Исчезнувший оазис - читать онлайн книгу. Автор: Пол Сассман cтр.№ 59

Фрея уже готовилась взбунтоваться и потребовать объяснений тому, как эта историческая чепуха связана с убийством ее сестры и с тем, что случилось с ней за последние сутки, но сдержалась, чуть только услышала имя Гиргиса.

— Он что, торгует оружием? — удивилась она.

— Да, среди прочего, — вставил Флин, наклоняясь вперед. — У него много занятий: оружие, наркотики, проституция, вывоз музейных ценностей… В каком только навозе он не порылся. Тем не менее оружие — его основная статья дохода.

— Значит, он раздобыл для Хусейна бомбу?

— Если точнее, пятьдесят кило высокообогащенного оружейного урана, — ответила Кирнан. — Этого хватило бы для того, чтобы соорудить две боеголовки с разрушительным эквивалентом бомбы, сброшенной на Хиросиму. Одним ударом Саддам мог сровнять с землей Тегеран и Мешхед, закончить войну, подавить иранскую революцию и утвердить единоличную власть во всем регионе. Короче говоря, изменить ход истории. И это ему почти удалось.

Она дала Фрее переварить услышанное и поднялась.

— Еще кофе?

Флин передал ей свою кружку, Фрея отказалась. Кирнан удалилась на кухню. На краткий миг Флин и Фрея встретились взглядами и тут же их отвели.

— Даже спустя четверть века невозможно точно воссоздать все подробности махинации Гиргиса, — произнес голос Кирнан. На улице все еще выли коты. — Достоверно известно, что уран он приобрел у советского агента по имени Леонид Канунин — исключительно гнусного типа, которого потом прикончили в одной из парижских гостиниц, — а тот, в свою очередь, имел связи с военными. Проследить источник нам так и не удалось, да это уже и не важно. В ноябре 1986-го Гиргис нанял военно-транспортный самолет «Ан-24» под управлением некоего Курта Рейтера, матерого наркоторговца и поставщика оружия времен холодной войны. Самолет этот приземлился для встречи с Кануниным на аэродроме в северной Албании, где два представителя Гиргиса забрали товар и отдали задаток в пятьдесят миллионов долларов. Чтобы сбить других со следа, было решено сделать крюк — доставить груз сначала в Хартум и только потом — в Багдад. При благополучном прибытии Канунину автоматически перечислились бы остальные пятьдесят миллионов, Гиргис получил бы свои двадцать процентов, Саддам — бомбу, Иран — ядерный удар. Все пляшут и поют.

Молли вернулась в гостиную с двумя кружками в руках, одну передала Флину, а с другой снова уселась на диванный подлокотник. Воцарилось молчание. Фрея смотрела на пол, обдумывая то, что только что сказала Кирнан. Потом она подняла глаза и задала вопрос, который чуть не сорвался у нее с языка пять минут назад:

— Не понимаю, как это связано с моей сестрой. И при чем тут оазис?

Кирнан натянуто улыбнулась.

— Я к этому подхожу. Мы многое выяснили о ходе операции — от своих людей из окружения Гиргиса и Канунина, но в основном самые общие сведения: что затевалось, кто в этом участвовал — никаких дат, сроков и координат. Буквально за пару часов до албанского рандеву удалось выяснить способ транспортировки урана и маршрут, однако перехватить самолет на аэродроме мы уже не успевали. Оставалась мизерная возможность задержать его на перезаправке в Бенгази, но тогда у нас были сложные отношения с Каддафи, так что это было бы проблематично. Поэтому мы решили дождаться посадки в Хартуме. По ту сторону Красного моря, в Саудовской Аравии, размещался отряд особых войск, да и Израиль предупредили о необходимом содействии. Все должно было пройти как по маслу, и прошло бы, не вмешайся мудрая мать-природа.

— Мать-природа? — недоуменно переспросила Фрея.

— То, чего мы не предвидели, — вздохнула Кирнан. — Над Сахарой «Ан-24» угодил в песчаную бурю и потерял оба двигателя. Наша радиостанция перехватила сигнал бедствия из района плато Гильф-эль-Кебир, а потом самолет исчез с экрана радара — только его и видели.

Перед Фреей впервые забрезжил свет понимания.

