Икона, или Острова смерти - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Ван Хаас cтр.№ 43

Мы были в хорошем настроении, поскольку знали, что близится развязка. Скоро я встречусь со своим «агентом» на Тиносе, отдам икону и получу наличные.

— Что ты будешь делать со всеми этими деньжищами? — поинтересовался Юджин. — Можно накупить лотерейных билетов на всю сумму. Знаешь, какой будет выигрыш? Невероятный!

Юджин был преисполнен безумными идеями. Я не собирался тратить деньги на лотерейные билеты, но сделал вид, что принимаю этот вариант к сведению.

— Заманчиво звучит, Юджин. Очень заманчиво.

Предложение было и впрямь заманчивое, хоть и рискованное. Но у меня имелись другие задачи. Я планировал сохранить дом и галерею. Если я потрачу деньги на пустяки, то не достигну целей, которые заставили меня заняться подобным делом. Принимая предложение Андерсена, я рисковал слишком многим — возможно, даже жизнью. Я стал непосредственным свидетелем двух смертей и не желал, чтобы меня постигла та же участь.

— Нет, старина, эти деньги отправятся в Саусалито. И возможно, в местечко под названием Куз-Бэй. Там живет семья, с которой я бы хотел повидаться. — Я подумал о Марии Уоррен. Ее дух жаждал покоя. Она погибла, потому что (по крайней мере я так считал) оказалась нечаянно связанной со мной.

Впереди возникла береговая линия Тиноса, с ее белыми домиками, расположенными ярусами на склонах горы. Когда мы подошли ближе, я увидел церковный шпиль. Часть города лежала в тени, отбрасываемой скалой, но на колокольне церкви Пресвятой Девы (цвета слоновой кости), видимо, всегда играло солнце, так что это здание как будто господствовало надо всем городом. В порту не было точки, откуда церковь не была бы видна, — она величественно возвышалась над крышами домов в конце широкой улицы, которая вела от причала к железным воротам храма.

Гавань была сплошь забита лодками. Димитри не мог найти место, чтобы пришвартоваться, так что мы бросили якорь прямо в одной из бухт, а потом пешком побрели в город. Я договорился встретиться с друзьями в баре неподалеку от «Посейдона», когда закончу дела. Мы расстались на пристани, и я увидел, как старый каик выходит из бухты, направляясь в открытое море и с трудом пробираясь среди огромного количества прочих судов, заполонивших гавань.

Икона была надежно спрятана в рюкзаке. Я надел поношенные синие джинсы и старую футболку с эмблемой колледжа Беркли и теперь не выделялся в толпе туристов, пришедших поглазеть на захватывающее действо.

Портье слегка удивила моя двухдневная щетина, когда я вошел в «Посейдон». Он действительно зарезервировал номер для мистера Гарта Хенсона, но теперь гадал, не будет ли у него неприятностей из-за моей неряшливой внешности. Он смотрел на меня в упор, как будто не мог поверить, что этот потрепанный тип в состоянии позволить себе номер в «Посейдоне».

Рик Андерсен не скупился на расходы. Комната, хотя и не роскошная, была уютно обставлена и выходила окнами на порт. Я открыл огромные двери балкона, сбросил сандалии и откинулся на спинку мягкого кресла. Я подумал, что могу с чистой совестью расслабиться в ожидании своего загадочного «агента».

Наверное, я задремал. Меня разбудил телефонный звонок.

— Слушаю, — сказал я по-гречески в трубку, слегка удивленный и сбитый с толку; после сна мои чувства немного притупились.

— Хенсон? — Говоривший был явно не грек. Я напряг память, пытаясь представить себе его лицо. — Завтра вечером. В парке напротив церкви. Передадите ее священнику.

И не американец. Голос с легким акцентом, почти юношеский, но я никак не мог его вспомнить.

Я повторил только что услышанное, чтобы потянуть время в надежде на то, что звонивший назовется. Видимо, он был мне незнаком. Сколько же людей вовлечено в эту схему? Скольких соблазнили и сделали сообщниками в нелегальном бизнесе?

Вдруг меня охватила паранойя. Может быть, и гостиничный персонал принимает в этом участие?

— Хенсон, мы за вами следим. Учтите.

С этими словами незнакомец положил трубку. Связь оборвалась; замигал огонек, указывая на то, что позвонивший отключился окончательно. Ладони у меня вспотели, я почувствовал, как подступает головная боль.

Кто эти психи? Что бы там ни было, я решил просто забрать деньги и смыться — и к черту остальное.

Шествие паломников началось рано утром. Я проснулся от криков за окном. Гавань были запружена шумной толпой, которая постепенно заполняла и улицу. С балкона я наблюдал за тем, как с лодок и из машин извлекали носилки и инвалидные кресла; люди с костылями и палками прокладывали себе дорогу к церкви Панагии Евангелистрии.

Я вышел на улицу и начал протискиваться сквозь плотную толпу. Порой некуда было поставить ногу. Богомольцы отчаянно проталкивались по направлению к возвышавшейся над городом церкви. Лучики солнца дробились в драгоценных камнях, украшавших икону, которую несли во главе торжественной процессии. Алмазы сверкали на свету, как искры огня.

Это было удивительное зрелище. Когда священники приблизились, люди начали плакать и молиться, распевать молитвы Пресвятой Деве и воздевать руки, умоляя о милости. В течение ста лет это паломничество было символом их веры в Богородицу. Бесценную икону окружало столько народу, столько священников, секьюрити и служителей церкви, что я удивился, каким образом Андерсен и его дружки сумеют успешно и без особых затруднений провернуть свою схему.

«Не задавайте вопросов», — предостерег меня Рик. Именно так я и собирался поступить. Узнать больше, чем я знал сейчас, — значило притянуть неприятности, с которыми мне не справиться. Я был просто пешкой в игре Андерсена, его орудием. Теперь моя работа была завершена — или почти завершена. Сегодня вечером, под покровом полночной темноты, я отдам фальшивую икону, и все будет кончено. Дело сделано. После этого я наконец снова начну жить нормальной жизнью. Еще несколько часов — и я свободен.

В этой процессии было что-то мистическое: епископы, столь блистательные в своих белых облачениях и золотых митрах, священники в черных и темно-синих одеяниях, торжественно раскачивающие благоухающие кадила; икона на подставке из филигранного серебра, которую нес почетный караул, состоящий из одетых в белое моряков и солдат в шлемах; толпа смиренных верующих, приехавших на Тинос, чтобы поклониться святыне и получить утешение от Пресвятой Девы.

Я испытывал благоговейный страх, убеждаясь в том, какой невероятной властью обладает икона равно над служителями церкви и паствой. Это не шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал, когда обучался в семинарии.

После роскошных дневных празднеств наступил почти сверхъестественный покой. Главная улица, в течение дня заполненная паломниками, с наступлением вечера опустела. Тинос спал, озаренный полной луной, окна были закрыты ставнями и темны, входы в магазинчики загорожены проволочными сетками. Только бродячие коты крались по безлюдным улицам, ища объедки в грудах мусора.