С утра до вечера я, словно взбесившийся пограничник, прочесывала окрестности с биноклем в руках в надежде, что наткнусь на нее. Но что пугало меня сильнее всего, так это то, что Мойра больше не бывала на кладбище, которое теперь с утра до вечера было забито женщинами… Но это так, к слову.
Могила Джима всегда была завалена свежими цветами, а Броне пришлось даже выставить возле нее пост — на тот случай, если кому-то из почитательниц придет в голову умыкнуть могильную плиту. В конце концов она была вынуждена прикрыть захоронение бетонным блоком — лучше уж так, решила она, чем в один прекрасный день докладывать в управление, что кто-то уволок из могилы труп. Кому-то из доморощенных следопытов удалось обнаружить утопленный нами «винсент-комет» — выудив его из воды, они разобрали бедолагу на куски и распродали через интернет-аукционы. Последнюю реликвию — половинку трубки тормозной системы — кто-то намотал вокруг черепа, как терновый венок, после чего возложил на могилу Джима. Сколько черствых сандвичей с ветчиной я съела, любуясь этим «великолепием» в ожидании, когда же наконец припожалует свежеиспеченная вдова, уму непостижимо. Но она так и не пришла.
Как-то раз, в ничем не примечательный вторник, спустившись на заброшенный пляж возле Эйриса, я увидела, как на ветру полощется чей-то зеленый шарф.
Когда-то, давным-давно, мы втроем преподнесли его Мойре на Рождество, и с тех пор тетушка повязывала его на голову по моде пятидесятых годов. Подойдя поближе, я увидела ее — она копошилась в грязи под деревом, на том самом месте, где я воткнула нож в ее «дорогого Джима». На мгновение от ужаса я даже забыла дышать… но потом немного успокоилась. Искать тут было нечего. Возможно, подумала я, она поселилась в лесу и коротает время, сидя там, где испустил дух ее жених? Но даже тетушка Мойра вряд ли была способна на подобную чувствительность. До такого она бы ни за что не додумалась — даже если бы рехнулась окончательно. Я видела, как она крутилась там, как будто не могла найти местечко поудобнее. Нет, она точно что-то ищет, промелькнуло у меня в голове… При этой мысли меня едва не вырвало. Она ищет… и будет искать, пока не найдет. Но рыться тут бесполезно — копы облазили все окрестности вместе с бладхаундами
[30]
и то ничего не нашли.
Я поспешила убраться, пока она меня не заметила, отыскала велосипед и помчалась домой, как будто сам черт хватал меня за пятки. Что-то в том, как она возилась там, напугало меня даже сильнее, чем мысль, что ей удастся выяснить что-то, чего мы не знаем. В точности как краб… или какая-то мерзкая бесчувственная тварь, которая копошится возле своей жертвы, пока та не вылупится на свет.
— Слышали новость? — пару дней спустя спросила Ифе, взгромоздив два пакета с покупками на кухонный стол. — Джонно сказал, что Мойра уехала из города. Утром встретил ее на остановке, когда она с кучей чемоданов садилась в автобус до Дублина. Наверное, продала дом.
У меня точно гора свалилась с плеч. Кинувшись к Ифе на шею, я стала тормошить ее, как сумасшедшая.
— Дай я тебя поцелую! — завопила я. После чего принялась кружить ее в какой-то дикарской пляске, пока мы обе не повалились на стул. Конечно, мы не могли позволить себе купить новую мебель в коттедж, только заклеили скотчем самые заметные прорехи в обивке дивана. Всякий раз проходя мимо него, я вспоминала Джима. Не знаю, что чувствовала Ифе. А старушка Фиона, покачав головой, обычно прикуривала для нас троих сигареты.
Но прошла неделя или две, прежде чем я стала замечать, что Ифе с каждым днем возвращается домой все позже.
— Ты куда своих клиентов возишь — не в Нью-Йорк ли, случайно? — брюзгливо ворчала я, но моя сестренка только ухмылялась, отговариваясь тем, что нужно же, мол, кому-то работать, чтобы сводить концы с концами. Когда она думала, что я не смотрю, между бровей у нее залегала легкая морщинка — в точности как бывало у меня, когда я пыталась что-то скрыть. Так что я решила не давить на нее.
Надеюсь, ты порадуешься за меня, если я скажу, что мне удалось в конце концов связаться с Эвви. Как выяснилось, все это время она пребывала в объятиях какой-то архитекторши из Абхазии — «такой умной, такой чуткой, нежной, ты просто не представляешь!» В итоге мы поцапались, да так, что ни я, ни сестры не спали три ночи кряду.
Я вспоминаю тот последний вечер — было это, когда мы с сестрами пригласили Джонно на обед. Пока Фиона жарила принесенные им стейки, мы с Ифе вышли во двор подышать свежим воздухом. Наверное, я должна была бы заметить, что с ней творится что-то неладное… В ее поведении чувствовалось что-то странное, неестественное — но, с другой стороны, с того дня, как в нашу жизнь вошел этот ублюдок, все мы были немного не в себе. На Ифе была моя любимая кожаная куртка, та самая, с Оскаром Уайльдом на спине. Я слышала басистый хохот Джонно — Фиона рассказывала ему что-то, а он смеялся. Мне страшно не хотелось портить такой вечер… но было нечто такое, что мне следовало знать. Потому что, как я уже говорила, мне известно кое-что о свойствах времени. И меня обычно настораживает, когда что-то не сходится.
— Помнишь, ты в тот день вернулась к Джиму, — начала я, стараясь не смотреть на нее. — Тебя не было что-то уж очень долго… слишком долго, чтобы просто прихватить забытый нож.
Порыв ветра унес с собой ответ Ифе, так что мне пришлось спросить еще раз. На этот раз она даже попыталась улыбнуться, сделав вид, что ее все это забавляет.
— Я закатала ему рукав, — объяснила она, держа сигарету двумя руками, словно рассчитывая найти в ней опору. — Захотелось рассмотреть получше татушку у него на руке. Мне о ней рассказывала Фиона. Видишь ли, все описывали ее по-разному. А когда он взгромоздился на меня, то повертел ее у меня перед глазами — точь-в-точь мальчишка, решивший похвастаться своим скаутским значком. Только в этот момент он ударил меня — короче, я так и не успела ее рассмотреть. — Она всхлипнула. И тут до меня внезапно дошло — мы ведь ни разу не говорили о той ночи, только строили планы убийства, чтобы отомстить ему… за ту самую ночь. Ифе передернуло.
— Послушай, — торопливо перебила я, — тебе вовсе не обязательно…
— Нет, обязательно. Я хотела убедиться, что он на самом деле мертв, понимаешь? Поэтому я пошла и… ударила его. Не хотела, чтобы вся вина легла на вас двоих — ну, на тот случай, если старушка Брона вдруг резко поумнеет… — Она шумно выдохнула. — Так вот, это был вовсе не волк, если хочешь знать. Я имею в виду эту его татуировку. Вначале я вообще не могла разобрать, что это такое, мне даже пришлось стереть кровь, чтобы разглядеть ее хорошенько. А потом я вдруг поняла… Это были близнецы, два мальчика, державшиеся за руки. В лесу. Как в той его легенде, помнишь?
Мне вдруг вспомнилось другое лицо, частенько в последнее время не дававшее покоя, — смуглая кожа, два юрких глаза, следивших, чтобы никто не подобрался к нему слишком близко. Ассистент дьявола. Мужчина в старой фетровой шляпе, который делал вид, что ему вполне довольно той мелочи, которую швыряли ему после удачного представления.