Слишком чужая, слишком своя - читать онлайн книгу. Автор: Алла Полянская cтр.№ 14

Светлана сидит неподвижно, лицо ее какое-то напряженное, бровки нахмурены. Она как будто усиленно о чем-то думает, пытается что-то понять. Мне остается только смотреть на нее, наблюдая за сменой выражений на ее личике. Наконец она пришла к какому-то решению.

— Ты только не сердись и не перебивай меня. Я хочу тебе кое-что сказать. То, что я, как мне кажется, смогла понять. Я сегодня занималась тем, что просматривала литературу, которая описывает случаи амнезии. Я просмотрела огромное количество файлов, делала запрос в Интернет, и вот что: твои симптомы во многом не похожи на те, которые уже описаны. Я нашла много случаев, когда пациент забывал все подчистую. И тем не менее ни у кого из них вот так ниоткуда не появлялись новые навыки. А то, что ты вчера сделала с ножом, случайной удачей назвать нельзя. Такое умение достигается упорными и длительными тренировками. И еще ряд признаков... Я считаю, что этого достаточно для того, чтобы сделать определенные выводы.

— Какие именно?

— Это слишком неправдоподобно, чтобы утверждать вслух и всерьез. Но впечатление такое, словно у тебя раздвоение личности. И эти личности существовали в тебе долгое время, но потом одна из них погибла в автокатастрофе, а другую я впервые вижу. Понимаешь?

Конечно, дорогая, что ж тут не понять! Мало сказать — «понимаю». Нет, именно это я чувствую, только никак не могла найти слова, чтобы это описать.

— У такого объяснения есть какая-то научная основа?

Это моя последняя соломинка. Последняя надежда на спокойную жизнь. Или я уже не знаю, что и думать.

— При определенных обстоятельствах такое возможно. Вообще, многое возможно, если речь идет о мозге. Мы пользуемся только маленькой его частью, все остальное — загадка для многих поколений исследователей. Если нет другого объяснения, надо остановиться на более или менее подходящем. Я считаю, что спешить с выводами пока не стоит. Со временем все выяснится.

— Ладно, оставим это.

Нет, дорогая, не очень убедительно. Что-то не сходится. Но тебе не надо знать об этом.

— Виталий приезжал?

Нет, слишком уж между прочим ты спрашиваешь об этом! Так он тебе понравился?

— Да, приезжал. Пил кофе и расспрашивал о моих снах. Скука смертная.

— Да, что касается снов. — Светлана внимательно всматривается в мое лицо. Мне неуютно. — Ты очень неспокойно спала: кричала, стонала, едва не скатилась с кровати. Меня это беспокоит. Это не очень хорошие симптомы. Что тебе снилось?

— Не о чем говорить. Гадость какая-то, сама уже не помню.

— Не хочешь поговорить об этом?

— Да говорю же, не стоит того. Ты скажи лучше: принесла мне документы из сейфа?

— Да, в сумке, потом отдам. Но поверь, тебе будет неприятно читать их, — она начинает собирать посуду. — Может, лучше не надо?

— Нет, я почитаю, но завтра. Тебе помочь с посудой?

И правда, как-то несправедливо получается. Света готовит мне еду, делает покупки, моет посуду... Будто я сама не в состоянии.

— Да нет, сама справлюсь. Ты же никогда не любила подобной возни... Мне совсем нетрудно, я так даже в определенной степени расслабляюсь. А дома, для себя, я тоже ленюсь.

—Ты одна живешь?

Моя заботливая подруга, я же ничего о тебе не знаю. Нужно восполнить этот пробел.

— Да. В прошлом году я развелась с мужем, приятеля пока не завела: не было желания начинать все сначала — при том, что конец всегда известен наперед... У меня в Ростове есть мама и младший брат, женат уже. Я приехала сюда учиться да так и зацепилась. Не жалею нисколько.

— А почему ты развелась?

— Обычное дело: я не могу иметь детей, а он не хотел брать чужого ребенка. Я лечилась, но все впустую.

