Завет Христа - читать онлайн книгу. Автор: Ульрих Хефнер cтр.№ 75

Отец Леонардо пожал плечами и продолжил читать. Записи становились все более немногословными. Папская булла Omne datum Optimum [38] оказалась последним документом того времени. Время это, безусловно, было богато событиями, однако очевидно, что они оставались скрытыми для церкви. Следующие документы уже датировались 1305 годом. Все они касались Франции и содержали обвинения в богохульстве и прочих грехах, вплоть до разнузданных гомосексуальных контактов в среде рыцарства ордена. Последний документ был тайным письмом французскому королю Филиппу, написанным Папой Климентом в сентябре 1307 года. Он содержал распоряжение одержать победу над тамплиерами путем неожиданного нападения и наложить арест на все их имущество, тем самым дав возможность провести над всеми ними судебный процесс. В качестве основания для приказа Папа Климент приводил ересь, сексуальные извращения и надругательство над телом Христовым. Так и закончился период деятельности тамплиеров в Европе, и они потеряли свою значимость, хотя — это отец Леонардо знал в результате долгих часов, посвященных изучению истории — не все тамплиеры угодили в сети преследователей. Некоторые, очевидно, бежали в Шотландию, другие — по слухам — в Новый Свет, вероятно, в Америку, которую открыли лишь двести лет спустя.

Отец Леонардо потер глаза и взял следующий скоросшиватель. «Свитки и раскопки в Кумране, на Святой земле» — гласила надпись на обложке. На нескольких обзорных планах, выполненных отцом де Во, были изображены одиннадцать пещер, случайно обнаруженных на Мертвом море. В списке личного состава, подписанном служащим Французского института археологии, указывались фамилии помощников, в том числе Хаима Рафуля. Служащий также вел зарплатную ведомость, куда заносил суммы, выплаченные работникам. Документ — вне всякого сомнения, оригинал — датировался февралем 1952 года. Через две страницы отец Леонардо обнаружил аналогичную ведомость, датируемую мартом. Как ни странно, три фамилии из нее были вычеркнуты. Хаим Рафуль, Игаэль Юнгблют и араб по имени Мохаммад аль-Захин. Очевидно, они были отстранены от участия в раскопках.

Отец Леонардо продолжал читать. Дальше следовали перечни находок из всех пещер. На листе, посвященном пещере семь, отмеченном надписью «раннехристианский период», кто-то написал по-французски «практически полностью разграблена». Отец Леонардо знал о свитках Кумрана. Во время учебы он должен был прочесть и проинтерпретировать некоторые отрывки дамасского свитка из четвертой пещеры. Свиток, согласно оценкам археологов, датировался 75 г. до P.X. и включал в себя две части. Он пробежал глазами остальные строки и принялся теперь — было уже далеко за полночь — за ту папку, которую первой достал из шкафа: «Общества веры, тайные союзы и организации, окруженные ореолом таинственности». Однако в большинстве случаев это были вполне безобидные братства, которые действительно усиленно защищали веру. Изучив дела розенкрейцеров, отец Леонардо пролистал несколько страниц. Внезапно он насторожился. Хотя титульный лист и находился в папке с надписью la confrerie Jesus Christ, [39] все остальные листы были изъяты. Он поднял телефонную трубку. Вскоре раздался заспанный голос монаха-францисканца, дежурившего в ночную смену и, очевидно, все-таки заснувшего.

— Нескольких документов не хватает, — сообщил отец Леонардо.

— Документов не хватает? — резко проснувшись, переспросил монах. — Это невозможно.

— И тем не менее в папке I/VIII-GB XXI нет нескольких страниц.

— Уже иду! — взволнованно ответил монах.

Вскоре после этого щелкнул замок. Монах-францисканец в коричневой сутане торопливо вошел в маленький, по-спартански обставленный кабинет.

— Вот, пожалуйста, сам посмотри! — сказал отец Леонардо и подал францисканцу папку. Тот недоверчиво пролистал документы.

— Я не понимаю, — произнес он, сравнив дела с номенклатурой.

Отец Леонардо откашлялся.

— Брат, мне бросилось в глаза, что эта папка не покрыта пылью, как остальные. Возможно, кто-то был здесь недавно и забрал документы с собой?

— Это строго запрещено, — возразил францисканец. — Записи категорически нельзя изымать, таковы правила.

— Но, очевидно, кто-то не стал придерживаться правил, — цинично заметил отец Леонардо.

— Секундочку, я кое-что проверю, — неожиданно произнес монах и пошел прочь. Отец Леонардо последовал за ним. Францисканец сел за старинный пюпитр, достал какую-то книгу и начал ее листать. — Это невозможно, — заикаясь, заявил он.

— Что невозможно?

Францисканец подвинул к нему книгу. Отец Леонардо тихо присвистнул, когда прочитал сделанную от руки запись.

— Так вот оно что, — пробормотал он. — Я думаю, нас обоих отправят в отставку, если мы замолчим это происшествие.

Францисканец промокнул пот со лба и энергично кивнул.

Штруб, Берхтесгаден…

— Его просто нет дома, — прошептал Мошав, после того как Том позвонил и постучал в который раз.

— Его нет дома, или он не открывает, — ответил Том, рассматривая фасад.

Это был одноквартирный дом в типичном для здешней местности стиле загородной дачи. Двухэтажное строение с надстройкой на крыше. Жалюзи закрыты, окна за ними темны.

— Его нет дома, и точка! — резко заявил Мошав. — Поехали отсюда, а завтра вернемся. Мне вполне достаточно одной встречи с полицией в день. У меня нет никакого желания оказаться из-за тебя за решеткой.

— Погоди-ка, — возразил Том.

Он пошел вдоль фасада и оказался у кованых ворот, которые были заперты. Выложенная плитками дорожка вела за дом. Том осторожно перелез через ворота, предварительно убедившись, что никто не смотрит на него из окон соседних домов.

— Жди меня здесь и спрячься в тени. Если кто-нибудь придет, просто свистни мне и уходи.

— Ты сумасшедший, — пришел в ужас Мошав. — Полиция ищет опасных преступников. Если нас здесь кто-то заметит, нам крышка.

— Иногда приходится чем-то рисковать, — заявил Том и исчез в темноте.

Мошав нервно скрылся в тени. Уличный фонарь освещал Дорогу, но уже возле гаража было темно. Мошав внимательно осмотрелся. В доме напротив окна были темными, только время от времени в одном из них возникало разноцветное сияние от включенного телевизора. Дом рядом с этим — старый, крытый гонтом жилой дом, был погружен во мрак. Очевидно, там уже все спали.

Мошав в нетерпении считал секунды, но они скоро превратились в минуты.

— Где его только носит? — прошептал он и снова покосился на окна соседних домов.

Не пошевелилась ли занавеска в доме под гонтом? Он сделал шаг в сторону. Снова ему показалось, что занавеска колышется. Мошав вздрогнул. Хотя окно на первом этаже было темным, фонарь все же бросал немного света на дом. И он мог бы поклясться, что заметил очертания лица и головы с шапкой вьющихся волос. Он еще глубже вжался в темноту. Может, пора свистеть?