Кровь избранных - читать онлайн книгу. Автор: Кай Дзен cтр.№ 99

Да и что дала ему родная земля, кроме боли? Захватчики гнали Шань Фена пинками, как собаку, а те, кто должен был его освободить, просто использовали. В душе поднимались гнев, обида и печаль. Мужчина с грустью подумал о своих надеждах, обманутых Дитрихом Хофштадтером. Абсурдный западный мир все губит, он отнял у китайца Венту, а с ней и любовь.

Наконец Шань Фен добрался до цели — Гриффит-авеню и, припарковавшись в переулке напротив входа, занял удобную позицию: его никто не видел, а местность отсюда обозревалась очень хорошо.

Несколько часов спустя рыжая быстро вышла из Роузбоул-резиденс, села в новенький ярко-красный «форд» и умчалась. Шань Фен тоже собирался тронуться с места, но стартер дряхлой железяки не хотел включаться. Проклиная на чем свет стоит всех богов, в которых давно не верил, китаец увидел, что к автомобилю рыжей пристроился черный «шевроле». Прошло еще несколько минут, и обе машины снова проехали мимо него. Видимо, женщина сделала круг из осторожности, но тут к процессии присоединился еще и «кадиллак». В этот момент развалюха чихнула и завелась. Фортуна явно улыбнулась Шань Фену.

Как только он свернул налево за остальными, то увидел их всех, на большой скорости несущихся по заснеженной улице. Догнать быстро удаляющиеся автомобили не оставалось никакой надежды, но китаец сосредоточенно вцепился в руль. В каком направлении ехать, можно было понять по тревожным гудкам других водителей, видевших сумасшедшую гонку троицы. Чтобы избежать столкновения со встречными машинами и пешеходами, Шань Фен несколько раз резко вильнул рулем.

Где-то вдалеке неожиданно всполохнул свет и послышался громкий взрыв. Китаец вздрогнул. Подъехав к следующему перекрестку, он заметил столпотворение зевак. Все смотрели в одну сторону.

Повинуясь предчувствию, китаец резко затормозил. Слева от него, посреди улицы, у самого въезда в переулок, стоял «шевроле», который гнался за красным «фордом». У правой бровки застыл на почтительном расстоянии «кадиллак» из погони. А дальше — густой, пугающе свистящий дым. Шань Фен попытался подъехать, но двигатель чихнул и заглох.

Аль-Хариф. Сомнений не было. Он снова оказался свидетелем жуткого зрелища. Женщина, бредущая от разбитой машины, казалась безвольной и опустошенной. Поодаль на земле бился в судорогах какой-то человек. Сердце Шань Фена заколотилось. Ужасное «дыхание Сета»… У американцев получилось. Им удалось его каким-то образом воспроизвести.

Вента… Мысли его устремились к любимой, к ее улыбке, к нежной коже, к простой и такой милой манере себя держать… Он вспомнил эксперименты дьявола во плоти, Дитриха Хофштадтера. Китаец ощутил внутри себя пропасть, которая начала заполняться болью и гневом. Еще жертвы, снова убийства ради ужасной тайны, к распространению по свету которой он приложил руку. В своей жизни Шань Фен подошел к краю бездны и мог туда упасть в любую секунду, чтобы остаться там навсегда…

А на окраине Балтимора царила суматоха: гудки, крики, тошнотворные запахи, сирены карет «скорой помощи», машины копов, большие темные авто. Люди в белых халатах бегом тащили носилки. Перед полицейским кордоном собралась толпа любопытных.

Китаец подышал ровно и неглубоко, чтобы взять себя в руки, и еще крепче стиснул руль. Надо остановить бойню и спасти предназначенных в жертву. И начинать следует с рыжеволосой: она чем-то напоминала Венту. Как раз в этот миг женщину несли санитары, и вокруг носилок суетились четверо мужчин. Место, куда ее повезли, он выяснил без труда, протолкавшись к карете «скорой помощи».

Клиника Джона Хопкинса, большой комплекс у центрального въезда в город. Шань Фен решил понаблюдать, выждать. Он брюхом чуял: что-то должно произойти. Ему хотелось сблизиться с рыжеволосой, поговорить с ней, может, разделить ее боль. Китаец не спал уже несколько дней, но не обращал на это внимания.

