Семь ангелов - читать онлайн книгу. Автор: Николай Усков cтр.№ 62

– Стоять, сука! – Ксантиппа замерла. – Сюда цветок, живо!

Пылкая была похожа на кошку, которую ослепило фарами.

– Я сказал, сюда! – повторил Антуан. – Севастьянов, без глупостей, иначе я прострелю этой балаболке печень.

Грянул выстрел, но не оттуда, откуда все ожидали. Никто не обращал внимания на Ирину Сергеевну. Она скромно стояла у двери. В тот момент, когда Антуан выхватил револьвер, она достала из сумочки маленький дамский пистолет и спокойно выстрелила. Ксантиппа инстинктивно присела, а потом быстро заползла за диван. Раздался второй выстрел – стрелял дю Плесси. Пуля угодила в тяжелое бра рядом с диваном. Оно с грохотом обрушилось на наборный паркет. Потом – третий. Антуан рухнул.

– Отличная работа, мосье Севастьянов, – одобрительно объявил комиссар Комндом. Он присел к дю Плесси, который лежал на полу. – Вы вышибли ему мозги. – Комиссар поднялся и важно обратился к Ксантиппе, которая все еще пряталась за диваном: – Мадемуазель, от имени Французской республики позвольте поблагодарить вас за смелость и находчивость, – он подал ей руку, – надеюсь, вы передадите мне диктофон.

– Какой диктофон? – удивилась Ксантиппа.

– Как какой? Вы же только что рассказывали… хризантема… маленькая хитрость… – растерялся Комндом.

– Это был блеф. Я же не Мата Хари, в самом деле.

– Браво, Ксантипка! – с восхищением протянул Алехин.

– Он назвал мою хризантему чудовищной. Козел! Лучшие женщины носят хризантемы на груди. Это символ чистоты.

Следующие два дня потрясли мир. Новостные передачи всех телеканалов планеты открывали репортажи из Авиньона. Даже с Первым творилось что-то странное.

В тот день и Медведев, и Путин переделали массу важнейших государственных дел. Президент посетил школу для вундеркиндов в селе Пыжиково, где подарил айпад мальчику Пете, потом отчитал косного чиновника, хлестко назвав его доклад «какой-то презентацией», и даже успел обсудить с патриархом (в присутствии Владислава Суркова) предстоящее празднование дня святителя Агафангела Пермского – покровителя инноваторов. Свершения Путина выглядели не менее судьбоносными. Он прививал теленка на фоне умиленных животноводов и зоотехников, затем встречался с недовольными рабочими. На вопрос фрезеровщика Рюхина Путин ответил, не мигая: «Богатым надо будет раскошелиться. Раскошелиться, я сказал!» На нем была отличная клетчатая рубашка, расстегнутая на одну пуговицу. Вечер премьер завершил молитвой в сельском храме Костромской области. Он печально стоял среди косынок, размышляя о судьбах России.

