— Да, Ваше величество, это будет мудрое решение. Но
торопиться не стоит. Пусть они заявят протест. А потом начнете постепенно
закрывать перед ними двери. Уверен, остальные королевства поступят так же.
Теринас одарил Десвинга усталой улыбкой:
— Ты очень терпеливый молодой человек, Престор! Я вышел из
себя, раскричался, а ты взял и спокойно предложил мне выход! Мы собирались
обсудить предстоящую свадьбу! Конечно, впереди еще два года, но обручение — это
серьезный шаг, все надо детально спланировать! — Теринас пожал плечами. —
Такова королевская доля!
— Я все очень хорошо понимаю, Ваше величество, — с легким
поклоном ответил Десвинг.
Король начал рассказывать дракону о том, чем должен будет
заниматься его будущий зять в ближайшие несколько месяцев. Взяв в руки бразды
правления Олтраком, молодой Престор будет обязан присутствовать на всех
встречах и приемах, дабы укрепить в глазах людей и монархов свой союз с Кэлией.
Весь мир должен понять, что этот союз — начало великого будущего Альянса.
— А когда мы отобьем у проклятых орков Хаз Модн и Грим Батл,
можно будет обдумать церемониал возвращения этих земель карликам! Церемонией
будешь руководить ты, мой мальчик! Ведь ты так много сделал для того, чтобы не
дать Альянсу развалиться, и, в конце концов, привел его к победе…
Теринас продолжал разглагольствовать, Престор его не слушал,
он думал о своем. Какой смысл слушать старика, ведь он повторяет то, что вложил
ему в голову Десвинг. Лорд Престор — герой или антигерой — будет вознагражден
и, не торопясь, шаг за шагом, начнет уничтожать низшие расы.
Как бы то ни было, в данный момент Десвинга больше
интересовала беседа двух покинувших дворец колдунов. Особенно упоминание об
одном из советников Кирин Тора, о колдуне по имени Красус. Этот персонаж заинтересовал
дракона. Он знал, что кто-то еще до Дрендена предпринимал попытки обойти
ловушки, расставленные вокруг его замка. Одна из таких попыток разбудила
Безудержный Голод — одно из самых древних и самых изощренных заклятий,
когда-либо созданных мастером колдовского искусства. Опознал и то, что ловушка
не сработала.
Красус… Не этот ли колдун сумел спастись от заклятия,
которое было ровесником самого Десвинга?
Надо бы побольше узнать о тебе, Красус… — подумал Десвинг, с
отсутствующим видом кивая в ответ на болтовню Теринаса.
Глава 14
Красус спал, спал так крепко, как не спал даже маленьким,
едва вылупившимся из яйца птенцом. Он погрузился в состояние между сном и
гипнозом. Никто не мог вырваться из объятий этого вечного сна. Красус спал и
сознавал, что с каждым часом соскальзывает все ближе и ближе к бездонной
пропасти забвения.
Дракону снились сны.
Первые видения были мрачными и смутными — простые образы из
подсознания спящего. Но вскоре за ними последовали более четкие и полные
картины. Крылатые фигуры — это были не только драконы — в панике разлетались в
стороны. Расплывчатый образ человека в черном кривлялся перед ним. По
иссушенному солнцем холму бежал ребенок… ребенок вдруг превратился в
извивающееся, не подвластное смерти существо — воплощение зла.
Пытаясь даже во сне разгадать значение всех этих образов,
колдун беспокойно пошевелился и в результате еще глубже погрузился в
королевство абсолютной тьмы, где было уютно и спокойно.
И вот в этом королевстве к отчаявшемуся колдуну-дракону
обратился мягкий и в то же время властный голос:
Ты готов пожертвовать всем ради нее, не так ли, Кораэлстраз?
Красус лежал на скамье в своем жилище, губы его зашевелились
в ответ:
Я готов отдать свою жизнь, если это понадобится для ее
освобождения…
Бедный, верный Кораэлстраз…
В темноте возник чей-то силуэт. Силуэт колебался в такт с
дыханием спящего колдуна. Во сне Красус попытался дотянуться до видения, но в
последнюю секунду оно ускользнуло от его руки.
Красус грезил, что это Алекстраза.
Ты все быстрее и быстрее приближаешься к своему последнему
сну, смельчак. Может, хочешь о чем нибудь попросить, пока все для тебя еще не
закончилось?
Губы Красуса снова зашевелились:
Прошу только об одном — помоги ей.
И ничего не попросишь для себя? Твою исчезающую жизнь, быть
может? Тот, у кого хватило отваги выпить смертельную дозу, заслуживает полного
кубка вина лучшего урожая…
Темнота засасывала Красуса. В ней было тяжело дышать, тяжело
думать. Желание просто повернуться на бок и укрыться с головой мягким одеялом
забвения становилось все сильнее.
И все же колдун заставил себя ответить:
Помоги ей. Это все, о чем я прошу.
Тут его стало вытягивать из темноты вверх, в разноцветное,
полное ярких огней место. В этом месте снова можно было дышать, можно было
думать.
Видения и образы окружили колдуна, но это были призраки из
чужих снов. Он различал желания и стремления людей, карликов, эльфов, даже
орков и гоблинов. Он мучился их кошмарами и смаковал их наслаждения. Видений
были тысячи и тысячи. Они проплывали мимо и тут же исчезали из памяти колдуна,
он не мог вспомнить их, как не мог вспомнить собственные сны.
В центре этих сменяющих друг друга видений возник новый
образ. В то время как все вокруг Красуса двигалось, словно в тумане, этот образ
четко выделялся на общем фоне и все больше увеличивался в размерах, возвышаясь
над маленькой фигуркой колдуна.
Грациозная фигура дракона, наполовину существующая в
реальности, наполовину в воображаемом мире, расправила крылья, словно
только-только очнулась ото сна. Туловище исполина было блекло-зеленого, как
листва в лесу перед наступлением ночи, цвета. Красус посмотрел вверх, желая
увидеть глаза дракона, но увидел, что они закрыты. Однако колдун не
обманывался, он знал — Властительница Сновидений прекрасно ощущает его
присутствие и состояние.
Я не требую от тебя подобных жертв, Кораэлстраз, ведь твои
сны и фантазии всегда были самыми увлекательными… — Уголки пасти дракона слегка
приподнялись… — Ты мой самый любопытный мечтатель…
Красус попытался нащупать хоть какую-то опору, но земля под
ним оказалась какой-то жидкой. Его принуждали плыть, и из-за этого он
чувствовал себя глупо.
Благодарю тебя, Йесира…
Всегда вежлив, всегда дипломатичен. Даже с моими консортами,
которые не единожды отказывали тебе от моего имени…