Что мое, то мое - читать онлайн книгу. Автор: Анне Хольт cтр.№ 39

– Чай?

– Тёплое молоко, пожалуй, подойдёт лучше всего.

– Тогда ты просто уснёшь.

– Не могу себе это позволить.

На часах было пять тридцать. Королю Америки снился кошмар, маленькие лапки подрагивали, он убегал от снившегося ему врага. Тяжелый запах стоял в кухне. Ингер Йоханне открыла окно.

– Проблема заключается в том, что мы не нашли никакой связи между родителями детей.

Ингвар обречённо опустил руки.

– Но это совсем не значит, что её нет, – настаивала Ингер Йоханне, усевшись на кухонный стол. – Давай немного порассуждаем вот на какую тему, – продолжила она. – Если мы имеем дело с психопатом – его преступления столь жестоки, что их не может совершать нормальный человек, – кого нам следует искать?

– Психопата, – пробурчал Ингвар.

Она не обратила на эти слова никакого внимания.

– Психопаты не так редки, как нам кажется. Есть сведения, что они составляют около одного процента населения.

– Я думал, психопат – человек с антисоциальными нарушениями личности, – заметил Ингвар.

– Нет, это нечто иное. Диагнозы отчасти совпадают, но… Следи за моими рассуждениями. Я пытаюсь проанализировать эту идею.

– Конечно. Но дело в том, что я больше вообще не в состоянии думать.

– Всё же я продолжу. Хотя бы слушай! Насилие можно разделить на два типа: инструментальное и реактивное.

– Знаю, – пробормотал Ингвар.

– Наши случаи определённо стали результатом инструментального насилия, то есть запланированного, целенаправленного применения силы.

– В отличие от реактивного, – заметил Ингвар, – которое чаще всего становится результатом наличия внешней угрозы или неудовлетворенности.

– Инструментальное насилие более типично для психопатов, чем для остальных людей. Оно предполагает наличие некоей… злости, так, наверное. Или более научно: отсутствия способности к эмпатии [23] .

– Да, он не особенно мучается, наш убийца…

– Родители, – медленно проговорила Ингер Йоханне.

Она спрыгнула со стола и опять раскрыла потёртый чемодан. Среди бумаг она отыскала конверт с надписью «родители» и выложила его содержимое на пол. Джек поднял голову, но потом снова уснул.

– Здесь должно быть что-то, – с уверенностью сказала она. – Нечто объединяющее этих людей. Не может быть, чтобы у человека была такая сильная ненависть к детям девяти, восьми, пяти лет и грудным младенцам.

– Так ты считаешь, что дело вообще не в детях? – полувопросительно произнёс Ингвар и склонился над бумагами.

– Может быть, и нет. Может, и в детях и в родителях. Отцах. Матерях. Откуда я знаю!

– Мать Эмили умерла.

– И Эмили единственная, кого он не трогает.

Они замолчали. В тишине громко тикали настенные часы, маленькая стрелка неумолимо приближалась к цифре шесть.

– Все родители – белые, – внезапно нарушила тишину Ингер Йоханне. – Все – коренные норвежцы. Незнакомы друг с другом. Общие друзья отсутствуют. Не контактируют по работе…

– Замечательно! Может быть, критерием, по которому их выбрали, является отсутствие общих черт?

– Общих, общих, общих…

Она повторяла снова и снова, как будто произнося какую-то мантру.

– Возраст. Возрастной промежуток: от двадцати пяти лет – мать Гленна Хуго, до тридцати девяти – отец Эмили. Возраст убийцы…

– Двадцать пять-тридцать пять лет, – продолжил Ингвар.

– Все стали матерями относительно недавно. По крайней мере, разница во времени не так велика.

– Ты полагаешь, что существует определённая связь между тем фактом, что мать Эмили умерла, и тем обстоятельством, что девочка, вероятно, жива?

Ингвар тяжело вздохнул и поднялся. Он взглянул на бумаги, разложенные на полу, и убрал со стола кружки и кофейник.

– Я ничего не понимаю. Может быть, Эмили вообще не относится к этому делу. Мне так кажется, Ингер Йоханне. Я больше не в состоянии думать.

– А мне кажется, ему сейчас плохо, – пробормотала она, глядя в пространство перед собой. – По-моему, в Тромсё он совершил промах. Он собирался убить этого ребёнка так же, как и остальных. Непонятно. Он придумал какой-то способ убийства, который…

– …не оставляет следов, – раздражённо продолжил Ингвар. – Так что целая армия наших так называемых опытных медиков лишь разводит руками. Сожалеем, говорят они. Никаких видимых причин смерти.

Ингер Йоханне тихо опустилась на колени и закрыла глаза.

– Он не должен был душить Гленна Хуго, – спокойно сказала она. – Всё должно было случиться иначе. До этого момента его приводил в восторг тот факт, что у него всё и все находились под контролем. Он играет. Так или иначе он чувствует, что он… восстанавливает справедливость. В Тромсё его испугали. Он потерял контроль. Почувствовал раздражение. Вероятно, теперь он может стать неосмотрительным.

– Скотина, – процедил Ингвар. – Проклятая тварь!

– Не совсем так, – возразила Ингер Йоханне, она по-прежнему стояла на коленях. – Он неплохо устроен в жизни. Вероятно, не имеет никаких нареканий со стороны полиции. У него всё должно быть под контролем, он просто помешан на этом. Всегда всё чисто. В порядке. На своих местах. То, что он сейчас делает, он делает потому, что это правильно. И он чего-то лишился. У него забрали нечто важное, что, по его мнению, должно принадлежать ему. Мы ищем человека, который считает, что располагает полным правом поступать так, как он поступает. Весь мир против него. И всё плохое в его жизни происходит по вине других. Он не получил ту работу, которая должна была достаться ему. Когда он провалил экзамен, это случилось, потому что задание было неправильно составлено. Если он плохо выполняет свои обязанности, в этом вина его шефа – идиота, который не может оценить его работу. Но он живёт со всем этим, с женщинами, которым он не нужен… Живёт до того дня, когда…

– Ингер Йоханне…

– …происходит нечто…

– Ингер Йоханне! Прекрати!

– …отчего он взрывается. Он больше не в состоянии мириться с несправедливостью. Теперь его очередь навести порядок.

– Я всё понял! Хватит. Всё это лишь предположения!

Ноги затекли, и её лицо исказилось в гримасе, когда она, опираясь о край стола, попыталась встать.

– Может, и так. Но это ты попросил меня о помощи.

– Здесь плохо пахнет.

Кристиане закрыла нос ладошкой. Под мышкой у неё был Суламит. Король Америки лизнул её в лицо.

– Привет, сокровище моё. Доброе утро. Мы проветрим.