Одним словом, и президент, и премьер по справедливости должны были открывать тот памятный выпуск новостей. Но этого не случилось. Уже пятнадцать минут Жанна Агалакова восторженным голосом рассказывала и показывала из Авиньона. Сначала притихшая страна увидела внушительные башни и стены, потом кадры из старого фильма с Инной Чуриковой в роли Жанны д’Арк. Жирные церковники плотоядно взирали на актрису, одетую в одну рубашку. Голос Жанны Агалаковой стал тревожным. Потом телезрителям продемонстрировали сводчатые залы, узкие лестницы и, наконец, полутемную комнату, заставленную сундуками, кувшинами и другой посудой. Камера взяла лицо Агалаковой крупно: «А сейчас вы увидите легендарную чашу Грааля». Изящные пальцы телеведущей почтительно придерживали небольшой сосуд из полированного камня. «По легенде, чтобы завладеть этой чашей, папа отправил на костер магистра ордена тамплиеров», – сообщила Агалакова. В доказательство Первый канал опять привел сцену из фильма про Жанну д’Арк. Стриженная под мальчика Инна Чурикова была привязана к столбу и действительно подходила на роль несчастного магистра тамплиеров. В кадре появились мужчина-брюнет и девушка с огромной хризантемой на груди. Агалакова спрашивала, брюнет отвечал. Девушке с хризантемой слова не предоставили, хотя было видно, что она многое может сообщить телезрителям. Затем возникла фотография Федора Климова. Она оказалась частью страницы из списка журнала Forbes. Жанна Агалакова подчеркнула: «Состояние Федора Климова оценивалось в десять миллиардов долларов». Следом появилось довольное лицо какого-то жиреющего парня, окруженного футболистами. И, наконец, фотография девушки с темно-русыми волосами. Она стояла между брюнетом, который выступал раньше, и Мэрайей Кэри. В финале шла съемка, предоставленная французским телевидением. Из кованых ворот виллы выезжала машина «Скорой помощи». Полицейские теснили толпу зевак и фотографов. Неприятный мужчина в очках что-то важно объяснял в микрофон. Титры внизу экрана сообщили: «Комиссар криминальной полиции Комндом». В самом конце корреспондент Первого канала снова предстала перед телезрителями, чтобы заявить: «Это была Жанна Агалакова, Арсен Глаголев, Илья Кабанов, Ксения Колесниченко и Ксения Пыж специально из Авиньона». Дальше возникла студия Первого. Там сидела суровая Екатерина Андреева. Судя по всему, ей не понравилось, что Агалакова слишком долго отвлекала страну от действительно важных событий дня. После стремительной подводки телезрители наконец увидели новость про президента Медведева. Дмитрий Анатольевич пружинистым молодцеватым шагом входил в школу для вундеркиндов в селе Пыжиково.

– Ну вот, – расстроилась Ксантиппа, – я так хорошо сказала, а Жанка, сука, все вырезала.

– Не расстраивайся, – поддержал ее Алехин, – ты герой.

Ирина Сергеевна пригласила всех на виллу, чтобы вместе посмотреть новости Первого и заодно отпраздновать завершение трудного дела. Правда, сама она заявила, что неважно себя чувствует. Лицо ее было заплаканным и усталым. Сразу после новостей Ирина Сергеевна извинилась и вышла, по дороге обняв Алехина и махнув рукой Севастьянову. Теперь голоса в гостиной стали громче, на лицах появились улыбки. Подали шампанское. Ксантиппа царила безраздельно.

– Когда он мне лабутаны сломал, я так разозлилась. Реву, а сама думаю, ну этого я тебе никогда не прощу. Ложь, измену прощу, а это – нет, потому что подлость. Мелкая такая, пакостная! Он же знал, гад, как на мою ногу трудно колодку подобрать, – я ему рассказывала, – знал и специально сломал. Настоящая гнида!

– А как, мадемуазель, вы отлично придумали про хризантему! – скалился Бриен. – Я был на все сто уверен, что у вас там диктофон.

– Рискованный шаг, безбашенный, – наставлял Севастьянов. – Вы очень храбрая женщина. Надо признать, дю Плесси всех нас посадил в лужу. И если бы не вы… – Севастьянов отхлебнул шампанского.

– Служу России, товарищ полковник! – Пылкая отсалютовала, прогнула спину и кокетливо выставила вперед внушительный бюст.

– Если бы не вы, этот Комндом, чего доброго, арестовал бы Иннокентия Александровича, – заключил Севастьянов.

– Да уж, – поддержал Бриен, – местная газета назвала мосье Алехина «боссом русской мафии». Вы, кажется, кого-то распилили циркулярной пилой?

– Бриен, – начал Алехин, – вы нас спасли там в Авиньоне, а я ведь, дурак, вам не верил. После того, как я высадил вас из такси, вы имели полное право забыть о моем существовании. Извините, дружище. Чтобы хоть как-то искупить вину, я хочу сделать вам подарок. – Алехин торжественно взял папку, лежавшую рядом с ним на столике. – Здесь дневник Хуго де Бофора и копия духовной Климента, – заявил он. Оригинал, подброшенный Кену, Комндом приобщил к делу. – Надеюсь, Ирина Сергеевна будет не против. Это сенсация не меньшая, чем сокровища Климента VI.