Игра Льва - читать онлайн книгу. Автор: Нельсон Демилль cтр.№ 105

— Да.

— Отлично. Где будете сидеть? Впереди или сзади?

— Я сяду впереди.

Иногда Сатеруэйт помогал пассажирам подняться в кабину, но по виду пассажира можно было предположить, что он и сам справится с этим. Поэтому Сатеруэйт просто уселся в кресло пилота. В кабине было жарко, он открыл боковое окошко и стал ждать пассажира.

Асад Халил поднялся в кабину, сел в кресло второго пилота, а чемодан положил на заднее сиденье.

— Пусть дверца минуту побудет открытой, а то здесь жарко, — сказал Сатеруэйт. Он нацепил головные телефоны, щелкнул какими-то переключателями, затем нажал кнопку запуска левого двигателя. Почихав несколько секунд, старенький поршневой двигатель завелся. Подобную процедуру Сатеруэйт проделал и с правым двигателем, который завелся даже быстрее левого. — Так… работают нормально.

— Только очень громко, — крикнул Халил.

— Да, это потому, что открыты дверца и окошко, — крикнул в ответ Сатеруэйт. Он не сказал пассажиру, что дверца закрывается неплотно и когда она будет закрыта, в кабине не станет намного тише. И вообще, поскольку деньги уже лежали в кармане, можно было не слишком распинаться перед этим итальяшкой. — Так откуда вы? — спросил Сатеруэйт.

— С Сицилии.

— Ах да… вы говорили. — Сатеруэйт вспомнил, что Сицилия является родиной мафии. Выруливая на взлетную полосу, он посмотрел на своего пассажира и решил, что тот вполне может быть мафиози. Так что с таким надо держать ухо востро и лучше не грубить. — Вам удобно, мистер Фанини? Может, у вас имеются какие-то вопросы относительно полета?

— Сколько нам лететь?

— Понимаете, сэр, если ветер будет попутным, а по прогнозу именно так, то до Макартура мы долетим часа за три с половиной. — Сатеруэйт посмотрел на часы. — Так что приземлимся где-то в половине девятого. Вас это устраивает?

— Да, вполне. Нам надо будет по пути дозаправляться?

— Нет, у меня установлены дополнительные баки, так что топлива хватает на семь часов полета. Мы дозаправимся в Нью-Йорке.

— А вам не трудно будет садиться в темноте? — спросил Халил.

— Нет, сэр, это хороший аэропорт, там взлетают и садятся даже реактивные самолеты. И потом, я опытный пилот.

— Очень хорошо.

Сатеруэйт подумал, что контакт с пассажиром налажен, и улыбнулся. «Апач» подрулил к началу взлетной полосы. Сатеруэйт взглянул в лобовое стекло и увидел, что самолет с учеником заходит на посадку при боковом ветре, но, похоже, парень не испытывал при этом никаких проблем. Кивнув в сторону «чероки», он пояснил:

— Это мой ученик, парень сообразительный, но ему не хватает смелости. Американские юнцы какие-то слишком мягкотелые. Им требуется хорошая встряска, они должны стать убийцами и почувствовать вкус крови.

— Зачем им это?

— Я бывал в бою и могу сказать вам, что, когда в небе полно зенитных ракет, когда они пролетают рядом с твоей кабиной, действовать нужно быстро и решительно.

— Вам приходилось испытывать такое?

— Много раз. Так, все, закрывайте дверцу.

Сатеруэйт проверил показания приборов и оглядел аэродром. На поле находился только «чероки», но он не мог помешать взлету. Сатеруэйт прибавил газ, и самолет начал разбег. Когда больше половины взлетной полосы осталось позади, «апач» оторвался от земли. Продолжая набор высоты, Сатеруэйт вывел самолет на нужный курс.

Халил выглянул в окно и посмотрел на зеленый покров, расстилавшийся внизу. Он чувствовал, что самолет не так уж плох, как выглядел, да и пилот им управлял опытный.

— В какой войне вы участвовали? — спросил он у Сатеруэйта.

Сатеруэйт сунул в рот пластинку жевательной резинки.

— Да во многих. Большая война была в Персидском заливе.

Халил знал, что этот человек не воевал в Персидском заливе. На самом деле Халил знал о Сатеруэйте больше, чем тот сам знал о себе.

— Хотите жевательную резинку? — предложил Сатеруэйт.

— Нет, спасибо. А на каких самолетах вы летали?

— На истребителях, на штурмовиках, заканчивал на F-111.

— Вы можете рассказать мне про этот самолет? Или это военная тайна?

Сатеруэйт рассмеялся.

— Нет, сэр, никакая это не тайна. Это старый самолет, можно сказать, что он давно уже в отставке, как и я.

— Скучаете по военной службе?

— Ничуть не скучаю. На службе все строго по распорядку, а это утомляет. Господи, сейчас даже женщины летают на боевых самолетах. Я и подумать о таком не мог. И эти сучки создают массу всяких проблем со своими заявлениями о сексуальных домогательствах… простите, не сдержался. А какие женщины там, откуда вы приехали? Они знают свое место?

— Очень хорошо знают.

— Отлично. Может, я приеду туда, где вы живете. Сицилия, да?

— Да.

— А на каком языке там говорят?

— На диалекте итальянского.

— Надо будет научиться. Вам там пилоты нужны?

— Разумеется.

— Отлично. — Самолет набрал высоту пять тысяч футов, солнце теперь светило им в спину, и впереди открывался прекрасный вид. Сатеруэйт подумал, что попутный ветер позволит им долететь до места назначения даже раньше, чем он рассчитывал. В глубине души он чувствовал, что авиация для него гораздо больше, чем работа. Это встреча совсем с другим миром, и, находясь в небе, он чувствовал себя гораздо лучше, чем на земле. — Я скучаю по боевым действиям, — неожиданно признался он пассажиру.

— Разве можно скучать о таких вещах?

— Не знаю… но я никогда так хорошо не чувствовал себя, как в бою, когда вокруг пролетают «трассы» и ракеты. Наверное, если бы в меня хоть раз попали, я бы не наслаждался боевой обстановкой. Но эти тупицы вообще в небо-то с трудом могут попасть.

— Какие тупицы?

— Ох, ну, скажем, просто арабы. Уточнять не могу.

— Почему?

— Военная тайна. — Сатеруэйт рассмеялся. — Не сама операция… а ее исполнители.

— Почему? — продолжал допытываться Халил.

Билл Сатеруэйт взглянул на пассажира и ответил:

— Такова политика правительства: держать в секрете имена пилотов, принимающих участие в бомбардировках. Правительство считает, что эти тупоумные погонщики верблюдов могут приехать в Америку и отомстить. Чушь собачья. Однако знаете, капитан из Винсенса… ну, который во время войны в Персидском заливе случайно сбил иранский авиалайнер… так вот, кто-то подложил ему бомбу в машину. Ужас какой, во время взрыва едва не погибла его жена.

Халил кивнул. Он был прекрасно осведомлен об этом случае. Иранцы этим взрывом продемонстрировали, что они не приняли объяснения или извинения.