Черный вечер - читать онлайн книгу. Автор: Лоренсо Сильва cтр.№ 66

— Боже милостивый! — шепчет Адамс.

— Так это правда?

— Откуда мне, черт возьми, знать? Когда отец закрыл клинику и уехал из Редвуд-Пойнта, я еще ребенком был! Даже если вас усыновили нелегально, я-то тут при чем?

— Правильно, ваш отец умер, значит, осужден быть не может. Да его и так бы не осудили за истечением срока давности. Но вас, доктор Адамс, мои вопросы взволновали, выходит, вам что-то известно. Вас за отцовские злодеяния не осудят, так что вы теряете, рассказав мне все как было?

— А как же память об отце? — хрипло спрашивает доктор.

— Ах да, память и репутация!.. Послушайте, мне скандал не нужен, я не собираюсь тревожить ни живых, ни мертвых. Единственное, чего я хочу,— узнать правду. Кто моя мать? Есть ли у меня брат или сестра? Был ли я усыновлен?

— Деньги...

— Что?

— Когда отец закрыл клинику в Редвуд-Пойнте, у него было столько денег! Даже я, тогда совсем несмышленыш, понимал, что, принимая роды, столько не заработаешь. Хотя новорожденных хватало. Помню, отец каждое утро чуть ли не бежал в «инкубатор»... А потом он сгорел...

— "Инкубатор"?

— Ну да, здание на нависающем над городом хребте. Такое большое, со всякими трубами, карнизами и шпилями.

— Викторианское?

— Да, именно там жили роженицы.

Тебя колотит мелкая дрожь, превратившаяся в ледяной поток кровь больше не греет...

— Отец называл его «инкубатором». Что вы к нему прицепились? Он ведь только роды принимал, и, кстати, очень профессионально! Если кто-то и платил ему за то, чтобы он указывал в свидетельствах ложную информацию... Я ведь даже не уверен, что папа это делал!

— Но вы подозреваете!

— Да, черт возьми, подозреваю! — признал Адамс. — Только доказательств нет, а расспросить отца я так и не решился. Это все Гантеры виноваты! Они «инкубатором» заведовали... Что в этом плохого, если дети попали к любящим родителям? Оставьте прошлое в покое!

Секунду ты не знаешь, что сказать.

— Спасибо вам за откровенность, доктор Адамс! Только один вопрос.

— Выкладывайте! Хочу поскорее со всем этим разделаться!

— Эти Гантеры, что занимались «инкубатором»...

— Да, муж и жена, имен не помню.

— Не знаете, что с ними стало?

— После того, как сгорел «инкубатор»? Понятия не имею!

— А с Джун Энгл, которая ассистировала вашему отцу?

— Ничего себя «один вопрос»! — теряет терпение доктор. — Ладно, скажу, если обещаете оставить меня в покое. Так вот, Джун Энгл родилась и выросла в Редвуд-Пойнте. Мы перебрались в Сан-Франциско, а она осталась. Думаю, она по-прежнему там живет.

— Если не умерла...

* * *

В соседнем номере снова плачет младенец. Не в состоянии заснуть, меряешь номер шагами, а потом звонишь Ребекке. Все в полном порядке, но, когда получится вернуться домой, неясно. Повесив трубку, падаешь на кровать и пытаешься уснуть.

Утро туманное и такое же мрачное, как твои мысли. Заплатив по счету, выезжаешь из отеля в сторону библиотеки Кейп-Верде. Через час, проштудировав несколько подшивок местных газет, возвращаешься в Редвуд-Пойнт.

В хмурую погоду город кажется еще более унылым. Паркуешь машину возле полуразвалившегося отеля с заколоченными окнами. У парадного входа вид совсем не парадный, прямо на крыльце трава чуть ли не по пояс. Крошащиеся под ногами ступеньки ведут по горному склону к пепелищу.

Обугленные балки и почерневшие бетонные перекрытия — все, что осталось от викторианского здания, которое доктор Адамс именовал «инкубатором». Произнося про себя это слово, чувствуешь, как сердце пронзает ледяная игла. Облака превращаются в тучи, поднимается холодный ветер. Из старых газет знаешь, что в сорок первом здесь погибли тринадцать женщин. Сгорели дотла, даже хоронить было нечего. Ужасный пожар произошел по так и не установленной местными властями причине.

Тринадцать женщин. Где же были мужчины? От отчаяния хочется кричать и кататься по траве. Они были беременны? Может, среди них... Крепко зажмурившись, ты слышишь их крики. В них отчаяние, боль, безнадежность. Ноги не слушаются, но ты заставляешь себя спуститься по каменным ступеням. Бегом, бегом отсюда! И от развалившегося отеля тоже... Вот она, машина! Несмотря на холодный ветер, пот градом катится по лицу. Все, сейчас тебя вырвет...

«Инкубатор»? Нет, крематорий!

* * *

В «Редвуд-баре» все по-старому. Шериф Китрик с друзьями режется в карты, над их столом клубится сизый дым. Официант протирает бокалы, на полках поблескивают навигационные инструменты. Однако тебе нужно другое — пожелтевшие фотографии на дальней стене.

На этот раз никакого умиления ты не испытываешь. Викторианское здание со шпилями и башенками. Присмотревшись, подмечаешь детали, которые в прошлый раз упустил. Несколько женщин сидят на лужайке за кирпичной стеной... горло судорожно сжимается... «инкубатора».

Такие молодые, красивые, беззаботно улыбающиеся. Может, просто позируют, или их заставили улыбаться? У некоторых на коленях младенцы.

Нет ли на снимке твоей матери? Не узнаешь?

Мэри Дункан, что за отчаяние заставило тебя так улыбаться?

— Немногие туристы заглядывают к нам дважды, — говорит неслышно подошедший Китрик.

— Да, никак не налюбуюсь городом! — Обернувшись, замечаешь в руках шерифа стакан с пивом. Странно, пяти еще нет... — Он произвел на меня неизгладимое впечатление.

— Похоже, вы ничего не добились в Кейп-Верде?

— Наоборот, узнал даже больше, чем ожидал. Поговорим здесь или в вашем офисе?

— Смотря о чем.

— О Гантерах.

* * *

Пустая приемная, пустой кабинет. Шериф Китрик устраивается за столом. Похоже, на душе у него неспокойно.

— Гантеры? Надо же, сто лет о них не вспоминал. А что с ними?

— Это я и хочу узнать. Что с ними?

Китрик пожимает плечами:

— Ну, мне почти ничего не известно. Я был крохой, когда они... Так, слышал кое-что... Супруги. Вроде содержали отель или пансион.

— "Инкубатор", — подсказываешь ты.

— Какой еще «инкубатор»? — хмурится шериф.

— В этом, как вы изволили выразиться, пансионе селили молодых женщин. Беременных. Когда на свет появлялись малыши, их продавали бездетным еврейским парам. Торговля детьми, вот что там происходило.

— Торговля детьми? — переспрашивает Китрик. — Где, черт возьми, вы наслушались...

— В те времена занимающиеся усыновлением организации не отдавали евреям протестантских малышей, — спокойно объясняешь ты, — а вот Гантеры были менее принципиальны. Они с принимавшим роды доктором бешеные деньги зарабатывали. Боюсь, это далеко не все. Есть нечто гораздо ужаснее незаконных усыновлений. Что именно, я еще не выяснил. Знаю только, что в сорок первом на уничтожившем здание пожаре погибли тринадцать женщин, скорее всего, беременных.