Смертельная измена - читать онлайн книгу. Автор: Сабина Тислер cтр.№ 37

Топо остался доволен собой. Эта работа заняла у него не более пяти минут. Он даже не мог себе представить, что еще есть люди, которые и вправду читают книги, на которые пишут рецензии. Конечно, он не смог дать оценку фигурам и диалогам, но, в конце концов, его мнение было его личным мнением. И в данном случае никто не сможет к нему придраться.

Он взял книгу под названием «Двадцать третье апреля, одиннадцать часов сорок пять минут» Марии Чеччи и прочитал текст на обложке. «Идиллическое место в Марке. Теплое апрельское утро. Джованни Сантони отправляется в путь, чтобы устроить в своем родном городе кровавую баню. Захватывающий триллер, от которого мороз идет по коже».

«Боже мой, — подумал Топо, — у кого же появится желание добровольно читать такой бред?»

И он набрал в компьютере: «Как это вообще получается, что бульварные романы такого рода периодически становится бестселлерами? Неужели автор должен действительно нагружать нас психологией в стиле „маленькой Лизхен“?»

Тут ему бросилось в глаза, что в этой рецензии он повторил выражение «маленькая Лизхен», и он заменил ее в первом тексте определением «скучный», так что теперь получилось, что действующие лица прописаны незатейливо и скучно. По мнению Топо, выражение «маленькая Лизхен» очень удачно подходило как для психологии, так и для этого автора. Он написал короткое резюме, не составившее никаких проблем, потому что на обороте титула книги о ее содержании было написано больше, чем на обложке, прибавил пару общих фраз о людях с психическими расстройствами, срывающимися в амок, которые скачал из Интернета и которые говорили о том, что он очень активно изучил эту проблему. А потом еще добавил: «Если даже отвлечься от этой абсолютно неправдоподобной истории (выражение „неправдоподобный“ всегда было к месту, и вообще оно было одним из его любимых), то мне тоже не хочется читать, как мозг брызгами разлетается по всей улице и пачкает лобовые стекла машин. Дело в том, что я как раз сижу за обедом. Может быть, страницы этого романа были бы более уместны в туалете».

Топо откинулся назад и ухмыльнулся. Он снова чувствовал себя гениальным. За эти резкие выражения его и любили читатели, ведь перед его критическим взглядом ничто не могло устоять. Почему бы и нет? Позитивные рецензии были такими же «захватывающими», как официальный биржевой вестник в зале ожидания. Топо не знал, что в раскритикованной им книге убийства не состоялись, потому что были своевременно предотвращены, да он и знать этого не хотел. Он написал, что собирался, и на этом дело для него закончилось.

Топо облегченно потер руки. Конец. Эта работа была завершена. Чрезвычайно довольный собой, он отправил тексты по электронной почте в редакцию.

И принялся опустошать шкафчик в ванной комнате, сбрасывая медикаменты, кремы, тюбики, бутылочки и баночки в большой мусорный мешок.

Погода все еще оставалась прекрасной. Наверное, она будет такой до середины сентября, считали местные жители, обсуждая это в баре, и недовольно морщились. Для оливок было бы лучше, если бы время от времени шел дождь.

Лукас уехал к пекарю и на почту, а заодно вывез мусор.

Магда сидела на террасе и писала письмо Торбену.

Мой сладенький!

У меня есть немного времени, чтобы написать тебе письмо. Папа уехал за покупками, а я сижу на террасе. Здесь слишком жарко, чтобы хоть что-нибудь делать в саду или в доме.

Три дня назад я говорила по телефону с твоим ректором. Он сказал, что ты уже очень хорошо освоился. Это прекрасно, мой дорогой! Я уже радуюсь твоему следующему письму, чтобы узнать, что ты действительно счастлив.

Сегодня утром папа перекопал огород. Это просто безумие при такой жаре. Но ты же знаешь, какой он. Он не щадит себя и не может даже пяти минут посидеть спокойно, ничего не делая.

Кстати, лисенок теперь приходит к нам регулярно. Каждое утро, когда мы завтракаем, он сидит у кустов и не убегает даже тогда, когда папа относит ему корм.

Кроме того, у нас есть маленькая синица, которая каждый день прилетает к окну и стучит в стекло. Я насыпала ей хлебных крошек, но она не обратила на них внимания. Похоже, она не голодная. А когда я выхожу из дома, она улетает. Пугливая птица, но я настолько привыкла к ней, что огорчилась бы, если бы ее вдруг не стало.

Любимое мое сокровище, всего тебе хорошего. Пиши, если тебе что-то нужно, мы помним о тебе, мы думаем о тебе, мы рады тебе и всегда во всем поможем.

С любовью, мама и папа.

Она как раз положила письмо в ящик, когда вернулся Лукас.

Магда посмотрела на него.

— Кстати, я хочу поехать в Рим, — сказала она, — причем прямо завтра.

— Зачем? Что это даст?

— Я хочу проверить гостиницы, названия которых мы нашли в его компьютере. Может быть, я что-нибудь узнаю. Какую-то мелочь, которая поможет нам. Я просто не могу больше сидеть, ничего не делая! Я не могу примириться с тем, что Йоганнес не вернется, а я так никогда и не узнаю, что с ним случилось. Я этого не выдержу. Ты это понимаешь?

— Да, конечно… — Лукас помолчал. — Но что это даст, Магда? Ты узнаешь, что он или не останавливался ни в одной из этих гостиниц, или жил в одной из них и такого-то числа уехал. И не сказал портье, куда именно. Ты не продвинешься ни на шаг, только станешь еще несчастнее, чем сейчас.

Магда уставилась на него, а потом у нее из глаз полились слезы. Но это был не просто плач. Она выла как раненый зверь.

Лукас настолько испугался этого неожиданного взрыва чувств, что пару секунд не знал, что делать. Он попытался обнять ее, но она оттолкнула его и зарыдала еще громче.

— Что с тобой? — смущенно пробормотал он. — Что случилось? Что я сделал?

— Ты все разрушаешь! — закричала она. — Ты отнимаешь у меня надежду, потому что не хочешь, чтобы он нашелся! Ты рад, что его здесь нет, правда? Ты не ищешь его и не помогаешь мне! Из-за тебя все становится только хуже!

Ее слова напоминали горную лавину, которая становится все мощнее и в конце концов убивает жизнь в долине.

— Я этого не выдержу! — кричала она. — Неужели ты не понимаешь? Этот страх, что с ним что-то случилось, эта неопределенность… Я бесконечно тоскую по нему! А то, что мы делаем, как живем, так бессмысленно, так глупо! Я сойду с ума, Лукас, я не могу просто сидеть и ждать!

— Я знаю. И понимаю тебя, — пробормотал он.

Но она снова взорвалась.

— Ничего ты не знаешь и не понимаешь! Ничего! Ты понятия не имеешь, как я себя чувствую и что у меня внутри! — Она с силой ударила себя в грудь. — Я не могу больше, Лукас, я этого не выдержу!

Магда опустила голову на руки и беззвучно заплакала. Он молча стоял рядом, не решаясь даже погладить ее по голове.

Через несколько минут она встала.

— Мне кажется, я убью себя, — прошептала она и пошла наверх, в спальню.