– С ним надо поговорить, Фрэнк. И лучше всего тебе.
– Почему?
– По-моему, ты сможешь повлиять на него больше, чем я. Мне кажется, что слово «ФБР» впечатляет больше, нежели Служба безопасности Монако.
– Хорошо, одеваюсь и еду.
– Пришлю за тобой машину. Увидимся в доме Жан-Лу.
– Договорились.
С последними словами Фрэнк уже направился в спальню. Взял первые попавшиеся рубашку и брюки, надел носки и ботинки, а потом легкий пиджак без подкладки. Сунул в карманы все, что накануне вечером выложил на тумбочку у кровати, обдумывая, как лучше начать разговор с Жан-Лу Вердье. Тот наложил со страху в штаны, и это понятно. Необходимо убедить этого мальчишку. Фрэнк заметил, что, думая о Жан-Лу, называет его про себя «этим мальчишкой», а ведь тот был, похоже, всего на несколько лет моложе него.
Фрэнк чувствовал себя куда взрослее. Конечно, полицейские стареют быстро. Может быть, кто-то уже рождается старым, и ему остается только понять это при общении с кем-то, для кого нить времени тянется нормально. Если дело обстояло так, не исключено, что для Жан-Лу эта нить внезапно оборвалась.
Фрэнк вышел в коридор, вызвал лифт и запер квартиру на ключ. Лифт бесшумно открылся за его спиной, отбросив в коридор более яркий свет.
Фрэнк вошел в лифт и нажал кнопку первого этажа. Они возьмут его, это точно. Рано или поздно он допустит какую-нибудь ошибку, и они возьмут его. Проблема в том, сколько еще человек он успеет чудовищно оскальпировать.
Лифт остановился, чуть вздрогнув, и двери открылись в красивый мраморный вестибюль небоскреба «Парк Сен-Ромен». Фрэнк заметил за стеклянными дверями полицейскую машину, ожидавшую его. Возможно, она находилась где-то неподалеку, потому что приехала очень быстро. Консьерж, увидев Фрэнка, сделал ему знак из своей стеклянной будки. Фрэнк подошел к нему.
– Добрый день, месье Оттобр, – сказал консьерж, произнося его имя по-французски.
– Добрый день.
Консьерж протянул ему белый конверт без обратного адреса и без марки, на котором значилось только его имя, написанное от руки.
– Это оставили для вас вчера вечером, после того, как вы вернулись.
– Спасибо, Паскаль.
– Не за что. Мое почтение, месье.
Фрэнк взял конверт и вскрыл его. Там лежал сложенный втрое лист. Достав его, Фрэнк прочитал послание, написанное нервным, но разборчивым почерком.
Только ничтожные люди не меняют своих убеждений. Не вынуждайте меня изменить представление о Вас. Мне нужна ваша помощь, а вам нужна моя. Оставляю свой адрес на побережье и номера телефонов, по которым можно найти меня.
Натан Паркер.
На листе был указан адрес и два телефонных номера. Садясь в полицейскую машину, Фрэнк не мог не подумать, что теперь по свету бродят уже по меньшей мере два кровавых безумца.
25
Полицейская машина выехала из Монте-Карло и направилась в гору к городку Босолей по автостраде, связывающей Монако с Ниццей и Италией. Сидя на заднем сиденье, Фрэнк открыл окно, впустив свежий воздух. Он перечитал записку генерала, сунул ее в карман и стал смотреть в окно, но вместо пейзажа перед ним мелькали цветные пятна.
Паркер оказался неприятным осложнением, которое было весьма некстати. Даже если его намерения не выходили за пределы личных интересов, человек этот представлял собой власть – власть с большой буквы. Его заявления отнюдь не были пустой похвальбой. Совсем наоборот. Он действительно мог иметь в своем распоряжении средства, о которых говорил.
И это означало, что помимо полицейских примутся за дело люди, которые работают куда грубее. Они, конечно, будут вынуждены действовать анонимно, но зато без юридических формальностей и, возможно, поэтому их действия окажутся эффективнее.
И то, что им придется действовать в таком тесном и деликатном пространстве, как Княжество Монако, не укротит жажду мести Натана Паркера. Он уже довольно стар и имеет немалый авторитет, чтобы наплевать на карьеру. По словам Купера, генералу хватит сил, чтобы прикрыть исполнителей его задания. Если же ему удастся схватить убийцу, печать тотчас сочинит легенду о страдающем отце, искавшем справедливости и сумевшем сделать то, что не удалось никому. Он станет героем, а значит, неприкасаемым. Соединенным Штатам сейчас до зарезу нужен герой. Американское общественное мнение сплотилось бы вокруг генерала. Для властей Княжества он стал бы костью в горле, но потом им все же пришлось бы переварить и эту неприятность. Game over.
[33]
А тут еще Жан-Лу. Еще одна горячая картошка.
[34]
Необходимо придумать, как уговорить диджея отказаться от своего решения, при том, что по сути он прав. Одно дело – быть популярным, благодаря радиопередачам, и совсем другое – оказаться под прицелом прессы только потому, что ты – главный связной с убийцей. От таких крайностей у кого угодно нервы сдадут. Жан-Лу был все же только исполнителем. Да, у него неплохая голова, и он умеет ею пользоваться. Во всяком случае, он не производил впечатления прилизанного дурака, в отличие от прочих знакомых Фрэнку звезд шоу-бизнеса. Однако американец имел все основания тревожиться.
Отвратительная история. И время, имеющееся в их распоряжении стремительно сокращается, отсчитывая минуту за минутой на часах, которые высокие власти Княжества держали в руках и постоянно сверяли.
Машина затормозила у здания на крутом склоне холма, который словно возвышался над всем Монте-Карло. И хотя с дороги виднелась только крыша за рядом кипарисов, было ясно, что из дома открывается изумительная панорама. В том, что именно здесь живет знаменитый диджей, не было никакого сомнения. На дороге стояло множество машин и даже фургоны с логотипами телевизионных компаний. Корреспонденты и хроникеры буквально держали дом в осаде. Поодаль стояла полицейская машина. Увидев, что появилась еще одна, журналисты заволновались. Агент, сидевший рядом с водителем, сообщил по рации коллегам:
– Говорит Дукрос. Подъезжаем.
За поворотом показалась металлическая ограда. Когда машина притормозила, журналисты бросились к ней, желая взглянуть, кто приехал. Двое агентов вышли из дежурной машины и пропустили их внутрь.
Они проехали вниз по пандусу, выложенному красной плиткой, и оказались на площадке перед гаражом с гофрированной дверью. Никола Юло уже прибыл сюда и ждал Фрэнка, прохаживаясь по двору.
– Привет, Фрэнк, – приветствовал он его. – Видел, что творится?
– Привет, Никола. Видел, видел. Нормально, я бы сказал. И удивился бы, не будь здесь никого.
Фрэнк вышел из машины и оценил строение.