Седьмая жертва - читать онлайн книгу. Автор: Алан Джекобсон cтр.№ 30

В детстве его били слишком часто, он получил необходимую закалку, и теперь никогда не бежал от драки. Он знал все запрещенные приемы, потому что испытал их на себе.

Он приложил пакет со льдом к шишке на лбу. Левая сторона лица и челюсть тоже припухли, но, к счастью, синяк был почти незаметен, и его можно будет легко скрыть макияжем. Агент ФБР с синяком под глазом и пурпурной шишкой на лбу неизбежно привлечет к себе внимание, а этого он пока что всеми силами стремился избежать.

Впрочем, кое-чему эта сучка его все-таки научила. Он должен тщательнее следить за собой и вырубать их быстрее, прежде чем они успеют ударить в ответ. Потому что в следующий раз в руках очередной сучки может оказаться нож или горлышко бутылки.

Он мысленно составил список возможных способов решения этой проблемы, но все они подразумевали определенный риск, самый большой из которых заключался в том, что ему придется открыто купить оружие. С другой стороны, Интернет позволял ему отправиться куда угодно и сделать что угодно, без того чтобы продавец внимательно вглядывался в его лицо или задавал ему вопросы о том, зачем ему понадобилось вооружиться.

Так что он может запросто приобрести любое оружие и без всяких объяснений. Первая же поисковая машина выдала ему список множества веб-сайтов, на которых продавались шокеры, способные вырубить любую сучку на несколько минут. Все, что он должен сделать, – это прикоснуться контактом к ее телу. Черт, да хотя бы к одежде. Чем продолжительнее прикосновение, тем дольше длится беспамятство.

Он щелкнул по ссылке «Часто задаваемые вопросы» и прочел: «…используя высокочастотные импульсы, шокеры возбуждают нервную систему и заставляют мышечные ткани сокращаться столь быстро, что их источник энергии моментально превращается в молочную кислоту, истощая и обездвиживая мышцы. Одновременно импульсы шокера прерывают прохождение сигналов от нервных окончаний в мозгу, что приводит к потере ориентации и контроля над телом. Состояние заторможенности и помрачения сознания длится от двух до пяти минут в зависимости от массы тела и…»

Минут! Да ему хватит и нескольких секунд. Нескольких секунд, чтобы схватить суку за шею и по капле выдавить из нее жизнь. Две руки, два глаза. Два выпученных глаза, в которых от внутреннего давления лопаются капилляры…

Он быстро просмотрел содержание веб-сайта, ввел номер своей кредитной карточки, после чего выключил компьютер. Пакет он получит завтра.

Ему казалось, что все идет слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Комната закружилась у нее перед глазами, но постепенно окружающие предметы вновь обрели резкость. Карен растерянно поморгала и обнаружила, что смотрит на люстру на своем потолке. Нет, не на своем потолке, он перестал быть ее потолком. Это потолок Дикона. И дом Дикона.

Телевизор был включен, и из его динамиков доносился безошибочно узнаваемый рев моторов машин, мчащихся по треку. Рядом с глубоким креслом Дикона на краю пепельницы лежал дымящийся окурок. И – какого черта? – молния на ее джинсах оказалась расстегнута.

Который час?

Почему я лежу на полу?

Почему у меня раскалывается от боли голова?

Карен перевернулась на бок и увидела, что любимое кресло Дикона пустует.

Проклятье, где же он сам?

Она чувствовала себя так, словно ее сунули в барабан стиральной машины. Протянув руку, Карен нащупала вмятину, какая бывает у подгнившего плода. Но что бы с ней ни случилось, к этому приложил руку Дикон. Значит, случилось нечто плохое.

Она с огромным трудом поднялась на ноги и огляделась. Она стояла посреди гостиной, которая раскачивалась взад и вперед, как маятник. Голова у Карен закружилась, и она пошатнулась, согнувшись пополам и расставив руки в стороны, как канатоходец над пропастью арены. Немного придя в себя, она нетвердыми шагами направилась к своей машине.

Нашарив в кармане ключи, она открыла дверцу и села за руль. В голове по-прежнему стоял туман, перед глазами все плыло, и она ехала в буквальном смысле на автопилоте. Впрочем, до своего офиса она могла добраться и с закрытыми глазами, что было очень кстати, поскольку мыслительный процесс в ее-то состоянии представлялся весьма затруднительным.

Направляясь к федеральной автостраде, Карен отчаянно пыталась вспомнить, что же случилось у Дикона. Часы на приборной панели ее машины показывали 10:36. Десять тридцать шесть… получается она пробыла в доме бывшего супруга целых полтора часа. Что бы она там ни делала, это заняло у нее чертовски много времени.

Она помнила, что ехала туда, чтобы обсудить возможные изменения в опеке над Джонатаном, и что Дикон наотрез отказался пойти ей навстречу. Память постепенно возвращалась, но и провалов было предостаточно.

Десять тридцать. А ровно в десять часов она должна была что-то сделать. Но что именно?

Остановившись на светофоре, она огляделась по сторонам. Это «что-то» связано с работой? Может, она должна была принять участие в совещании оперативной группы? Она зевнула, и челюсть отозвалась острой болью. Взглянув на себя в зеркало заднего вида, она побыстрее отвернулась, иначе от вида растрепанных волос и затуманенных глаз ее опять начнет подташнивать. Что же, черт возьми, с ней случилось?

Ну же, Карен, думай! На светофоре загорелся зеленый свет, и мысли ее немного прояснились. Из кусочков того, что ей было известно, Карен попыталась сложить более-менее правдоподобную мозаику, и выходило, что они с Диконом поругались из-за опеки над Джонатаном. Итог был ей известен: она пришла в себя на полу у Дикона, головокружение, тошнота и дьявольская головная боль. Должно быть, он хорошенько приложил ее чем-то тяжелым, потому что подробностей она до сих пор так и не могла вспомнить. Но кровоподтеков и синяков на лице у нее не обнаружилось.

Как бы то ни было, она надеялась, что дала ему сдачи. Хотя, судя по включенному телевизору и сигарете, дымившейся на краю пепельницы, она оказалась проигравшей стороной.

По ветровому стеклу ударили первые капли дождя. Потянувшись, чтобы включить дворники, она локтем задела кобуру под мышкой и… О черт!

Карен вдавила педаль тормоза в пол. Машину занесло, и она с трудом удержала ее на скользкой дороге. Стопка бумаг и пластиковых папок, лежавших на заднем сиденье, рассыпалась и полетела на пол.

Пусть она не помнит, что случилось у Дикона, но ее оружие исчезло, и меньше всего ей хотелось давать объяснения по этому поводу – кому угодно, включая Гиффорда и придурков из Службы внутреннего расследования.

Бросив машину в полицейский разворот, Карен помчалась обратно к дому Дикона, стараясь соблюдать правила дорожного движения, хотя на мокрой дороге автомобиль швыряло из стороны в сторону. Господи Иисусе… Она непременно должна успеть раньше, чем он уйдет с ее «Глоком» в кармане. Зная характер бывшего супруга, Карен не сомневалась, что оружие запросто может обнаружиться подброшенным в самом неподходящем месте… или он вообще продаст его какому-нибудь наркоману, а тот совершит преступление. В Бюро за это по головке не погладят. Репортеры и газетчики непременно поднимут шум, и она превратится в изгоя. Если же, не дай бог, из ее пистолета кого-нибудь убьют… как она будет жить с этим?