— Так он разбился в оазисе? Вот из-за чего весь сыр-бор, вот зачем Гиргису нужны фотографии! Самолет упал в Затерянный оазис!

Кирнан невесело улыбнулась.

— Мы, к сожалению, не так скоро об этом догадались, — сказала она. — Все, что нам было известно, — это что «Ан» рухнул где-то в окрестностях плато, то есть посреди пяти тысяч квадратных километров пустыни и скал. Спустя шесть часов удалось поймать еще один сигнал, на этот раз от второго пилота по имени Руди Шмидт, который, по всей видимости, единственный выжил в аварии. Сообщение длилось всего полминуты, его сильно засоряли помехи, но Шмидт успел рассказать, где разбился самолет: в лесистом ущелье, среди древних руин, вблизи гигантского храма, украшенного рельефами в виде обелисков.

— Камень Бен-бен, — прошептала Фрея. И хотя в комнате было тепло, ее руки покрылись мурашками.

— Даже без этого уточнения стало ясно, что это «уэхат сештат», — перехватил нить повествования Флин. — На две сотни миль вокруг Гильф-эль-Кебира нет ни одного другого памятника древности, да к тому же внутри ущелья. Можно было бы даже признать — с большой натяжкой, — что это какое-то неизвестное место, но символы Бен-бена убеждали в обратном. — Он тряхнул головой и наклонился вперед, чтобы подобрать оброненные фотографии. — Вероятность — одна миллионная доля, — добавил Броди, листая снимки. — Одна миллиардная. Вся Сахара была под крылом — а их угораздило разбиться в Тайном оазисе! Это все равно что сбросить над Нью-Йорком катушку ниток, а они проделись бы в игольное ушко. Нарочно не придумаешь.

Кирнан сидела на подлокотнике и, склонив голову набок, разглядывала фотографии — в первый раз. Глаза ее сияли.

— Двадцать три года мы искали этот самолет, и все зря, — сказала она. — «Пожар в пустыне» — таково кодовое название поисковой операции. Конечно, чрезвычайно секретной: даже в агентстве о ней знала лишь горстка людей. Было решено не привлекать египетские власти из опасения, что кто-то оповестит Гиргиса об опасности. И все равно, с такими развитыми технологиями — камерами спутников, воздушной разведкой, БЛА — мы должны были разыскать оазис за считанные дни. — Она выпрямилась и посмотрела на Фрею. — Мы прочесали каждый дюйм Гильф-эль-Кебира и двести километров прилегающей пустыни вокруг него, но ни шиша не нашли. Искали с воздуха, искали из космоса, искали на земле, перевернули каждый камень от Абу-Балласа до Великого песчаного моря и от Гебель-Увейната до Иергехды. И после всего этого… — она горько усмехнулась, — ничего. Тридцатиметровый, двадцатитонный самолет просто исчез. Я меньше всего верю в приметы, но когда думаю о том, что написано в папирусе — проклятиях, заклинаниях невидимости… Может, Имти-Хентика был не так уж не прав. Другого объяснения дать не могу.

Снаружи завыла сирена автомобильной сигнализации и почти сразу умолкла. Кирнан снова выглянула из-за гардин, потом вернулась к дивану, скрестила руки на груди.

— В первые годы мы бросили все силы на решение этой задачи, — продолжила она. — И только потом решили действовать по-другому: предположили, что если нам не удалось отыскать оазис, то Гиргису или кому другому — и подавно. Мы, конечно, следили за ситуацией, особенно после 11 сентября. Страшно было представить, что случится, если группировка вроде «Аль-Каиды» пронюхает о пятидесяти килограммах обогащенного урана, лежащих посреди пустыни без охраны. Продолжали прочесывать местность со спутников и с земли, разместили в Харге отряд быстрого реагирования на экстренный случай… хотя в основном мы полагались на временных сотрудников — гражданских, обладающих знаниями в нужной нам области или связанных с интересующей нас местностью, которые могут заметить то, что от нас ускользнуло. — Тут она показала кивком на диван. — С Флином я познакомилась в девяностых. После… — она на секунду запнулась, подбирая выражения, — его расставания с британской разведкой и возвращения в египтологию я с ним связалась, попросила помочь. Естественно, он был первым кандидатом во временные сотрудники, учитывая его прошлое.