Мастер убийств - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Сильва cтр.№ 95

Он снова ее проигнорировал. Казалось, он поставил своей целью не только причинить ей боль, но и окончательно вывести из себя. Потом, когда он заговорил снова, в его голосе неожиданно проступило сочувствие. Она знала, чего он добивался. Он хотел лишить ее способности оказывать ему всякое, даже пассивное, сопротивление, заставить поверить в то, что ее предали, оставили в одиночестве, предоставили самой себе.

— Вы были в Тунисе вместе с Габриелем Аллоном, изображали там его любовницу и участвовали вместе с ним в разработке операции по устранению Абу-Джихада.

— Я никогда не бывала в Тунисе и не была знакома с Габриелем Аллоном.

Он размахнулся, чтобы нанести ей новый удар, но на этот раз она успела прикрыть голову руками.

— Не бейте меня больше! — воскликнула она. — Прошу вас!

Он опустил руку. По-видимому, даже этому жестокому человеку было нелегко избивать плачущую женщину.

— Он малость постарел с тех пор, как я видел его в последний раз. Ничего удивительного, учитывая, что ему пришлось перенести.

Жаклин чувствовала, что ее воля к сопротивлению ослабевает. Постепенно она начала понимать, что такое реальная работа разведчика, которую она прежде рассматривала, как приключение — пусть даже и опасное. Она жаждала деятельности, которая могла бы наполнить ее существование великим смыслом, но взамен получила страх, кровь и боль. В этом-то и заключался главный секрет Шамрона, который он так и не удосужился ей раскрыть. При всем том она отдавала себе отчет, что должна что-то делать, чтобы иметь возможность снова контролировать ситуацию. Ее цели были ясны: разузнать планы Тарика и сообщить о них Габриелю и Шамрону. Другое дело, что она не имела ни малейшего представления о том, как их достичь. Неожиданно на передний план, заслоняя все остальные проблемы, выступил самый животрепещущий и насущный вопрос: как ей выжить?

— Тебя схватят, — хриплым от слез голосом произнесла она. — Вполне возможно, в это самое время за тобой охотится половина канадской и американской полиции. Ты никогда не доберешься до Нью-Йорка!

— Скорее всего, нас никто, кроме Габриеля Аллона и Шамрона, не разыскивает. Полагаю, они не стали просить помощи у канадцев или американцев, хотя бы потому, что для этого им пришлось бы объяснить, зачем они приехали в Канаду. Но они не могут этого сделать, не подставив под удар службу.

Тарик вынул из кармана куртки платок, протянул его Жаклин и жестом предложил приложить к ране.

— Между прочим, мы знали о том, что ты работаешь на службу, фактически с той самой минуты, когда ты переступила порог квартиры Юсефа.

— Откуда?

— Ты и в самом деле хочешь об этом знать?

— Хочу.

— Хорошо, я расскажу тебе об этом, но сначала тебе придется ответить на мои вопросы. Скажи, ты и вправду француженка?

Оказывается, всей правды он не знает, подумала Жаклин, но сказала другое:

— Да, я француженка.

— Но ты, несомненно, француженка еврейского происхождения?

— Это так.

— Доминик Бонар — твое настоящее имя?

— Нет.

— Какое твое настоящее имя?

В самом деле, какое? — задалась вопросом Жаклин. Быть может, Жаклин Делакруа? Но нет. Это имя придумал Марсель Ламбер для совсем еще юной, начинающей манекенщицы, приехавшей из Прованса. Уж если ей суждено умереть, она должна умереть под именем, которое ей дали при рождении.

— Меня зовут Сара, — сказала она. — Сара Халеви.

— Красивое имя. Что ж, Сара Халеви, полагаю, ты представляешь себе, как кончают агенты, оказавшиеся в твоем положении? — Он бросил на нее быстрый взгляд, дожидаясь ее реакции, но она и пальцем не шевельнула. Лишь смотрела на него с выражением холодной враждебности на лице. — Можешь называть меня Тарик, если, конечно, хочешь.

* * *

Тарик проговорил без перерыва почти час. Судя по всему, он немало гордился своими достижениями. И неудивительно: в конце концов, ему удалось переиграть одну из самых мощных разведывательных служб в мире. Он рассказал Жаклин, как он и его люди узнали о том, что Габриель снова стал работать на Шамрона. Потом он рассказал о секретной инструкции, которую получили все агенты его организации, и о том, что Юсеф сразу же уведомил контролировавшего его офицера о попытке красивой француженки вступить с ним в контакт.

— Мы велели Юсефу продолжать с тобой встречаться, а тем временем проверили в Париже твою легенду и обнаружили в ней крохотный пробел, пустячный недостаток, если разобраться, но это тем не менее заставило нас насторожиться. В Лондоне мы тебя сфотографировали и сравнили эту фотографию со снимком женщины, которая работала в Тунисе вместе с Габриелем Аллоном. После этого мы сказали Юсефу, чтобы он продолжал выстраивать отношения с Доминик Бонар, уделяя особое внимание их эмоциональной составляющей — в частности, развитию взаимного доверия.

Жаклин вспомнила продолжительные беседы, которые вел с ней Юсеф, все эти его ежевечерние лекции о страданиях палестинского народа. Тогда он рассказал ей, как заполучил шрамы на спине, а также о страшной судьбе, которая постигла обитателей лагеря беженцев в Шатиле. Интересное дело: все это время она думала, что контролирует игру — как-никак она представляла ведущую, манипулирующую сторону, — а на самом деле ситуацию держал под контролем Юсеф.

— Когда мы поняли, что ваши отношения достигли необходимой нам стадии, мы сказали Юсефу, чтобы он попросил тебя об одолжении. Он должен был предложить тебе сопровождать во время заграничного путешествия крупного палестинского функционера. Ты привела массу весомых аргументов против совместного путешествия с незнакомым человеком, но в конце концов согласилась. По той именно причине, что ты не Доминик Бонар, секретарша владельца лондонской художественной галереи, а Сара Халеви — агент израильской разведки. Ари Шамрон и Габриель Аллон предположили, причем совершенно правильно, что этим палестинским функционером окажусь я — и никто другой. Они исходили из хорошо известного им факта, что я во время проведения операций использую для прикрытия неосведомленных женщин. И они включили тебя в эту чрезвычайно опасную схему, поскольку страстно желали заполучить меня. Но теперь я собираюсь повернуть эту игру против них. Я хочу с твоей помощью заполучить Аллона.

— Оставь его в покое, — сказала Жаклин. — Аллон и так достаточно настрадался по твоей милости.

— Ты говоришь «Аллон настрадался», но забываешь о том, что он убил моего брата. Его страдания ничто по сравнению с тем горем, которое он причинил моей семье.

— Твой брат был террористом! Он заслуживал смерти.

— Мой брат сражался за свой народ. Он не заслуживал, чтобы его пристрелили, как собаку, когда он лежал в постели.

— Это было много лет назад и, как говорится, быльем поросло. Но если тебе так уж необходимо убить израильского агента, возьми мою жизнь, а не его.