Алхимия единорога - читать онлайн книгу. Автор: Антонио Родригес Хименес cтр.№ 82

— Виолета, ты выглядишь потрясающе.

— Спасибо, но извиняться необязательно. Я тоже тебя люблю.

— Ты сказала это из-за Дианы?

— Я прошу тебя лишь о доверии. Большом доверии. Верность — это собственничество, притворство и ложь. Ты мой любовник и мой друг, и я ни за что не хочу лишиться тебя как друга, поэтому единственное, что нам нужно свято хранить, — это доверие. Верность годилась для старых официальных союзов, когда супруги видели друг в друге предметы движимого имущества. Я желаю, чтобы мы были свободны, но не предавали друг друга ни помыслом, ни чувством. Тело же — всего лишь машина, инструмент.

— Но, Виолета, когда я с другой женщиной, я еще и чувствую!

— Чувствует тело. В тот день, когда ты полюбишь другую, все станет иным. Тебе нравится экспериментировать, отпивать из разных бокалов. Ты предаешься этому занятию с такой непосредственностью, что я не беспокоюсь. Такова одна из твоих потребностей. Даже Джейн больше меня переживает по этому поводу, хотя никогда в этом не признается. А я просто знаю, что ты меня любишь. Об этом говорят твои глаза. Я тоже люблю тебя, Рамон.

Я придвинулся ближе и поцеловал ее в шею долгим, жгучим, страстным поцелуем. Виолета извернулась и поцеловала меня в губы.

— Подожди секундочку, — произнесла она и направилась в угол, к сестре.

Не знаю, о чем они говорили, но друг Дражена тут же получил полную отставку.

Перебросившись еще парой реплик, сестры вернулись ко мне, и Джейн выпалила:

— Нам нужно поговорить.

У нее был озабоченный вид.

Мы втроем вышли в сад, и Виолета спросила:

— Хочешь объясниться с Рамоном наедине?

— Не говори ерунды. Нас трое, а не двое. Между нами не может быть секретов.

— Джейн, что случилось?

— Мне кажется, ты меня не любишь. Мне необходимо больше ласки, больше любви. А ты, обладая сразу двумя женщинами, позволяешь себе роскошь расширять свой гарем на стороне.

Виновато понурив голову, я словно оцепенел и онемел. Мне нечего было ответить. Джейн была права, я вел себя по-свински, но ничего не мог с собой поделать.

— Я люблю тебя, Джейн. — Вот все, что я смог выговорить.

— Да, это сразу бросается в глаза. Бесстыдник! Мне нужен мужчина, который заботился бы обо мне, каждый день занимался со мной любовью и был рядом!

Я снова не нашелся что ответить. Претензии Джейн были так обычны, так узнаваемы, словно случилась размолвка между старомодными супругами.

— Послушай… Мы могли бы стать особенными, ни на кого не похожими, но вместо этого превращаемся в надоевших друг другу супругов с их опостылевшими семейными дрязгами.

Джейн прекрасно понимала, что это правда. Теперь замерла она — то ли из-за морозного воздуха, то ли оттого, что все между нами рушилось.

Виолета смотрела на нас с нежностью. Она наблюдала за нами, и ее потрясающее умение понимать и сочувствовать притянуло нас к ней как магнитом.

Виолета улыбнулась, достала из сумочки флакон и протянула Джейн. Сперва младшая сестра посмотрела на него с отвращением, потом смирилась и выпила содержимое одним глотком. Джейн закрыла глаза, глубоко вздохнула и замерла в ожидании целительного действия универсального снадобья. Виолета извлекла из сумочки еще один флакон и дала мне:

— Выпей. Только до половины.

Я сделал большой глоток, вернул Виолете склянку синего стекла, и девушка допила остатки эликсира.

Через несколько мгновений мы втроем обнимались и плакали от избытка чувств.

— А теперь — ужинать! — скомандовала Виолета. — Я знаю ресторанчик рядом с нашим домом, там подают отличную далматинскую ветчину.

Ни с кем не попрощавшись, мы прокрались по саду и вышли на улицу.

В ресторане в конце узкого тесного проулка мы заказали ветчину, сыр и оливки в вине, запивая роскошный ужин солнечным фаросским, а еще отведали «Гекторовича» — нежнейшего сухого муската.

Ту ночь мы провели в атмосфере полной духовной близости. Несмотря на небольшие неурядицы, мы привыкли откровенно обсуждать любые проблемы, говорить на любые темы и в такие моменты открывались друг перед другом больше, чем обыкновенные супруги. Никаких секретов! Мы говорили о женщинах, мужчинах, о своих привычках, страхах, о наших совместных планах, о том, что каждый из нас видел во сне, и о нашем будущем; о возможности вечной жизни, которая для меня пока была лишь мечтой. Мои подруги уже свершили Великое делание, стали адептами философии, а я все еще оставался простым учеником, не добравшимся до философского камня. Каким будет наш союз через сто, двести, триста лет?

За это время можно пережить и усталость, и хаос, и падение великих людей, и грозные войны, и всяческие катастрофы.

— А что будет, если начнется ядерная война? Мы уцелеем?

— На такие вопросы способен ответить только Николас, — отозвалась Джейн. — Он этим интересовался и кое-что мне рассказал. Ты слышал историю Мордехая Вануну?

— Нет, хотя имя мне знакомо.

— Так вот, этот израильский инженер отработал лет десять — с конца семидесятых до середины восьмидесятых — на ядерной станции в Димоне. В тысяча девятьсот восемьдесят шестом году он поведал журналистам из английской «Санди тайме», над чем там работают. Вануну представил сделанные им фотографии и пояснил: на подземных этажах той станции в больших количествах добывают плутоний. Эта информация заставила сотрудничавших с газетой физиков-аналитиков сделать вывод, что Израиль располагает примерно двумя сотнями ядерных боеголовок. Кроме того, Вануну утверждал, что Израиль делает бомбы, действующие на основе нуклеарного синтеза, то есть термоядерные или водородные, а еще на Димоне производится тритий — вещество для усиления мощности обыкновенных атомных бомб. Было сделано заключение, что Израиль обладает оружием повышенной мощности.

— Кошмар! Просто волосы дыбом! Представьте, что случится, если палестинцы или сирийцы прищемят израильтянам яйца. Что тогда будет? Катастрофа, безумие, хаос. Да, эта страна заставила себя уважать.

— А знаешь, что случилось с Вануну после того, как он распустил язык?

— Не знаю.

— Он исчез из Лондона.

— Как?

— Агент израильской спецслужбы втерся к нему в доверие, увез в Рим и похитил. [91] Инженера переправили в Израиль, судили секретным трибуналом за шпионаж и измену и в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году приговорили к восемнадцати годам тюрьмы. Несомненно, похищение Вануну явилось доказательством того, что его публикация в «Санди таймс» — правда.

— Ну и люди!

— А теперь вообрази, что они доберутся до «Книги еврея Авраама», найдут Фламеля и похитят его. По счастью, люди считают алхимию лженаукой, поэтому временно мы в безопасности. Серьезные умы никогда не верили в алхимию. Алхимия — это так невероятно! Но осторожность все-таки не повредит. Хотя мне кажется — напади «Моссад» на след рукописей, его агенты действовали бы куда решительней.