Москва 2077. Медиум - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Лестер cтр.№ 4

Я не такой. Я, так сказать, дерганый-выродок. Тяжелый случай. Таких, как я, совсем мало. Один на тысячу, не больше.

Отличий много. Все нормальные дерганые живут в Секторе, а недоделанные, такие как я, где попало. Все называют тихих кретинами, а мы заводим с ними семьи. Ну и так далее. Многих я знаю. Как правило, это военные или люди бывших интеллигентных профессий.

Если честно, меня вроде бы все устраивает. Я торгую. Путешествую туда-сюда. Живу в Тихой, много времени провожу в Секторе. Очень комфортно. Хочешь покоя – пожалуйста. Хочешь временно в дурдом – просим. До Переворота я никогда не чувствовал себя так хорошо.

Но если совсем уже быть честным, то я, наверное, тоже хотел бы стать тихим. Они не бывают трусливыми. Среди них вообще нет трусов. Вот в чем дело.

Была бы моя воля, я бы огненными буквами написал на небесах: «Меняю комфорт на храбрость! С доплатой».

Иногда я немного успокаиваюсь, а иногда, как это было после этой поездки к Смирновым-Инстаграм и после встречи с людьми в серых костюмах и розовых рубашках, иногда просто хочется упасть на колени и возопить:

– Господи! Или кто там это всё сделал с нами… Ну почему ты смог уничтожить бомбы и атомные электростанции, решить проблемы перенаселения и голода, вырастить кофейные плантации в Калуге, но не смог одного маленького незначительного человечка, Ивана Кошкина, сделать смелым? Сделай же что-нибудь! Прошу тебя! Тебе ведь это не трудно…

Ночью я вскочил, как будто меня ударили шахматной доской по груди. Сел в кровати. Сердце колотилось. Огляделся. Рядом мирно дышала Надя. Я был дома, в Тихой Москве, в Сокольниках, на улице Короленко. А значит, в безопасности.

Но сердце не успокаивалось. Болела ушибленная спина. Ныли запястья.

Вечером я не рассказал Наде, что случилось со мной в Секторе. Сказал, что напали грабители. А зря. Теперь невысказанные мысли догнали меня.

Что-то было не так.

Куда делись Смирновы-Инстаграм? Почему меня отпугивали от их квартиры?

Я уже слышал подобные истории. Один знакомый рюкзачник говорил, что вроде бы за последние полгода в Секторе исчезли несколько молодых пар. Сам он с ними знаком не был, но слышал от верных людей. Я на эти рассказы внимания в свое время не обратил. Мало ли что мы рассказываем друг другу, какие байки. А теперь подумал: вдруг это правда?

Случилась же эта жуткая история с сыном Чагина! О ней знают многие из наших, а деталей не знает никто. Почему, кстати, все держится в такой тайне?

Я уже как-то привык к безумию Переворота. Когда все Это случилось, куда-то, например, исчезли китайцы. И карлики исчезли. И кто его знает вообще, есть ли теперь китайцы даже у себя в Китае? И есть ли сам Китай? Но с этим все смирились. Это был Переворот, Большой Ответ, вот и все объяснения. И было это давно. И с тех пор как-то было спокойно, никаких тебе катаклизмов.

И вдруг снова… Какие-то необъяснимые вещи. Если рюкзачник говорил правду, значит, Смирновы не первые? Хрен с ними, китайцами, но куда на ровном месте исчезают обычные молодые люди?

И что за девушка встретила меня в квартире Смирновых? Кто такая? Почему так одета? Как попала в Сектор?

Не ждет ли нас Переворот номер два?

Я долго пролежал на спине, уставившись в потолок, и заснул только под утро.

А утром случилось вот что.

За завтраком у открытого окна (под пение птиц и стрекотание белок) Надя вдруг спросила меня:

– Кошкин, ты как себя чувствуешь? Готов к серьезному разговору?

Я подумал, что Надя снова будет уговаривать меня бросить мою торговлю, прекратить ездить в Сектор и найти себе занятие здесь, в Тихой. Поэтому слегка напрягся и ответил, что нет, не готов.

Но Надю не проведешь. Мы вместе уже десять лет, знает она меня прекрасно, а с тех пор как она стала тихой, проницательность ее превзошла все пределы.

– А я вижу, что готов, – сказала она. – Уж больно бодренько сопротивляешься. Помнишь, я тебе рассказывала, мы в школу взяли новую секретаршу?

– Ну, что-то такое помню. По-моему, Анфиса? Дерганая?

– Из Сектора, да, – тактично ответила Надя, положив вилку и выпрямившись на стуле. – Она уже неделю не выходит на работу. Телефона у нее нет. Давай съездим к ней домой.

Меня почему-то затошнило.

– А нам-то это зачем? – спросил я слабым голосом.

– Надо съездить.

– Понимаешь… я устал. Да и что за спешка?

– Надо узнать, что с ней. Я ее начальница, отвечаю за нее.

– Ну, я понимаю, когда вы на работе. А дома? Ты что, и дома отвечаешь за своих подчиненных? Это же не ученики, а ты у них не классный руководитель. Ты завуч, а это секретарь, Взрослый человек.

Надя встала, обошла стол и прижала к себе мою голову.

– Поедем! Пожалуйста! – говорила она, гладя мои волосы.

Нежнее ее рук я не знал в мире ничего.

– Да зачем это тебе? – спрашивал я, хотя и так уже было понятно, что я поеду с ней.

– Ей девятнадцать лет. Она здесь одна. Ни родителей, ни друзей, никого. И она странная. Ее взяли под честное слово. Лена за нее просила.

– Рыжая? Адамова? Как, кстати, ее муж?

– Вроде бы ничего, уже встал с коляски. Ходит понемногу с палочкой… Я директору не докладывала, что Анфисы нет на работе. Не хочу, чтобы ее уволили. Но больше скрывать ее отсутствие не могу. Так что, поедешь?

– А фингал? Как я с таким синячищем на улице появлюсь?

– А ты надень спортивную форму. Все будут думать, что ты на тренировке травмировался.

– На какой еще тренировке?

– А может быть, ты боксер…

– Какой же из меня боксер? – Я залился краской.

При всей ее тактичности Надя все-таки допустила оплошность. Да, я занимался когда-то и борьбой, и боксом. И подготовлен был лучше других. Но на соревнованиях пугался, терялся и проигрывал. Трусость не дала мне стать спортсменом. На тренировках мог выиграть три схватки подряд, а на соревнованиях – выйду на ковер, а тренер уже рукой глаза закрывает, не хочет видеть, что дальше будет, знает, что я сейчас спасую.

– Я думал, мы на озеро в парк сходим. Поныряем с вышки, поедим чебуреков…

– Съездим и пойдем в парк. Хорошо? Я пошла одеваться.

Надя повернулась и пошла к выходу из столовой. В трусиках и коротенькой шелковой маечке на бретельках, с мальчишечьей прической. Она была худенькой, но с красивой линией бедер, а двигалась так плавно, будто в ней было килограммов восемьдесят весу и грудь четвертого размера. Все тихие двигались плавно и грациозно, как кошки или, например, жирафы. Вот почему даже переодетого дерганого сразу можно было вычислить – просто по походке.