— Вы… давайте же покончим с одной вещью, ваше величество.
Правильнее сказать, с одной личностью.
Глаза дракона сузились. В его голосе послышалась дрожь,
дрожь, которая поразила волшебника, несмотря на то, что он уже успел узнать об
ужасном хозяине Легара.
— Что… ты… сказал?
— Существо… человек из Нимта… проскочил, когда был открыт
проход. Он… — Знал ли Король-Дракон достаточно хорошо историю Нимта? Пока что
было похоже, что он знал ее лучше волшебника. — Он волшебник, враад.
— Лжешь! Враады мертвы и забыты! Я знаю! Я!.. — Голос
сверкающего питона перешел в рев, который эхом снова и снова прокатился по
комнате.
Кейб был вынужден даже зажать уши. На этот раз он был
уверен, Король-Дракон надолго потерял контроль над собой. На этот раз
повелителю дрейков не удалось избежать этого явного безумия.
И все же… И все же Хрустальный Дракон успокоился. Перед
Кейбом стояло совсем другое существо, существо более хладнокровное и готовое ко
всему.
Как Ледяной Дракон? Он надеялся, что это не так. Одной из
причин, почему Драконье царство не превратилось в мертвую, замерзшую пустыню,
был левиафан, стоящий перед ним. Если Хрустальным Драконом овладело такое же
безумие, как когда-то его собратом с севера, то волки-рейдеры будут на
последнем плане в списке того, о чем стоит беспокоиться континенту.
— Где-е-е? Где он? — изо рта показался алый раздвоенный
язык. — Где этот враад?
Кейб пожалел о содеянном. Он не хотел никого, даже такое
существо, как Плул, выдавать дракону, но дело было уже сделано.
— Он у квелей. Если бы вы могли послать его обратно…
— Пос-с-слать обратно? Пос-с-слать этого монстра обратно? —
Король-Дракон со щелчком захлопнул пасть. На короткое время он закрыл глаза, а
когда, наконец, открыл, то кивнул и сказал:
— Ты, конечно, прав, Кейб Бедлам. Это было бы с-с-самое
лучшее. И потребует не так уж и много ус-с-силий. Да.
— Можете вы забрать его у квелей?
Кейб и сам удивился, что задал такой вопрос. Он вырос с
верой, что если среди живущих Королей-Драконов и есть всемогущие, так это
Хрустальный Дракон. На кучку квелей достаточно малюсенькой крупицы его власти.
Тут у титана проснулся его апломб.
— Мне и не надо брать его. Они сами отдадут мне его. Комната
засияла. Кристаллические стены ожили изображениями не только Короля-Дракона, но
и самого мага. Повелитель дрейков уставился на одну из стен. Внезапно картинки
на ней растаяли, и на их месте появились новые. Это были изображения пещеры,
где одинокий квель вертел в руках свой кристалл. Изображение квеля повторялось
под различными углами и с разного расстояния, но эти изображения перемешивались
с тем, что Кейб считал более важным и с чего он не сводил глаз. Сфера, в
которой был заключен Плул.
Он нахмурился. На сфере был красноватый отблеск. Тот
красноватый отблеск, который у него ассоциировался с жаром. Они что, пытаются
заживо сжечь враада?
Сверкающий левиафан склонился над одним из изображений.
— Он мой!
Сонмы одинаковых квелей подпрыгнули, как будто их ударили.
Легионы удивленных физиономий в панике начали оглядываться. Кейб почувствовал
некое удовлетворение. Он больше не испытывал никакой симпатии к квелям.
Хрустальный Дракон повторил еще раз:
— Вы отдадите его мне.
Изображения угасли. Кейб замигал, когда его собственное
изображение размножилось но всем стенам комнаты. Куда бы он ни поглядел,
повсюду он видел свое собственное растерянное лицо.
— Протяни руки, маг.
Кейб подчинился.
Ты держишь вход в это проклятие.
В руках у волшебника была та самая сфера, к которой подводил
его Плул на вершине холма. Квели не получили ее, Хрустальный Дракон взял ее
обратно себе. Кейб напрягся, боясь, что его руки могут ослабнуть и хрупкий на
вид предмет упадет на твердый каменный пол. Если дверь разобьется, то весь Нимт
тут же влетит в Драконье царство.
Дракон заметил его испуг.
— Простая неловкость не принесет гибели нашему миру, Кейб
Бедлам. Требуется неимоверная с-с-сила, чтобы только поцарапать эту игрушку.
Для этого нужна сила больше, чем этот враад… с-с-сотня враадов, собравшихся
вместе, если такое в принципе возможно.
Кейб испытывал волнение от понимания того, что именно он
держит в руках, от того, что там, внутри, он видит целый мир, иной мир. Это был
мир, который его предки безнадежно извратили, а потом покинули… большинство из
них. И все же Нимт боролся и выжил, если, конечно, то, чем стал Плул, можно
назвать выживанием. Ему хотелось выбросить эту ужасную сферу, и в то же время
ему хотелось держать ее так крепко, чтобы ничего, даже самая малость, не
угрожала ей.
— Приш-ш-шло время.
С этими словами смертоносная тюрьма враада оказалась между
ними. Красноватый отблеск, который Кейб заметил на ней раньше, все еще был, но
теперь он казался старым, как отметина от чего-то уже свершившегося. Неужели
они опоздали? Неужели квели уже успели что-то сделать, пока он тут убеждал
Хрустального Дракона?
Теперь Кейб не был уверен, что он хочет увидеть содержимое
высокой сферы.
— Держи это перед собой. Приготовься.
К чему? Как? Почему тот, кто это говорит, никогда ничего
толком не объясняет?
Король-Дракон уставился на сферическую тюрьму. Он потянулся
было к ней, потом остановился. Нос рептилии сморщился. И опять Король-Дракон
потянулся к сфере и снова остановился. Выражение его морды менялось — от
осторожного ожидания к озадаченности, затем к ярости.
— Эта с-с-скорлуиа ничего не с-с-содержит! Она пус-с-ста!
Волшебник опустил руки со сферой.
— Пуста?
— Она пус-с-стая. — Длинные узкие глаза уставились в глаза
волшебнику. — Враад с-с-сбежал!
Кейб уставился на тюрьму. Он не правильно понял опаленные
следы. Эти отметины были отнюдь не работой квелей, скорее, самого Плула,
пытавшегося выбраться из этой ловушки. И волшебник, и его бронированные
поработители недооценили умения и упрямства эксцентричного враада.
— Враад на с-с-свободе… — говорил сам с собой Король-Дракон.
— Но я не посмею… нет? Я долж-ж-жеп… иначе… — Он замигал, потом, казалось,
снова начал рассматривать Кейба. — Да-а-а…