— Сюда приезжала на такси одна молодая женщина. Зовут ее Майей, но он могла использовать другое имя. Выглядит лет на двадцать с небольшим. Черные волосы. Бледно-голубые глаза. Выросла в Великобритании, поэтому говорит с английским акцентом.
— Ко мне приезжает очень много людей. Может, она приходила на мой обряд очищения. — Томас улыбнулся собеседнику. — На ближайшую церемонию еще осталось несколько свободных мест. Тебе и твоим людям следует к нам присоединиться. Побьете в барабаны. Избавитесь от накопленного яда. Когда потом выйдете на холодный воздух, почувствуете себя так, будто вновь родились.
Из-за угла показался Санчес с анализатором и белым комбинезоном в руках. Внешне анализатор напоминал ручной пылесос, подсоединенный к наплечному блоку питания. На блоке питания дополнительно крепился радиопередатчик, который отправлял все данные прямиком на установленный в фургоне компьютер. Санчес поставил анализатор на садовый стул и принялся натягивать на себя комбинезон.
— Это для чего? — спросил Томас.
— У нас имеется образец ДНК той женщины. Прибор, который стоит на стуле, собирает генетический материал и с помощью матричной интегральной микросхемы сравнивает его с образцом ДНК подозреваемого. Мы проверим, была ли здесь Майя.
Томас улыбнулся, затем подобрал три одинаковых болта и положил их рядом с новым электродвигателем.
— Я же говорю, у меня много народу бывает, — сказал он. Санчес надел капюшон, а налицо — маску с воздушным фильтром, чтобы образцы его собственной ДНК не попали в пробу. Закончив переодеваться, наемник открыл заднюю дверь и вошел в дом. Лучшие образцы всегда находились на постельном белье, сиденьях на унитазе и спинках мягкой мебели. Санчес приступил к работе.
Двое мужчин на крыльце внимательно смотрели друг на друга, прислушиваясь к тихому гулу, который издавал анализатор.
— Ну, так как? — спросил Бун. — Майя сюда приходила?
— Какая разница?
— Эта женщина — террористка.
Томас принялся искать три стальные шайбы к трем найденным болтам.
— В мире и правда есть террористы, но одна небольшая группа людей использует наш страх перед опасными преступниками, чтобы усилить собственную власть. Они охотятся на мистиков и шаманов. — Томас опять улыбнулся. — И на людей, которых зовут Странниками.
Из дома по-прежнему доносился приглушенный гул. Санчес переходил из комнаты в комнату и водил патрубком анализатора по самым разным вещам.
— Все террористы одинаковы.
Томас откинулся на спинку садового стула.
— Я хочу рассказать тебе об индейце Уовока из племени пайютов. В конце девятнадцатого века он начал странствовать по другим мирам. После возвращения оттуда Уовока говорил со всем своим племенем и основал движение, которое назвал Танец Призрака. Его последователи собирались в круг, танцевали и пели особые песни. Когда они не пели, то должны были жить праведно. Никакого алкоголя. Никакого воровства и проституции. Ты, наверное, думаешь, что белые люди, которые управляли резервацией, обрадовались? После долгих лет деградации к индейцам возвращались их сила и нравы. Только вот быть покорными они больше не хотели. Танцевальные обряды начались и в Южной Дакоте, в резервации Сосновый Хребет, где жили племена лакота. Белые в тех местах сильно испугались. Правительственный агент по имени Дэниел Ройер решил, что индейцам не нужна свобода и собственная земля. Им нужно научиться играть в бейсбол. Он попытался научить воинов подавать и отбивать мяч, но игра не смогла отвлечь их от Танцев Призрака. Тогда белые сказали друг другу: «Индейцы снова становятся опасными». Правительство отправило солдат к ручью Вундед-Ни, где проходил обряд. Солдаты подняли свои ружья и убили двести девяносто мужчин, женщин и детей. Потом вырыли ямы и сбросили тела в промерзшую землю. А мой народ снова вернулся к пьянству и отчаянию…
Шум в доме прекратился. Через минуту задняя дверь со скрипом отворилась, и появился Санчес. Он тут же снял маску, стянул с головы капюшон от белого комбинезона. Лицо у мексиканца блестело от пота.
— Есть одно совпадение, — сказал он. — В гостиной, на спинке дивана осталось несколько ее волосков.
— Отлично. Можешь идти обратно в фургон.
Санчес снял комбинезон и по подъездной дорожке направился к воротам. Бун с Томасом опять остались одни.
— Майя сюда приходила, — сказал Бун.
— Если верить твоей машине.
— Я хочу знать, что она говорила и делала. Хочу знать, давал ли ты ей денег или куда-то подвозил. Она была ранена? Изменила внешность?
— Я не собираюсь тебе помогать, — спокойно сказал Томас. — Уходи.
Бун достал автоматический пистолет, но поднимать его не стал, а положил на правое колено.
— У тебя нет выбора, Томас. Я хочу, чтобы ты понял этот факт и признал его.
— И все-таки у меня есть свобода сказать «нет».
Бун вздохнул, как отец, беседующий с упрямым ребенком.
— Свобода — самый большой миф из всех, когда-либо созданных. Пагубная и недостижимая цель, которая принесла человечеству много боли. Выдержать испытание свободой способны очень немногие. Общество может стать здоровым и продуктивным только под строгим контролем.
— И ты надеешься, что так и произойдет?
— Грядет новая эпоха. Наступает время, когда у нас будут все необходимые технологии, чтобы наблюдать и управлять огромными массами людей. В развитых странах такая система уже работает.
— А наблюдать будешь ты?
— Ну, за мной, естественно, тоже будут вести наблюдение. Наблюдать будут за всеми. Это очень демократичная система, и она неизбежна, Томас. Нет никаких способов остановить ее наступление. Твоя жертва ради какого-то Арлекина будет абсолютно бессмысленной.
— Думай, как тебе угодно. Я поступаю так, как сам считаю правильным.
— И все-таки ты мне поможешь, Томас. Никаких разговоров тут быть не может. Никаких компромиссов. Тебе следует трезво взглянуть на вещи.
Томас сочувственно покачал головой:
— Нет, друг мой. Это тебе следует взглянуть на вещи трезво. Ты смотришь на меня и видишь толстого индейца со сломанным измельчителем мусора и дырой в кармане и говоришь себе: «А-а-а, да он самый обычный человек». Только я обещаю тебе — такие обычные люди рано или поздно поймут, что выделаете. Они встанут, распахнут дверь и выйдут из вашей электронной клетки.
Томас встал со стула и, спустившись с крыльца, направился к подъездной дорожке. Бун развернулся на скамейке. Затем сжал пистолет обеими руками и выстрелил индейцу в правое колено. Томас рухнул на землю, перевернулся на спину и замер.
Бун подошел к нему с пистолетом в руке. Сознание Томас не потерял, но дышал очень быстро. Выстрел почти оторвал ему ногу ниже колена, и из разорванной артерии толчками лилась темно-красная кровь. Начиная впадать в шок, Томас посмотрел вверх, на Буна, и медленно сказал: