Зажав в кулаке «Душу Демона», старый орк ковылял по сырым
подземным коридорам. Члены клана Пасть Дракона немало потрудились, чтобы
прорыть все эти многочисленные тоннели. Сложная система коридоров между
пещерами помогала оркам выращивать и дрессировать драконов во славу Орды.
Драконам требовалось много места, и отдельные помещения надо было вырубить в
горе.
Конечно, сейчас драконов стало меньше, о чем не уставали
напоминать Некросу при встрече Зулухед и другие военачальники. Им как воздух
нужны были молодые драконы.
— И как, интересно, я заставлю ее нестись чаще? — ворчал
себе под нос Некрос.
Мимо прошагали два молодых воина. Около семи футов ростом,
каждый в два раза шире человека, клыкастые бойцы слегка поклонились, признавая
старшинство Некроса. За спинами у них болтались огромные боевые топоры. Это
были наездники драконов, новички. Наездники гибли в два раза чаще драконов, в
основном потому, что не смогли удержаться верхом. Порой Некрос задумывался: без
кого клан останется раньше — без способных воинов или без драконов, но он
никогда не делился своими размышлениями с Зулухедом.
Прохромав еще немного по коридорам, Некрос услышал знакомые
звуки, издаваемые Королевой Драконов. Тяжелое дыхание эхом отдавалось от стен,
словно пар пробивал себе дорогу из недр горы. Некрос знал, что означает это
тяжелое дыхание. Он пришел как раз вовремя.
У входа в огромную драконью пещеру никого не было. Королева
Драконов не нуждалась в охране. В прошлом предпринимались попытки освободить
или убить ее, но все смельчаки умерли страшной смертью. Естественно, их убила
не Алекстраза, она бы встретила и освободителей, и убийц с распростертыми
объятиями. Их уничтожил один из аспектов талисмана, которым владел Некрос.
Старый орк, прищурившись, посмотрел в пустоту у входа и
сказал:
— Появись.
Вспышка света озарила вход в пещеру Алекстразы. Крохотные
огненные сферы заполнили пространство и тут же стали сливаться друг с другом,
образуя фигуру. Постепенно фигура заполнила собой весь проход.
На месте головы огненные сферы сформировали что-то похожее
на череп. Горящие кости образовали туловище монстра, рядом с которым самый
крупный орк показался бы карликом. Некрос не чувствовал жара от этого адского
пламени, но знал, что, если это существо даже слегка прикоснется к нему, он
испытает боль, которую не в силах вынести даже самый закаленный воин.
Ходили слухи, будто бы Некрос Череподробитель вызвал демона
из преданий. Он не собирался опровергать их, но Зулухед знал правду. Жуткий
воин, охранявший дракона, не способен мыслить самостоятельно. В своих попытках
подчинить таинственный артефакт Некрос высвободил нечто. Зулухед называл это —
огненный голем. Вероятно, из-за сущности его демонической силы, но это,
конечно, не было мифическое существо.
Каким бы ни было его происхождение и для чего бы он раньше
ни использовался, голем был отменным стражником. Слушал он только Некроса.
Зулухед пробовал подчинить его, но артефакт, породивший голема, принадлежал
теперь одноногому орку и никому больше.
— Я вхожу, — сказал он огненному стражнику.
Голем окаменел… и рассыпался, превратившись в гаснущие
искры. Некрос не в первый раз был свидетелем подобного ухода, и все же он
отпрянул и не решался сдвинуться с места, до тех нор пока не погасла последняя
искра.
В пещере его встретил голос:
— Я знала… ты скоро… скоро придешь…
Презрение, прозвучавшее в голосе Алекстразы, ничуть не
задело ее тюремщика. За все эти годы он слышал от нее оскорбления и похуже.
Сжимая артефакт в кулаке, он приблизился к голове королевы, которая в целях
предосторожности была прикована скобами к полу. Ее огромные челюсти были
причиной гибели одного из орков-наездников — недопустимая потеря. Естественно,
ни цепи, ни скобы не могли удержать такого могучего левиафана, но они
увеличивали силу артефакта. Какие бы силы ни прикладывала Алекстраза, она не
могла освободиться самостоятельно. Это не говорит о том, что она не пыталась.
— Тебе нужно что-нибудь? — спросил Некрос, ни мало не
заботясь о своей пленнице. Он просто должен был поддерживать в ней жизнь, чтобы
она продолжала служить Орде.
В былые времена чешуя Королевы Драконов отливала
металлическим блеском. Ее туша все еще занимала все пространство пещеры, но в
последнее время под шкурой стали видны ребра, и речь ее замедлилась. Но, несмотря
ни на что, огонь ненависти в золотистых глазах рептилии не угас. Старый орк
прекрасно понимал, что, если когда-нибудь Королеве Драконов удастся вырваться
на свободу, первым, кого она проглотит или превратит в золу, будет он. Но так
как никто уже давно не спешил освободить ее, орк не беспокоился по этому
поводу.
— Умереть… было бы неплохо.
Орк не стал поддерживать этот бессмысленный разговор. Во
время долгого заточения она пыталась заморить себя голодом, но достаточно было
разбить перед ее мордой одно яйцо из кладки — и Алекстраза сдалась. Даже зная,
что все ее птенцы дрессируются для того, чтобы убивать врагов Орды, и умирают
именно из-за этого, Алекстраза явно лелеяла надежду, что когда-нибудь они
станут свободными. Разбить яйцо означало разбить частичку этой надежды.
Возможно, именно этому птенцу суждено было обрести свободу.
Некрос, как обычно, осмотрел последнюю кладку. На этот раз
пять яиц. Количество в норме, но яйца по размеру меньше, чем обычно. Это
обеспокоило Некроса. Вождь уже упоминал о недомерках из последней кладки,
правда, малорослый дракон все равно в несколько раз выше любого орка.
Спрятав диск в мешочек на поясе, Некрос наклонился и поднял
одно из яиц. Потеря ноги не повлияла на силу рук орка, и он без труда поднял
массивное драконье яйцо. Вес нормальный. Если все яйца такие же тяжелые,
значит, из них, по крайней мере, вылупятся здоровые птенцы. Лучше поскорее
отправить их вниз, в пещеру-инкубатор. Вулканическая температура в этой пещере
как нельзя лучше подходила для вывода птенцов.
Некрос положил яйцо на место.
— Все бесполезно, смертный, — тихо проговорила Алекстраза. —
Твоя маленькая война кончилась.
— Может, ты и права, — буркнул орк, без сомнения удивив
своей откровенностью Королеву Драконов, — но мы сражаемся до конца, ящерица.
— Тогда бейтесь без нас. Мой последний консорт умирает, и ты
знаешь это. Без него не будет никаких яиц. — Голос Алекстразы, и без того
тихий, совсем ослаб, словно этот разговор лишил ее последних сил.