревни, кроме находившихся на полях, уже ждало нашего прибытия. Егорка оперативно оповестил все дома, и крестьяне, прихватившие с собой миски и ложки, с удивлением разглядывали дымящее «чудо-юдо» на колесах.