Если бы я знала, то ни за что не стала бы расспрашивать! Ну и сволочь ее бывший муж.. Он еще пожалеет, что потерял ее. Бедная Светка, теперь понятно, почему она так заботится обо мне! Это нереализованный материнский инстинкт заставляет ее опекать более слабого. Но я не слабая! Нет, я не слабая, это я точно знаю. Дорогая, тебе нравится док? Если он не влюбится в тебя, я ему голову отрежу!

— Я не должна была спрашивать.

— Ничего, — она грустно улыбается. — Мы же... близкие люди. Видишь, хотела сказать «были близкие», но... Ты должна знать, это ни для кого не секрет.

— Виталий Петрович придет еще завтра, где-то к двенадцати. Ты будешь здесь?

— Заеду пообедать.

Она немного краснеет. Я все вижу и понимаю. Он понравился тебе — значит, добудем его скальп. А если нет — пусть пеняет на себя. Не будем пока говорить об этом, чтоб не вспугнуть удачу.

Мы идем в гостиную. Она ложится отдыхать на диване, а я роюсь в стопке дисков. Хочется чего-то такого...

С выстрелами, драками, а на полке выстроились идиотские мелодрамы. Неужели я могла это смотреть? Судя по всему, что-то весьма слезливое и сладенькое. А, вот это может быть интересным — Pretty women — «Красотка». Что-то старое, классика. Посмотрим. На картинке хорошенькая девушка в короткой юбке и высоких лакированных сапогах зацепила за галстук такого красавчика, что Светкин док просто отдыхает. Красивая картинка.

Я устраиваюсь рядом со Светой и читаю титры. И зачем это гнусавый голос за кадром бубнит перевод? Да еще такой неудачный? Я понимаю, о чем там говорят. Но если я понимаю, зачем тогда у меня дома лежит диск с переводом? Разве может быть, что я раньше не понимала? Вот и Светлана говорила... Это не объяснишь просто индивидуальными вывертами психики и раздвоением личности. Чтобы знать язык, его нужно изучать, а у меня такое ощущение, что этот язык я знала всегда.

Серая машина едет в сумерках по шоссе. Я уже где-то видела это. И каменистые холмы, и серпантин шоссе, и огромные белые буквы на склоне — все это кажется мне до боли знакомым. Девушка в лакированных сапогах выходит из дома и идет в бар. Идет по тротуару, на котором в розоватых звездах высечены имена. Я знаю эти имена. Потому что я была там и видела эти звезды на асфальте.

Они, наверное, столкнулись на лестнице, потому что вошли вместе. Светка просто сияет своими симпатичными ямочками, и я очень довольна. Если он не полный дурак, он обратит внимание и на ее каштановые кудри, хорошенькие округлые ручки и прочие несомненные достоинства. Не понимаю, что она нашла в этом наманикюренном умнике. Он, конечно, очень даже ничего, но какой-то... домашний, что ли? Не знаю, не мой тип.

Он вежливо помогает ей снять плащ, и по тому, как он касается ее руки, я понимаю, что Светкины усилия не пропадут зря. Да пусть только попробует не полюбить ее, я ему тогда... что-то отрежу.

И тут на сцене появляется Макс. Сказать, что Его Величество недоволен, — это ничего не сказать. Нет, после того как он всю ночь продрых на перинке у моей кровати, он разъярен фактом появления в его ареале еще одного самца. Свету он, как видно, тоже причисляет к своему прайду. Итак, Макс настроен нешуточно, хотя до сих пор не проронил ни звука. Ему это ни к чему. Выражение его мордочки... В прошлой жизни он был египетским жрецом — никак не меньше. И Виталий Петрович сейчас на собственных отглаженных штанах узнает, что такое гнев Макса. Надо что-то делать, и я беру на вооружение грубую лесть. Это срабатывает с любой особью мужского пола. Скажи, что никого красивее его на свете нет, что он умнее Эйнштейна и настоящий половой гигант — и делай с ним потом, что хочешь, он уже на крючке. Мужчины любят тешить свои иллюзии. И Макс — не исключение. Выслушав мои дифирамбы и приняв их как должное, он с гордым видом возвратился в комнату. Он победил, все это понимают. И он знает, что мы знаем.