— Я буду отвечать на вопросы до тех пор, пока не найдут убийцу.
— Спасибо. В деле говорится, что вас допрашивали представители ФБР, ВВС и Скотленд-Ярда, верно?
— Верно. А еще представители разведки ВВС, ЦРУ, британских служб МИ-5 и МИ-6.
Мы с Кейт переглянулись.
— Значит, можно предположить, что некоторые считают мотив убийства политическим.
— Это я так считаю. Никто из них не высказывал мне своих версий.
— Но, судя по личному делу вашего мужа, он не занимался политикой, не работал на разведку.
— Совершенно верно. Он всегда был пилотом, командиром, последнее время занимался штабной работой.
Мне нужно было как-то подвести разговор к уничтоженной информации, не пугая при этом вдову, поэтому я решил зайти издалека.
— Мы склонны думать, что это убийство было случайным. Ваш муж пал от руки экстремистов только потому, что на нем была американская военная форма.
— Чушь, — возразила миссис Хамбрехт.
Я тоже так считал, поэтому спросил ее:
— А может, какой-то факт из биографии вашего мужа сделал его целью группы экстремистов?
Молчание, затем:
— Ну… предполагалось, что участие мужа в войне в Персидском заливе могло сделать его целью исламских экстремистов. Помните случай с капитаном из Винсенса?
— Нет, мадам.
Она рассказала, и я вспомнил эту попытку убийства.
— Значит, возможно, что это была месть за его участие в войне в Персидском заливе? — предположил я.
— Да, возможно… но в этой войне участвовали многие пилоты. Тысячи. А Билл тогда был только майором. Поэтому непонятно, почему выбрали именно его.
— Но вам высказывали такую версию?
— Да, кое-кто высказывал.
— Однако вы в нее не верите.
— Не верю. — Миссис Хамбрехт замолчала, и я дал ей время подумать. Наконец она сказала: — А теперь, после смерти Терри и Гейл Уэйклифф, разве можно по-прежнему считать смерть моего мужа случайной или имеющей отношение к войне в Персидском заливе? Ведь Терри никогда не был там.
Я посмотрел на Кейт, она пожала плечами. Я продолжил, стараясь не выдать своей неосведомленности:
— Вы думаете, что смерть Уэйклиффов может быть связана с гибелью вашего мужа?
— Вполне вероятно…
— А вы можете добавить что-нибудь к тому, что нам уже известно о смерти Уэйклиффов?
— Вряд ли я знаю что-то помимо того, о чем писали в газетах.
— О какой газете вы говорите?
— О какой газете? Об «Эйр форс таймс». И еще об этом писала «Вашингтон пост», разумеется. А почему вы спрашиваете?
Я посмотрел на Кейт, ее пальцы уже бегали по клавиатуре компьютера.
— Потому что некоторые газеты грешили против истины. А как вы узнали об их смерти?
— Дочь Уэйклиффов… Сью… она позвонила мне вчера. А убили их явно в воскресенье.
Я так и подпрыгнул в кресле. Убили. То есть насильственная смерть.
— А кто-нибудь из ФБР или ВВС говорил с вами об этом?
— Нет, вы первый.
Кейт уже читала компьютерную распечатку и делала какие-то пометки. Я махнул ей, прося передать распечатку мне, но она продолжила чтение.
— А не упоминала ли дочь о том, что у нее закрались какие-то подозрения в связи со смертью родителей?
— Она была очень расстроена, сами понимаете. Она сказала, что преступление похоже на ограбление, хотя она в этом не уверена. Убили также экономку.
Вопросы общего характера у меня закончились, и как раз в этот момент Кейт протянула мне распечатку.
— Подождите, пожалуйста, — попросил я миссис Хамбрехт.
Я быстро пробежал глазами статью из «Вашингтон пост». В ней говорилось, что генерал ВВС Терранс Уэйклифф работал в Пентагоне. Он, его жена и экономка были найдены застреленными в доме Уэйклиффов поздно утром в понедельник. Трупы обнаружил адъютант генерала, который проявил беспокойство, когда его начальник не явился на работу в свой кабинет в Пентагоне, а телефонные звонки ему домой и вызовы по пейджеру остались без ответа.
На месте преступления были обнаружены следы взлома — вырванная дверная цепочка; предположительный мотив преступления — ограбление, поскольку пропали ценные вещи и наличные деньги. Генерал был в форме, он наверняка только что вернулся из церкви, что позволяло считать временем убийства и ограбления утро воскресенья. Полиция вела расследование.
Я посмотрел на Кейт и спросил:
— Какая связь между генералом Уэйклиффом и полковником Хамбрехтом?
— Не знаю. Выясни.
— Ладно. — Я вернулся к разговору с миссис Хамбрехт. — Простите, звонили из Пентагона. — Я решил перестать ходить вокруг да около и спросить напрямик, а там посмотрим. — Миссис Хамбрехт, позвольте мне быть с вами откровенным. Передо мной на столе лежит личное дело вашего мужа. Из него изъята некая информация, и у меня возникли определенные затруднения в связи с доступом к ней. Но мне необходимы эти сведения. Я хочу выяснить, кто и почему убил вашего мужа. Вы можете мне помочь?
Миссис Хамбрехт молчала. Понимая, что пауза может слишком затянуться, я добавил:
— Очень вас прошу, — и посмотрел на Кейт, которая одобрительно кивнула.
Наконец миссис Роза Хамбрехт промолвила:
— Мой муж и генерал Уэйклифф принимали участие в военной операции. Это была бомбардировка… почему вы этого не знаете?
Внезапно я все понял. Из моей головы еще не вылетело то, что говорил мне Габриель, и когда миссис Хамбрехт произнесла слово «бомбардировка», все встало на свои места, как будто ключ сделал последний поворот и замок открылся.
— Пятнадцатое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, — произнес я.
— Да. Вы понимаете, о чем идет речь?
— Понимаю. — Я посмотрел на Кейт, которая с задумчивым видом уставилась куда-то в пространство.
Тем временем миссис Хамбрехт продолжила:
— Возможно, все это связано между собой… трагедия в аэропорту Кеннеди, годовщина бомбардировки и то, что случилось с Уэйклиффами.
Я глубоко вздохнул и ответил:
— Я в этом не уверен… но скажите, не случилось ли несчастье с кем-нибудь еще из тех, кто принимал участие в этой операции?
— В ней принимали участие десятки человек, и я не могу говорить обо всех.
— А с теми, кто служил в подразделении вашего мужа?
— Вы хотите сказать, в его эскадрилье? В нее, по-моему, входило пятнадцать или шестнадцать самолетов.
— Вы ничего не знаете о судьбе этих людей?