Воспользовавшись суетой вокруг прибывших карет «скорой помощи», Шань Фен без труда миновал приемную, и его никто не остановил. Сразу за стойкой регистрации китаец нашел то, что искал: комнату уборщиков. Она была пуста. Теперь надо затеряться в общей массе восточных иммигрантов, которые в больнице могут выполнять только одну работу, не бросаясь при этом в глаза. Спустя несколько минут, Шань Фен уже шел по коридорам, одетый в синюю спецовку, и тащил за собой тележку с тряпками и метлами. Служащий, уборщик, один из многих, без лица и без истории. Такова его жизнь.

Надежды оказаться поблизости от рыжеволосой рухнули. Определить палату труда не составило, номер тридцать пять, но она находилась под строгой охраной, причем правительственной. Проникнуть в помещение возможности не представлялось.

Низко опустив голову, китаец шел мимо тридцать пятой палаты, когда ему встретился врач, не похожий на медика, несмотря на белый халат. И тут Шань Фена вспомнил: человек констатировал смерть Фолберга возле хижины в Пфлюгервилле, в сердце техасских прерий. Тогда его лицо осветила зажигалка. За рыжеволосой охотился Овен…

Нет, не за женщиной, за ее кровью.

Уборщик с восточной внешностью медленно шел к выходу.

«Если не можешь украсть у хозяина, стащи у того, кто его обокрал». Такие слова были в ходу у отчаянных Шанхайских мальчишек. Вот уж не думал, что они когда-нибудь ему пригодятся.

Китаец засек человека Овна сразу за клиникой. Тот не воспользовался одним из боковых выходов, и Шань Фен расценил это как добрый знак. Парень уселся на пассажирское место в серый «шевроле», поджидавший его напротив больницы. Секунду спустя машина тронулась. Иммигрант обратился с горячей молитвой ко всем своим мертвым и еще раз попробовал включить зажигание. Мотор завелся.

Шань Фену показалось, что он ехал за серым автомобилем целую вечность, стараясь, чтобы его не заметили. Густыми хлопьями валил снег, обеспечивая надежное прикрытие. Внезапно «шевроле» резко затормозил у въезда на двухэтажную виллу с маленьким парком вокруг. Китаец проехал мимо ворот и свернул налево, чиркнув по деревянному палисаднику левым крылом. Там мужчина остановил машину и заглушил мотор. Наступила полная тишина, и иммигранту вдруг стало хорошо, как под мягким одеялом. Шань Фен уткнулся лбом в руль и расслабился.

1.40 пополудни

Уже третью ночь Шань Фен проводил в автомобиле, надежно спрятанном в небольшой рощице неподалеку от виллы. Он бы наверняка обморозился, если бы не старый, изорванный, но довольно толстый плед, забытый на заднем сиденье прежним хозяином машины. Вонючие лохмотья спасли ему жизнь. Китаец совсем одурел от усталости, и единственным ощущением, которое время от времени выводило его из полузабытья, была боль в коленях. Чтобы одолеть ночной холод, иммигрант решил размяться короткой прогулкой. Шань Фен потихоньку брел, вдыхая ледяной воздух и посасывая горсть снега, чтобы утолить жажду. И вдруг подъехала карета «скорой помощи». Настал момент, которого китаец так долго ждал.

Прошло восемнадцать лет с тех пор, как Шань Фен ступил на берег страны свободы и удачи. Здесь мужчине довелось столкнуться с ненавистью и презрением, с алчностью и насилием. Независимость он так и не обрел. Едва сойдя с корабля, полный надежд, азиат тут же оказался в лапах Фолберга и других бюрократов и с той поры жил в атмосфере вымогательства и шантажа. Законы новой демократии исключали китайцев, подвергая народ Шань Фена сегрегации на американской территории. Иммигрант нашел работу на фабрике фейерверков, но денег не хватало на достойное существование. Чтобы выжить, пришлось пустить в ход дневники и записки Хофштадтера. Старый барон еще раз пришел ему на помощь.