Один из кораблей, словно услышав его, начал быстро
разворачиваться, за ним ещё несколько, следующих в кильватере. Капитаны,
наконец, сообразили, какой уникальный шанс им представился, а идущие рядом
имперцы были настолько заняты борьбой с волнами, что пропустили их манёвр. И
хотя они кинулись в погоню, ветер немедленно плотно ударил им навстречу, словно
защищая флот Рахма.
— Надеюсь, большинство спасётся, — предположил Джубал с
мрачной улыбкой, поднимая секиру. — А мы сейчас встретимся с ними лицом к лицу…
— Это зависит, старейшина… — начал Рахм, потом повернулся к
Ботаносу: — Бочонки готовы?
— Ещё бы, — прогудел тот, — только от них может достаться не
только им, но и нам…
— Лучше прихватить их в Бездну вместе с собой, чем погибнуть
просто так, если они не сработают! — Командующий указал на флагман Бастиана: —
Особенно если удастся уничтожить вот его…
Бастиан видел, как убегают остальные суда мятежников, но не
имел никакой возможности помешать им. Главное — корабль Рахма Эс-Хестоса,
позорный «Драконий Гребень», практически у него в руках. Захват его стал бы
прекрасным завершением боя, особенно если получится взять живым главного
негодяя, чтобы затем протащить его по улицам Нетхосака.
Как это усилило бы авторитет отца!
— Если мы дадим им свободный коридор, то сможем легко
расстрелять, — предложил Маграф.
— Дай ему только передохнуть, и он улизнёт от нас в этот
демонский шторм! Нет, я не дам ему ни единого шанса, кто знает, что у него ещё
спрятано в рукаве!
Растревоженный штормом Куранский океан продолжал
обрушиваться на имперцев сильнее, чем мятежники. До Бастиана и раньше доходили
слухи и байки о том, что командующий Рахм обладает тайной силой, но он никогда
не верил в это. Действительно, Рахма преследовало странное и необъяснимое
везение, но он был закалённым и хитрым воином, не более того, и вряд ли умел
управлять погодой.
Бастиан поглядел на манёвры своих кораблей.
— Передайте приказ продолжать окружение!
— А что делать с их баллистами? — поинтересовался Маграф.
— Сколько попаданий сможет ещё выдержать «Щит Донага»?
— Ну, если пошёл такой разговор, тогда нам нужно как можно
быстрее брать их на абордаж. Потеряем много воинов, но своего добьёмся.
Бастиан кивнул, соглашаясь:
— Будь по-твоему.
Сын Хотака смотрел сквозь дождь, прикидывая, не может ли
Рахм ещё каким-нибудь образом выбраться из западни. Неподалёку один корабль
мятежников горел, два других брали на абордаж.
— Думаю, наконец ты мой, командующий Рахм, — пробормотал
чёрный минотавр.
Его лучники стали бесполезны в такой дождь, но скоро они
приблизятся на расстояние броска абордажного крюка. Наследник видел, что
команда мятежников закончила заряжать баллисту для последнего залпа, и внезапно
беспокойно дёрнулся.
К восьмифутовым дротикам баллисты привязывали нечто, чего он
раньше никогда не видел, по крайней мере, используемым как оружие.
Маленькие бочки?
— Капитан Маграф! Нет! Обратно!
Вой шторма унёс его слова, и минотавр бросился по палубе,
расшвыривая матросов в поисках капитана.
— Маграф!
Косматый моряк удивлённо обернулся к нему, звеня серьгами:
— Да, милорд?
— Поднимите все паруса! Полный ход! Это…
Раздался оглушительный треск и гром, но бушевавшая гроза
была ни при чём. Бастиан обернулся через плечо, и глаза его расширились — взрыв
разодрал борт флагмана пополам, бросив наследника на палубе как тряпичную
куклу. Он слышал крики экипажа и рёв капитана, когда на него обрушился дождь
обломков, почти похоронив чёрного минотавра.
Крики боли раздавались со всех сторон. Бастиан попытался
пошевелиться, ощутив запах масла и услышав треск огня. «Командующий Рахм всегда
имел склонность к взрывам», — запоздало вспомнил Бастиан.
Эс-Хестосу удалось запалить бочонки медленно горящим шнуром
и, привязав к дротикам, выстрелить ими. Внутри находился сорт масла, что горит
даже в такую ужасающую погоду.
— И всё же ты переманил удачу на свою сторону, старый вояка,
— прошептал потрясённый Бастиан. Он почему-то был уверен, что, попробуй имперцы
сделать такой ход, или бочонки взорвались бы прямо на палубе, или совсем не
загорелись бы, или случилось бы ещё что-нибудь непредвиденное. — Старый хитрец
Рахм…
Матросы спешно тушили огонь, который всё-таки не смог
достаточно быстро распространиться при таком ливне. На палубе лежало несколько
бездыханных тел. Поднявшись на ноги, Бастиан увидел, как проскочивший мимо
потерпевшего поражение флагмана «Драконий Гребень» уходит во тьму. Одно из
судов, наиболее близкое к нему, вместо погони повернуло к «Щиту Донага»,
намереваясь спасти наследника трона. Несмотря на все усилия, Рахм смог снова
спастись из-под занесённой секиры.
— Катапульта! Капитан Маграф, прикажите… — Бастиан замер: вокруг
него никого не было, «Щит Донага» в самый нужный момент оказался без капитана.
Махнув рукой, сын Хотака понёсся по горящей палубе к кормовой катапульте.
Она была заряжена для выстрела, но вся опутана обрушившимися
сверху тлеющими канатами. Пока наследник отчаянно дёргал за тросы, пытаясь
освободить оружие, ему на глаза попался «Драконий Гребень», который, несмотря
на шторм, непринуждённо разрезал волны. Скорее всего, он уже ушёл с дистанции
поражения флагмана.
Наследник зарычал от бессилия — Рахм провёл его!
И весь позор, что раньше лежал на троне и империи, теперь
лежит на одном Бастиане, упустившем верный шанс. Он пнул бесполезный механизм,
поняв, что ему уже не успеть даже прицелиться по уходящему кораблю. Тенькнула
внезапно освободившаяся пружина, и камень с громким хлопком ушёл ввысь…
«Драконий Гребень» окончательно растаял во тьме…
Когда корабль прошёл мимо горящего флагмана имперцев, Джубал
в восторге громко заревел. Остальные на судне, включая Ботаноса, свистели и
издевательски размахивали оружием в сторону имперцев.
Рахм прислонился к мачте. На палубе горящего флагмана ничего
нельзя было разглядеть, но возможно, наследник узурпатора мёртв.
— Мы остались живы и выиграли хотя бы ещё один день, чтобы
биться с узурпатором… — проговорил он.
— Ха! Этот день узурпатор не скоро позабудет! — крикнул
Ботанос.
— Может, и так, но…