— Осторожно! — крикнула Вериса и потянула Ронина на себя. И
вовремя — из надреза в диске хлынул поток чистого света.
Колдун чувствовал, как интенсивная магическая энергия
покидает сломанный талисман. Действовать надо очень быстро, иначе те, кому
принадлежит эта энергия, потеряют ее навсегда.
Маг сконцентрировался и постарался как можно точнее
произнести заклинание. В такой момент нельзя ошибиться. Заклинание должно
подействовать.
Фантастическая, сверкающая радуга поднималась все выше и
выше в небеса. Ронин повторил заклинание, стараясь как можно четче произносить
каждое слово…
Ослепительный поток света поднялся на сотни футов над
землей, потом изогнулся и устремился туда, где бились драконы.
— У тебя получилось? — чуть дыша, спросила Вериса.
Ронин смотрел, на далекие силуэты Алекстразы, Десвинга и
других:
— Думаю, да… Надеюсь, что да…
— Вам еще не надоело? Долго вы собираетесь биться с
непобедимым? — Десвинг презрительным взглядом смерил своих противников. Он
давным-давно потерял остатки уважения к Аспектам. Эти дураки продолжали колотиться
лбами о непробиваемую стену, хотя прекрасно знали, что, даже объединившись, они
ничего не смогут сделать.
— Ты сеял ужас и страдания, Десвинг, — отвечала Алекстраза.
— Не только среди нас, драконов, но и среди смертных существ этого мира!
— Какое мне до них дело? Да и до вас какое мне дело? Кто вы
мне? Никогда этого не пойму!
Королева Драконов покачала головой, как показалось Десвингу,
с сочувствием… к нему?
— Да… тебе этого не понять…
— Хватит, я наигрался с тобой… со всеми вами! Мне следовало
уничтожить вас еще четыре года назад!
— Ты не мог! Создание «Души Демона» ослабило и тебя.
— Но сейчас сила вернулась ко мне! Я быстро иду к цели… а
после того как я вас уничтожу, я возьму твои яйца, Алекстраза, я создам
собственный совершенный мир!
Вместо ответа красная Королева снова бросилась в атаку.
Десвинг хохотал, он был уверен, что ее заклятия, как и раньше, не принесут ему
никакого вреда. Его собственная мощь и металлические пластины, впаянные в его
шкуру, делали его неуязвимым, ничто не могло повредить ему…
— А-а-а-а-а!!!
Ярость Алекстразы ударила Десвинга с неожиданной силой.
Пластины закаленного металла не смогли смягчить силу удара. Черный дракон
мгновенно защитился мощным щитом, но поздно — шкура была повреждена. Вся его
туша изнывала от боли, которой он не испытывал уже сотни лет.
— Что… что ты со мной… сделала?
Результат атаки сначала удивил и саму Алекстразу, но потом
понимающая, торжествующая улыбка украсила ее драконью морду.
— Это только начало, начало того, о чем я мечтала все эти
годы, проклятое чудовище!
Туловище Королевы Драконов увеличилось и стало наливаться
силой. С другими Аспектами происходило то же самое. Десвинг почувствовал
неладное, он понял, что с его идеальным планом произошло что-то непоправимое.
— Вы чувствуете? Чувствуете? — затараторил Мелигос. — Я —
снова я! Это чудесно! Просто восторг!
— И я это чувс-с-ствую! — отозвался Носдорма, его
драгоценные глаза сверкали как никогда. — Да-а, как раз-з-з вовремя!
Йесира открыла свои завораживающие глаза, они были настолько
завораживающие, что Десвинг не смог в них смотреть.
— Это — конец кошмара, — прошептала она. — Наши мечты стали
явью!
— К нам вернулось то, что было потеряно, — кивнула
Алекстраза. — «Душа Демона»… «Души Демона» больше не существует.
— Этого не может быть, — ревел бронированный левиафан. — Это
— ложь! Ложь!
— Нет, — поправила его красная Королева. — Теперь осталась
только одна ложь — это то, что ты непобедим.
— Да-а-а, — прошипел Носдорма. — И я с-с-с нетерпением
ж-ж-жду, когда эта глупая лож-ж-жь будет опровергнута…
И Десвинга атаковали четыре силы, четыре стихии, с которыми
он еще никогда не сталкивался. Теперь он дрался не с призраками своих врагов.
Он дрался с равными, и четырем Аспектам одновременно он противостоять не мог.
Мелигос обрушил на него покров из туч, который окутывал
челюсти дракона, затыкал ноздри и не давал дышать. Носдорма повернул против
Десвинга время. Оно истощало силы врага, заставляя его страдать недели, месяцы,
а затем и годы, не давая ни минуты передышки. После этих атак зашита черного
дракона была ослаблена настолько, что Йесира без труда проникла в его сознание
и погрузила его в кошмары, созданные им же самим.
И только после этого перед ним предстала Алекстраза —
карающая Немезида. Она посмотрела на черного дракона, в глазах ее все еще читалось
сочувствие, и сказала:
— Мой Аспект — Жизнь, черное чудовище. И я,как любая мать,
знаю и боль, и счастье, которые она дарит! Несколько последних лет я наблюдала,
как растят моих детей, чтобы сделать из них орудие войны, как убивают их, если
они недостаточно сильны или слишком своевольны! Я жила с сознанием того, что
гибнут многие и многие, а я не могу им помочь!
— Твои слова для меня ничего не значат, — рычал Десвинг,
предпринимая слабые попытки отбить атаки Аспектов. — Ничего!
— Да, пожалуй, ничего… поэтому я и заставлю тебя испытать
страдания, которые испытала сама…
Против других атак он еще мог как-то защищаться, даже против
насылаемых Йесирой кошмаров, но против Алекстразы у него не было оружия. Она
атаковала его болью, но своей болью. Она не использовала страдания, которые
были известны Десвингу, Алекстраза использовала боль матери, которая страдает
каждый раз, когда у нее отбирают дитя и когда это дитя заставляют делать нечто
ужасное.
Страдания матери, у которой убивают ребенка.
Но у Десвинга не было детей. Боль, посланная Алекстразой,
проникала туда, куда не могли проникнуть ни когти, ни зубы, разрывающие плоть,
она проникала в самое его существо.
Самый ужасный из драконов издал крик, какого еще не слышали
Аспекты.
Это, вероятно, его и спасло. Пораженные драконы забормотали
заклинания, а Десвинг, вырвавшись, наконец, из смертельной хватки страданий,
стремительно полетел прочь. Туша черного левиафана, содрогаясь от крика,
исчезала вдали.
— Мы не мож-ж-жем поз-з-зволить ему уйти! — опомнился
Носдорма.