Мертвые тоже скачут - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Малинина cтр.№ 15

– Вам же можно гадать, – стала я пререкаться, наплевать на вежливость. – Почему это мне нельзя?

– На мне проклятье, – прикрыв на миг глаза, как если бы ей было тяжело говорить, ответила девушка. – Я ничего уже не могу исправить. А игры с этим могут довести до беды.

– Слушайте, Азаза. На мне тоже проклятье, мне одна женщина передала карты со своей смертью. Вам ясно? Спасибо, конечно, за попытку помочь, но чему быть, того не миновать. К тому же, я не боюсь трудностей, я умею постоять за себя. До свидания.

Развернувшись, я отправилась обратно в дом.

Вдогонку молодая прорицательница кричала:

– Еще можно успеть! Истекают последние минуты! Вам нужно бежать отсюда! Пострадает невинная душа! – Но я дала себе обещание ее не слушать.

…Чего только не бывает в жизни! Еще одна сумасшедшая на мою голову! Будут еще мне указывать, что мне делать!

Поедая ужин, я продолжала тихо бушевать. Со стороны могло показаться, что мне не нравится еда, до того сморщенным было мое лицо, но просто я была занята внутренним монологом ругательного содержания.

Достали! Пусть еще кто-нибудь попробует мне сделать замечание, я их всех в порошок сотру! Вот так вот.

Выпив чай, я уселась в зале смотреть телевизор, для того чтобы отвлечься от неприятных мыслей. По всем каналам (я имею в виду, по всем, что ловила антенна, то есть по пяти хорошо показываемым и по трем, транслируемым с горем пополам) шла какая-то фигня. Наконец я дождалась комедии с Джимом Керри и, настроившись на веселое времяпрепровождение, откинулась на спинку дивана. Вот тут-то все и началось. Все то, о чем пыталась предупредить меня полусумасшедшая Азаза.

Громкий, угрожающий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть. Ну и силища у того, кто стучится! Никак Илья Муромец пожаловал.

Я нехотя отправилась открывать, так как было понятно, что это не отец – у него ключи имеются, – а тот самый загадочный гость, которого я жду уже битых семь часов. Интересно все же, что это за человек и как он выглядит? Сейчас узнаю.

Поколдовав над замками, я распахнула дверь и… застыла на месте, мечтая умереть сиюминутно и безболезненно. Уж чего только мне не удалось пережить на этом свете, но так страшно, как в то мгновение, мне не было никогда.

…На фоне густого вечернего тумана вырисовывалось существо, некогда бывшее человеком. Высокое, с мертвенно бледной кожей, красными глазами и жгуче-черными волосами, ниспадающими на почти прозрачные щеки. Ноздри прямого, аристократического, чуть заостренного носа хищно раздувались. Губы были серовато-лилового оттенка. Черный праздничный фрак, воротничок когда-то белой сорочки, архаический галстук-бабочка, черные брюки, лакированные дорогие ботинки – все было покрыто комками влажной почвы. Ей-богу, как будто это существо восстало прямо из-под земли, даже нос мог уловить едва ощутимый запах затхлости и разложения. Потому я и назвала его не человеком, а именно существом. Самым жутким было то, что в районе грудной клетки у этого субъекта наблюдался большой кровавый овал – рана, получив которую никто не смог бы выжить. Вывод напрашивался один: передо мной… зомби.

Я не могла пошевелиться. Зомби своими красными глазами гипнотизировал меня. Я ожидала, что сейчас он приоткроет рот, а оттуда вылезут длинные острые клыки, он накинется на меня и станет жадно пить мою кровь, а я буду жива до тех пор, пока он не поглотит ее всю, до последней капли. Я буду пытаться пошевелиться, а еще я буду ощущать, как жизнь постепенно, секунда за секундой, меня покидает. Не знаю, почему я представляла себе именно эту картинку. Все-таки кровь в фаворе только у вампиров, а никак не у зомби. Но, может, он вампир? Или и то и другое в одном флаконе, два по цене одного?

– Так и будешь пялиться? – совершенно равнодушно бросил субъект человеческим голосом, грубо отодвинул меня и прошел внутрь, обдав ледяным дыханием.

Странно, ждала я совсем не этого. Что же это получается? Он живой? Человек? Почему ж он так выглядит? С маскарада, что ли?

Я шумно отдышалась. Он же, и не думая оборачиваться, чтобы хоть как-то меня приободрить, завернул за угол, очевидно, нацелившись на кухню или гостиную. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

«Существо» замерло посреди зала, беспомощно оглядываясь по сторонам: на прихожую, откуда он пришел, на лестницу наверх, на диван, где я давно, как теперь казалось, еще в прошлой жизни сидела, откинувшись, и смотрела телевизор.

Обернувшись, бросил:

– Какое число сегодня?

От его голоса веяло такой же северной прохладой, как и от всего облика в целом. Вам могло подуматься, что он произносил фразы с чувством, со смыслом, с каким-либо выражением, но это было не так. И реплику «Так и будешь пялиться?» и нынешний вопрос гость произнес так, словно не вдумывался в смысл, словно диктовал несвязанные друг с другом слова и словно ему было все равно, что на это ответят, да и ответят ли вообще.

Я все же ответила:

– Тридцать первое июля, – и тут же спохватилась: – Ой!

– Что? – Опять эта бесстрастная речь. Точно не «что?», а «ну и что».

– У меня сегодня день рождения, – поделилась я, прекрасно осознавая, что погоды ему мое заявление, естественно, не сделает. – Надо же, я и забыла совсем. Бывает же такое… А вы откуда, собственно?

Я внимательно следила за выражением его лица. Оно слегка преобразилось: возникла легкая тень вдумчивости, брови только успели устремиться навстречу друг другу, но не прошло и секунды, как они уже вернулись в первоначальное состояние, придав лицу уже привычное сходство с белой застывшей маской.

– Я не помню, – ответил таинственный зомби.

– Не помните? – удивилась я. А, ну конечно! Амнезия! Это как-то объясняет его неадекватное поведение. – У вас кровь на рубашке. Вас ранили? – Уж не знаю, как я решилась спросить. Но не спрашивать было еще страшнее. А так возникала маленькая надежда на то, что всему найдется разумное объяснение.

Гость постоял молча, затем медленно-медленно перевел взгляд вниз, на грудь. Никак не прокомментировал.

– Дайте я посмотрю, – настаивала я. – Вдруг что-то серьезное?

Он продолжал хранить отстраненное молчание. Тогда я потянулась рукой к его рубашке, но на полпути он с несвойственной для мертвяка резкостью остановил мою ладонь своей. Я вскрикнула: его рука была ледяной.

– Вы простудились? – пробормотала я, глядя на свою ладонь: казалось, на ней осталась изморозь и легкий ожог. Ощущение было, будто я окунула руку в снег и продержала ее там пару минут.

Конечно, заданный мною вопрос был лишен всякого смысла. Одно дело, был бы на улице минус, другое, когда там пусть не жаркое, но все же лето. Почему он такой холодный, господи, почему???

– С вами все в порядке? – Блин, голос дрогнул. Но он не мог не дрогнуть сейчас.