Опасное наследство - читать онлайн книгу. Автор: Элисон Уэйр cтр.№ 147

— Да, мне врезалась в память эта гробница, потому что на ней была медная доска с выгравированным изображением дамы в монашеском одеянии.

— Так оно и есть. Миледи, возможно — ввиду совпадения фамилий, — вы правы, и между некоторыми из этих дам — а может, и между всеми ними — существует некая связь.

И они имеют отношение к судьбе принцев.

— Но как мы это можем узнать? — недоумевая, спрашиваю я.

— Есть одна зацепка, — говорит лейтенант. — Осмотрев церковь, я заговорил с дворецким об этих гробницах, восхитился тем, какие они внушительные. Он ответил, что гробницы и в самом деле великолепны, но в наши дни мало кто это ценит. Потом он сказал мне, что в церковь регулярно приходит помолиться одна старая дама и неизменно задерживается у этих гробниц. Лорд Джон не возражает: старушка вполне безобидная и за долгие годы он к ней привык. Хозяин думает, что много лет назад она была настоятельницей монастыря, этим и объясняется ее интерес. Дворецкий сказал, что эта дама, вероятно, может больше рассказать мне об этих гробницах. Он пообещал, что найдет ее и спросит, не может ли она встретиться со мной. Если дама согласится, он пошлет ко мне мальчика с извещением. — Сэр Эдвард смотрит на меня. — Миледи, вполне вероятно, что эта женщина ничего не знает. Лично у меня на нее мало надежды. Даже если она и была настоятельницей клариссинок, то вряд ли могла находиться в монастыре, когда были живы Мэри Тиррел, Элизабет Брекенбери и остальные, а также знать что-либо о них. Все эти леди умерли больше пятидесяти лет назад. И их тайны — если таковые у них имелись, — несомненно, похоронены вместе с ними. Как вы знаете, мертвецы не отличаются болтливостью.

Путешествие назад в Уэльс в разгар зимы было ужасным. После вспышки ревности, когда Уильям, узнав о любви Кейт к Джону, ударил жену, хотя она после выкидыша еще лежала без сил в кровати, он прекратил с ней всякое общение. Хорошо, что у них уже была удобная повозка, в которой она ехала в Лондон, потому что теперь муж вряд ли стал бы тратиться на нее. Завернувшись в плащ и обложившись подушками, Кейт стойко переносила бесконечные мили тряски. Гвенлиан прижималась к своей госпоже, чтобы было теплее, потому что холод стоял лютый.

Уильям неохотно согласился регулярно останавливаться по пути в гостиницах и монастырях: Кейт была измучена после всех испытаний, да к тому же и кровотечение у нее не окончательно прекратилось, и ей требовалось постоянно менять тряпицы. Когда они ужинали или готовились ко сну, муж держался с ней вежливо-безразлично. Будучи человеком гордым, он не хотел демонстрировать их разрыв окружающим. Но в одну кровать с женой не ложился и спал вместе со своими людьми.

В Вестминстере Уильям спросил ее, как далеко зашли ее отношения с Джоном, возлегали ли они вместе в постель. И Кейт, не погрешив против истины, сказала ему, что со дня свадьбы ни разу не нарушила супружескую верность. Муж подозрительно посмотрел на нее, на его лице застыла гримаса гнева и боли, но больше задавать вопросов не стал. Вместо этого он заявил, что потеря ребенка и неудовольствие короля были наказанием, посланным Кейт за ее порочное, глупое поведение. И добавил, что она должна забыть графа Линкольна, потому что может не сомневаться: больше она своего любовника никогда не увидит.

Кейт смирилась со своей судьбой. Пока Джон в безопасности, ей было все равно, что с ней случится. Она только молилась о том, чтобы Джон из-за ее опрометчивости не впал в немилость. Однако узнать, как обстоят дела, было совершенно невозможно. В те дни, когда она приходила в себя в Вестминстере после выкидыша, Уильям не сводил с жены неусыпных жестоких глаз. Он допустил к ней одну только Кэт, да и то потому, что та должна была возвращаться домой в Харпенден и накануне отъезда пришла справиться, как себя чувствует дочь.

— Пожалуйста, если муж позволит тебе, напиши мне, — сказала она, с надеждой посмотрев на Уильяма. — Помни: если я могу что-то для тебя сделать, тебе нужно только попросить. — Она поцеловала Кейт, и та буквально вцепилась в нее, отчаянно не желая расставаться с матерью, которую едва знала и которую — как и всех остальных, кто был ей дорог, — так жестоко отбирали у нее. Что ждало ее впереди в этой жизни?

— Прощайте! — всхлипывая, проговорила Кейт. — Молитесь за меня!

— Непременно, можешь не сомневаться, — пообещала мать и ушла.

Вновь оказавшись под защитой мощных стен Раглана, за которые ей теперь было запрещено выходить, Кейт испытала страшное, ни с чем не сравнимое отчаяние. Вдовствующая графиня теперь обходилась с ней с вымученной вежливостью, прежняя ее сердечность ушла, а маленькая Элизабет брала пример со старших. Если Кейт пыталась объясниться, то домашние демонстративно уходили от всяких разговоров с ней.

И только Мэтти, дорогой, уютной Мэтти, беременность которой уже благополучно близилась к концу, могла она излить душу. И именно Мэтти ухаживала за ней в эти темные зимние дни, оплакивала вместе со своей госпожой потерянного ребенка, выслушивала ее страхи за Джона. Кейт была уверена, что без верной горничной она в то жуткое время сошла бы с ума.

За столом Уильям почти не обращал на жену внимания. По вечерам давал понять, что ее присутствие у камина нежелательно. Когда появлялись гости, требовал, чтобы она оставалась в своей комнате. Все покупки для Кейт от ее имени должна была делать Мэтти — в деревне или у торговцев-разносчиков, которые приносили товар и свежие новости; но ни новых изящных платьев, ни драгоценностей ждать не приходилось. Если бы король не приказал Уильяму держать Кейт под замком, то он наверняка отправил бы жену в монастырь.

Ее брак казался теперь Кейт пожизненным приговором. Куда подевалась та беззаботная, своевольная девчонка, которой она была еще совсем недавно? Сейчас ей всего шестнадцать, а она уже чувствует себя старухой; если и дальше так пойдет, то она и в самом деле состарится раньше времени.

Медленные, неторопливые месяцы прошли. Благодаря письмам Кэт От, которые предварительно от первого до последнего слова тщательно изучал Уильям, а также Мэтти, которая была в курсе всех сплетен и слухов, до Кейт — пусть и с опозданием на несколько недель — доходили из внешнего мира новости, но она воспринимала их с тупым безразличием. В начале весны, когда нарциссы распахнули свои лепестки навстречу лучам проснувшегося солнца, она узнала от матери, что Генрих Тюдор наконец-то женился на Елизавете Йорк. Бедняжка Елизавета, решила Кейт, ей этот брак не принесет никакой радости. И еще она задумалась над тем, задавалась ли новая королева, подобно ей самой, вопросами о судьбе ее братьев-принцев, переживала ли за них. Хотя что касается Кейт, то ей теперь все эти вопросы и переживания пришлось оставить в прошлом.

Она не знала, дойдут ли до нее когда-нибудь вести о Джоне, а ей больше всего на свете хотелось знать, что он жив и здоров. Если бы только ей была дарована свыше такая милость, то она готова была бы безропотно принять все остальное.

И наконец Господь услышал ее молитвы.